Приближавшийся к нам молодой парень помахал рукой. Он был среднего роста, плотный, со светлыми волосами. Одет он был в джинсы и спортивную майку с изображением рок-группы «Благородный мертвец». Из левого кармана торчала пачка сигарет. На вид ему было немногим больше двадцати.
– Привет, – ответил он.
Он подошел ближе.
– Отличный денек, а?
– Да, точно, – ответил Билл. – Вот мы и решили пройтись вместо того, чтобы сидеть дома.
Джордж перевел взгляд на меня.
– И я тоже, – сказал он, показывая ровные зубы. – Да, денек – просто первый класс.
– Это Мерль Кори, – представил меня Билл. – Он и меня в гостях.
– Мерль Кори, – повторил Джордж.
Он протянул мне руку.
– Привет, Мерль.
Я пожал его руку. Она у него была немного влажная.
– Ты не помнишь это имя?
– Гм… Мерль Кори?
– Ну да. Ты знал его отца.
– Да? Ну, правильно, конечно!
– Сэма Кори, – докончил Билл.
Он бросил мне предупреждающий взгляд через плечо Джорджа. Я кивнул.
– Сэм Кори! – повторил Джордж. – Надо же, сын Сэма! Рад с вами познакомиться. Долго думаете пробыть здесь?
– Рассчитываю на несколько дней, – ответил я. – Я и не подозревал, что вы были знакомы с моим отцом.
– Отличный человек, – кивнул он. – А вы откуда?
– Калифорния. Но я решил немного сменить обстановку.
– А куда бы направляетесь?
– Я думаю, за границу.
– Европа?
– Еще дальше.
– Вот это здорово! Знаете, я бы тоже с удовольствием попутешествовал…
– Что ж, возможно вам и представится случай.
– Возможно… Ну, ладно, я пошел. Приятной вам прогулки! Рад был познакомиться с вами, Мерль.
– Я тоже.
Он помахал рукой и удалился.
Я проводил его взглядом, потом перевел взгляд на Билла и увидел, что тот стал мертвенно бледным.
– Что случилось, Билл? – поспешно спросил я.
– Мерль, я знаю этого парня с самого детства, – ответил он. – Как ты думаешь, он может быть под воздействием наркотиков?
– Во всяком случае, не таких, от которых остаются следы проколов на венах рук. Ничего такого я не заметил. И вообще, он не показался мне «кольнувшимся».
– Да… Понимаешь, ты не знаешь его так, как я. Он был какой-то не такой, как всегда. И мне это не понравилось. Я чисто рефлекторно назвал твоего отца Сэмом. Знаешь, у него и речь изменилась, и осанка, и похоже вся манера держаться… И еще что-то неуловимое, но он изменился совершенно. Я ждал, что он меня поправит, и уже заготовил шутку насчет преждевременного склероза, но он не поправил меня! Больше того, он сам стал упоминать это имя при каждом удобном случае. Он попался. Мерль, я боюсь! Он очень хорошо знал, как звали твоего отца. Карл очень любил, чтобы во дворе было чисто, но не слишком охотно полол сорняки и огребал опавшие листья. Так вот, Джордж делал за него всю работу во дворе, когда еще ходил в школу, они были друзьями и… он отлично знал, что твоего отца звали вовсе не Сэм…
– Я не понимаю.
– Я тоже, – ответил он. – Но мне все это не нравится.
– Значит, он вел себя странно и к тому же следил за нами…
– Да. Теперь я уверен в этом. Слишком много совпадений, учитывая твой приезд.
Я повернулся.
– Я пойду за ним, и все выясню.
– Нет, не надо.
– Не бойся, я ему ничего не сделаю. Есть другие способы.
– Может быть, будет лучше, если он будет считать, что провел нас. Это может потом заставить его сделать или рассказать что-нибудь полезное для нас. С другой стороны, то, что ты сделаешь – пусть даже очень тонкое что-то, волшебное – может его спугнуть, заставить заподозрить, что мы его раскусили. Пусть уж лучше он всего не знает, пусть идет, как идет, а мы – предупреждены.
– Ты прав, это разумно, – согласился я. – Что ж, пусть будет по-твоему.
– Давай-ка отправимся домой, а потом поедем позавтракать в город. Я хочу заехать в контору, взять почту, кое-кому позвонить. В два часа мне нужно встретиться с клиентом. Ты тем временем можешь взять машину.
– Отлично.
Пока мы шли вдоль берега в обратном направлении, я кое-что обдумывал. Биллу я рассказал не все, и кое о чем он не догадывался. Например, не было причины сообщать ему о невидимой удавке-проволоке, обвивавшей мое запястье. Одним из существенных достоинств этой проволоки было то, что она предупреждала меня о некоторых нехороших намерений по отношению ко мне. Так было с Люком на протяжении двух лет, пока мы не стали друзьями. И каковы бы ни были причины странного поведения Джорджа Хансена, Фракир не подал мне сигнала.
Смешно, конечно, но что-то в его манере говорить, в том, как он произносил слова…
Пока Билл занимался после обеда своими делами, я воспользовался его машиной и немного прокатился. Я направился туда, где несколько лет назад жил мой отец.
Хотя мне уже приходилось бывать там, но я ни разу не заходил в дом. Наверное, потому что не было настоящей причины.
Я остановился на обочине дороги на холме и посмотрел на дом внизу. Билл сказал мне, что сейчас там живет молодая пара с детьми – об этом я и сам мог бы догадаться, глядя на разбросанные по двору игрушки. Мне вдруг захотелось узнать, что это такое – детство в таком вот доме. Возможно, что и я мог бы вырасти в таком месте.
Дом выглядел опрятным, ухоженным, даже веселым. Промелькнула мысль, что эти люди, должно быть, счастливы.
Я подумал, где же сейчас может быть отец, если, конечно, он еще среди живых. Через его Карту с ним никто не мог связаться, хотя этот факт ничего особенного не доказывал.
Существует несколько способов, которыми можно заблокировать вызов через Карту.
Один из таких способов имел, как говорят, место и в его случае, хотя об этом мне думать не хотелось.
Ходили слухи, что он сошел с ума во Дворе Хаоса – подействовало заклятие, наложенное моей матерью – и что теперь он бесцельно скитается среди Отражений.
Мать отказалась вообще говорить со мной об этом. Другие говорили, что он скрылся в собственно изготовленной вселенной и это вполне могло вывести из зоны досягаемости Карт.
Третья версия гласила, что он просто исчез в какой-то момент после того, как покинул Двор после своего краткого пребывания там. Итак, если он действительно погиб, это случилось не во Дворе Хаоса.
Были люди, которые утверждали, что видели его потом в самых разных, весьма удаленных друг от друга местах, и эти встречи неизменно говорили о том, что он совершенно изменился. Он вел себя, по этим рассказам, чудаковато, если не сказать хуже…