Я смотрел и слушал, пробовал и ощущал и все казалось великолепным. Завораживало буквально всё, что привлекало моё внимание. Может быть, я что-то хотел спросить у Люка? Кажется, да, но сейчас он пел, да и я всё равно в данный момент не мог думать.
Что я делал перед тем, как попасть в это заведение? Попытки вспомнить тоже не увенчались успехом, так как именно здесь и сейчас все было таким интересным.
Однако, тревожила мысль о чём-то важном. Может, поэтому я и ощущал беспокойство. Может, я оставил какое-то дело не завершённым и мне следует вернуться к нему?
Я повернулся, чтобы спросить об этом у Кота, но он снова таял в воздухе, похоже, по-прежнему здорово навеселе. Тут мне пришло в голову, что я тоже могу это проделать. Я имею в виду растаять в воздухе, отправившись в какое-нибудь другое место. Может, именно так я и попал сюда, поэтому именно так смогу и убраться отсюда? Может быть. Я поставил кружку и протёр глаза и виски. В голове, казалось, все так и плывёт.
Я вдруг вспомнил свой портрет. На гигантской Карте. На Козыре. Да. Именно так я и очутился здесь. Через Карту…
На моё плечо легла рука и я обернулся. Рука принадлежала Люку. Он улыбнулся мне, проталкиваясь к стойке налить по новой.
— Отличная вечеринка, а? — сказал он.
— Да, отличная. Как ты обнаружил это местечко? — спросил я его.
Он пожал плечами.
— Забыл. Какая разница!
Затем он отвернулся и между нами закрутился недолгий буран из кристаллов. Гусеница выпустила из трубки пурпурное облако. Всходила голубая луна.
— Что же в этой картине не так? — спросил я себя.
Внезапно у меня возникло ощущение, что свои критические способности я потерял в пути, потому что не мог сосредоточиться на аномалиях, обязанных, как я чувствовал, здесь быть. Я знал, что увлечён мгновением; и я не мог чётко разглядеть второстепенного.
Я увлечён…
Увлечён…
Как?
Ну… Все это началось, когда я пожал руку самому себе. Нет. Неверно. Такая формулировка хороша для дзен, а дело обстояло совсем не так. Пожимаемая мною рука появилась из пространства, занимаемого моим воображением на той самой Карте. Да, именно так… В некотором роде.
Я стиснул зубы. Снова заиграла музыка. Рядом со мной раздалось поскребывание по стойке. Когда я посмотрел в направлении звуков, то обнаружил, что кружка моя снова наполнена. Возможно, я и так хватил лишнего. Возможно, это-то и препятствовало чёткости мышления. Я отвернулся от кружки и посмотрел налево, в пространство, не замечая фрески, которая стала настоящим ландшафтом. Сделало ли это меня частью картины, изображённой на фреске? Я вдруг усомнился в правильности моих умозаключений.
А ладно. Если я не могу здесь думать… то отправлюсь… налево. Что-то в этом месте безобразничало с моей головой и было совершенно невозможно анализировать этот процесс, являясь одновременно его участником. Чтобы правильно мыслить и определять, что же всё-таки происходит, мне требовалось убраться отсюда.
Я пересёк пространство бара и оказался в районе, где нарисованные камни и деревья становились трехмерными. Врезавшись в ствол дерева, я выставил руки вперёд. И ощутил дуновение ветра, не слыша его звуков.
Все, что было нарисовано, кажется, нисколько не приблизилось. Я двигался, но…
Люк снова запел.
Я остановился. Затем обернулся, так как пение, казалось, раздаётся совсем рядом. Так и есть. Я удалился от стойки всего на несколько шагов. Люк улыбался и продолжал петь.
— Что происходит? — спросил я Гусеницу.
— Ты петляешь в петле Люка, — ответила она.
— Как-как?
Она выпустила голубое колечко дыма, тихо вздохнула и пояснила:
— Люк заперт в петле, а ты заблудился в куплетах. Вот и все.
— Как это произошло? — поинтересовался я.
— Понятия не имею.
— Э-э… а как выбраться из этой петли?
— Этого тоже не могу тебе сказать.
Я повернулся к Коту, который снова стал проявляться вокруг своей улыбки.
— Полагаю, ты тоже не знаешь… — начал было я.
— Я видел, как появился он, и видел, как потом появился ты, — усмехнулся Кот. — И даже для этого места ваше прибытие было несколько… необычным, что натолкнуло меня на мысль, что по крайней мере один из вас связан с магией.
Я кивнул.
— От твоих собственных появлений иной раз тоже можно порядком напугаться, — заметил я.
— Я свои лапы не распускаю, — отозвался он. — А это уже больше того, что может сказать в свою защиту Люк.
— Что ты имеешь в виду?
— Он попался в коварную ловушку.
— Как она действует?
Но он снова исчез и на этот раз улыбка исчезла тоже.
Коварная ловушка? Кажется, это намёк на то, что я просто присоединился к решению проблемы, которая предназначена для Люка. Такое умозаключение показалось мне верным, хотя по-прежнему не давало ни малейшего представления о том, что это за проблема и что с ней нужно делать.
Я потянулся за кружкой. Если я не в состоянии разрешить свою проблему, то вполне могу наслаждаться ею. Медленно отпив небольшой глоток, я осознал, что в лицо мне вглядывается странная пара бледных горящих глаз. Раньше я не замечал их и странными их делало то, что находились они в затенённой части фрески на противоположной стене помещения, а также то, что они двигались, медленно перемещаясь влево.
В некотором роде это завораживало и, когда я потерял из виду глаза, то мог наблюдать за передвижением существа, которому эти глаза принадлежали, по колышущейся траве, когда оно оказывалось в том районе, который я хотел навестить несколько минут назад. А далеко-далеко справа, сразу за Люком, я заметил теперь стройного джентльмена в тёмной куртке, с палитрой и кисточкой в руках, медленно материализующегося из фрески. Я глотнул ещё немного и стал наблюдать за тем, что в данный момент из плоскостной реальности перемещалось в трехмерную. Между камнем и кустом высунулось рыло из оружейной стали, над рылом горели бледные глаза. С тёмной морды капала синяя слюна и стекала на землю. Существо было либо очень невысоким, либо сильно согнувшимся, и я никак не мог решить, изучает ли оно все общество или конкретно меня. Я наклонился вбок и поймал Шалтая за пояс как раз тогда, когда он собирался плюхнуться набок.
— Извините, — сказал я. — Вы не могли бы мне сказать, что это за существо?
Я показал рукой как раз в тот момент, когда оно появилось все — многоногое, длиннохвостое, с тёмной волнистой чешуёй и быстрое. Когти его сверкали красным и, бросившись к нам, оно подняло хвост.
Затуманенный взгляд Шалтая встретился с моим, затем двинулся дальше.
— Я здесь не для того, сударь, — начал он, — чтобы уменьшать ваше неведение в зооло… Боже мой! Это же…