— Ясно, — сказал я и полез за Козырями.
Миг — и я уже вышел на связь, искал…
— Папа, несколько минут назад я почувствовал, что нужен тебе.
— Камень-то у тебя или нет?
— Да, я только что с ним закончил.
— Закончил?
— Закончил его использовать.
— Как же ты… использовал его?
— С твоих слов я понял, что, если пропустить сквозь него чье-нибудь сознание, это дает некоторую защиту от Лабиринта — и задумался, сработает ли это в случае такого идеально синтетического существа, как я.
— «Идеально синтетический» — хороший термин. Откуда это?
— Я сам создал его, подыскивая наиболее точное определение.
— Подозреваю, что тебя он отвергнет.
— Нет.
— А, так ты действительно прошел через эту штуку весь путь?
— Да.
— И как он повлиял на тебя?
— Трудно оценить. Изменилось мое восприятие. Объяснить сложно… Что бы это ни было, это — штука тонкая.
— Прелестно. Теперь ты можешь пропускать свое сознание через Камень с некоторого расстояния?
— Да.
— Вот кончатся все наши теперешние неприятности, и я проверю тебя еще раз.
— Самому интересно, что изменилось.
— Ну, сейчас Камень нужен нам здесь.
— Иду.
Воздух передо мной замерцал. Колесо-призрак возникло в виде серебряного кольца, в центре которого находился Камень Правосудия. Я подставил ладонь чашечкой, подхватил его и отнес Дворкину, который, получив самоцвет, даже не взглянул на меня. Посмотрев вниз, в лицо Корал, я быстро отвел глаза. Лучше бы я этого не делал.
Я вернулся к призраку.
— Где Найда? — спросил я.
— Бог ее знает, — ответил он. — Около хрустальной пещеры она попросила оставить ее. После того, как я отнял у нее Камень.
— Что она делала?
— Плакала.
— Почему?
— По-моему, потому, что обе ее миссии, которые Найда считала главными в жизни, пошли прахом. Ей вменили в обязанность охранять тебя, а потом шальной случай дал ей завладеть Камнем, и это освободило ее от изначальных распоряжений. Вот что произошло на самом деле, а я лишил ее Камня. Теперь ее не держит ни то, ни другое.
— Когда Найда, наконец, освободилась, можно было подумать, она счастлива. Оба своих занятия она выбрала себе не сама. Теперь ей можно вернуться к тому, чем заняты свободные демоны за Румоллом.
— Не совсем так, папа.
— То есть?
— Она, кажется, застряла в этом теле. Совершенно ясно, что она не может просто покинуть его, как прочие тела, которыми пользовалась. Отчасти из-за того, что в нем нет настоящего жильца.
— А. Полагаю, она могла бы… э-э… покончить с собой и освободиться.
— Я предлагал ей это, но она не уверена, получится ли. Она сейчас настолько связана с телом Найды, что может просто погибнуть вместе с ним.
— Так она все еще где-то возле пещеры?
— Нет. Она не потеряла силы, присущие ти'га, что отчасти делает ее волшебным существом. Наверное, пока я в пещере экспериментировал с Камнем, она просто убрела куда-то в Отражение.
— Почему в пещере?
— Если тебе надо сделать что-нибудь тайком, ты ведь отправляешься туда, верно?
— Ага. А как же удалось добраться до тебя с помощью Козыря?
— Тогда я уже закончил эксперимент и покинул пещеру. Когда ты позвал меня, я на самом деле был занят тем, что искал ти'га.
— По-моему, тебе лучше отправиться и еще поискать.
— Почему?
— Потому что я с давних пор в большом долгу перед ней, даже если она занималась мной по указке моей матери.
— Конечно. Не знаю только, получится ли. Выследить волшебное создание не так-то легко, другое дело — смертные существа.
— Как бы там ни было, попробуй. Хотелось бы знать, куда она отправилась и нельзя ли что-нибудь сделать для нее. Вдруг да пригодится твоя новая ориентация?
— Посмотрим, — ответил он и мигом исчез.
Я тяжело опустился на землю. Интересно, как это примет Оркуз? Одна дочь покалечена, а во вторую вселился демон и она бродит где-то в отражении. Я перебрался в изножье кровати и прислонился к креслу Мандора. Тот протянул левую руку и похлопал меня по плечу.
— Не думаю, что в мире отражений ты научился вправлять кости, а? — спросил он.
— Боюсь, что нет, — ответил я.
— Жаль, — ответил он. — Остается только ждать своей очереди.
— Можно куда-нибудь козырнуть тебя, пусть там как следует о тебе позаботятся, — сказал я и полез за картами.
— Нет, — сказал он. — Хочу посмотреть, чем тут дело кончится.
Пока он говорил, я заметил, что Рэндом, похоже, изо всех сил пытается установить козырную связь. Виала стояла рядом, словно защищала его от пролома в стене и от того, что могло бы из него появиться. Дворкин продолжал трудиться над лицом Корал, полностью загораживая то, что делает.
— Мандор, — сказал я, — знаешь, это мать послала ти'га заботиться обо мне.
— Да, — отозвался он, — когда ты выходил из комнаты, она рассказала мне об этом. Заклятие, кроме всего прочего, не позволяло ей признаться в этом.
— Она торчала тут просто, чтобы оберегать меня, или заодно шпионила за мной?
— Кто знает. Такой вопрос у нас не всплывал. Но, похоже, ее страхи были небеспочвенны. Тебе грозила опасность.
— Думаешь, Дара знала про Люка с Ясрой?
Он хотел было пожать плечами, поморщился и задумался.
— И опять — кто знает? Если так, то на следующий вопрос — откуда она про них узнала? — я тоже не отвечу. Лады?
— Лады.
Закончив разговаривать, Рэндом закрыл Козырь. Потом он обернулся и некоторое время не отрываясь смотрел на Виалу. Вид у него был такой, словно собравшись что-то сказать, он подумал получше и посмотрел в сторону. На меня. Тут я услышал, как стонет Корал и, поднимаясь, отвел глаза.
— Минутку, Мерлин, — сказал Рэндом. — Потом удерешь.
Я встретил его взгляд. Трудно сказать, был ли он гневным или просто любопытным — нахмуренные брови и сузившиеся глаза могли означать что угодно.
— Сэр? — сказал я.
Он подошел, взял меня за локоть и развернул спиной к кровати, уводя к двери в соседнюю комнату.
— Виала, я займу на несколько минут твою мастерскую, — сказал Рэндом.
— Конечно, — отозвалась она.
Он впустил меня и затворил двери. У противоположной стены упал и разбился бюст Жерара. Рабочую площадку в дальнем конце мастерской занимало многоногое морское животное, каких я никогда не видел — весьма вероятно ее новая работа.