— Мне кажется, это принадлежит тебе. — Он протянул ей книгу, его взгляд был холодным и твердым, как сталь.
Кэти нерешительно подошла и взяла ее.
— Мой путевой блокнот? — Она непонимающе смотрела на него. — Где ты его нашел?
— А где ты потеряла?
— В моей комнате, я полагаю… — Сердце ее внезапно екнуло. Она вспомнила, где сделала последнюю запись. Машинально, дрожащими руками девушка открыла блокнот под ледяным взглядом Чарльза. — Я оставила его?.. — В горле застрял комок, и она не смогла больше произнести ни слова.
— На уступе скалы в старой каменоломне, вместе с прелестным ярлычком, где указано твое имя и адрес, а также дата, когда ты пыталась извлечь окаменелость. — Его голос был пугающе спокоен.
Несколько раз Кэти конвульсивно вздохнула, прежде чем смогла снова выговорить хоть слово.
— Как он попал к тебе, я хочу сказать, кто-то принес его?
То, как она смотрела на книгу, как нервно теребила ее, загибая углы, перебирая страницы, слабое подрагивание ее рта и те усилия, которые она прилагала, чтобы голос звучал твердо, — все это лишь усиливало его раздражение. Но он старался сдерживать себя, так как чувствовал, что самое большое его желание заключалось в том, чтобы схватить ее за плечи и безжалостно трясти — если бы он утратил над собой контроль, то сделал бы именно это.
— Не надо стоять передо мной и задавать глупые вопросы! Что ты сама думаешь по поводу всех этих неприятностей, которые мне доставляешь? И я бы хотел услышать твои объяснения, зачем ты злонамеренно разрезала проволочную ограду?
— Я не разрезала, о, Чарльз, ты не должен верить этому! Как я могла разрезать колючую проволоку? Я пролезла под ней… — Она снова перевела дыхание, так как его глаза потемнели от гнева после этого признания. — А что касается ограды дальше по дороге, то я даже не приближалась к ней, это правда.
Длительное молчание последовало за ее словами, и тут Кэти успела осознать свою ошибку. Она прижала дрожащую руку к губам, ожидая его ответа. Он произнес очень спокойно:
— Мне кажется, я ничего не говорил о другой ограде. А так как, по твоим словам, ты не подходила к ней, то, может, объяснишь, откуда ты узнала о повреждениях?
Кэти не отвечала; теперь она подняла голову, а ее глаза заблестели от слез, которые ей приходилось так долго сдерживать. Неужели Чарльз действительно думал, что она могла совершить намеренно акт вандализма и разрушить чужую собственность? Ведь он уже хорошо знал ее! Он выжидательно молчал, и девушка чуть слышно пробормотала, что она не разрушала ограду. Чарльз оборвал ее сердитым и недоверчивым восклицанием.
— Я говорю правду! — запротестовала она, неизмеримо оскорбленная.
— Тогда откуда ты узнала, что ограда повреждена? — повторил он, явно шокированный тем, что она может так беззастенчиво лгать, глядя ему в глаза.
Чтобы хоть как-то оправдать себя, девушка наконец призналась, что прочитала о повреждениях в местной газете и намеренно спрятала газету, чтобы Чарльз не смог узнать о том, что она сделала. Это поразительное признание на мгновение лишило его дара речи, и Кэти тут же воспользовалась моментом, чтобы рассказать ему о том, что явно и до нее кто-то предпринимал попытки извлечь из скалы окаменелость, и после нее, так как, когда она уходила с площадки для гольфа, ограда была в полном порядке. Но если она ожидала, что это утихомирит его гнев, то ошибалась.
— Я больше не желаю ничего слышать об этом, ты меня слышишь? С того самого дня, как приехала, ты постоянно доставляешь мне одни неприятности. Я больше не желаю, чтобы сюда приходили люди с жалобами на твое поведение, — ты хоть понимаешь, что тебя могли привлечь к суду? И я больше не желаю, чтобы мне предъявляли чеки за повреждения, которые ты нанесла чужой собственности…
— О нет, я этого не делала — тебе не нужно платить за это! — Она твердо встретила его взгляд. — Чарльз, ты должен поверить, это была не я.
— Я не знаю уже, чему верить или чего мне ждать, когда возвращаюсь сюда по выходным…
— Но это нечестно… — У нее пересохло во рту и заболело горло. Она умоляюще смотрела на него, но это не возымело должного эффекта.
— С этого дня ты забудешь все абсурдные идеи отца и будешь поступать, как скажу тебе я!
Глаза ее наполнились слезами, но Чарльз, который все еще не мог забыть о том, что ему пришлось униженно просить своего посетителя о снисходительности, мрачно добавил:
— А слезы тебе не помогут. Я прямо тебе скажу: если еще раз случится что-нибудь подобное, то тебе действительно будет отчего заплакать!
Кэти медленно шла по тропинке к летнему домику, размышляя над словами Чарльза, признавая их правоту. Потом она опять стала думать о квартире в Лестере, и когда вошла в летний домик и присела, то, почти не колеблясь, спросила:
— Как ты думаешь, Стив, какую работу я могла бы выполнять?
Девушка увидела, что он снимает очки с кончика носа, его выцветшие глаза с острым интересом глянули на нее.
— Я чувствую, что мне пора самой начать зарабатывать себе на жизнь, — добавила Кэти, видя, что он ожидает дальнейших объяснений. — Чарльз не обязан содержать меня всю жизнь.
— Значит, ты уже называешь его просто Чарльз, — заметил он словно про себя. — Интересно, когда это ты успела привыкнуть к этому? — Он помолчал, а затем продолжил без особого интереса: — Я очутился здесь, когда Чарльзу было девять лет, мне известно все о его семье — от его отца. И я всегда знал, что у Чарльза не могло быть никакой племянницы.
Смысл его слов был вполне понятен девушке; ей захотелось плакать, но чувство отчаяния не дало слезам вырваться. Она снова спросила его о работе, которую могла бы выполнять.
— А Чарльз знает о том, что ты замышляешь? — произнес он, подышав на стекла очков.
— Нет, я еще ничего не говорила ему. Я думала, что сначала должна найти работу, — она не стала просвещать Стива по поводу своего намерения уехать из Грейнджа, так как чувствовала, что первым делом он немедленно передаст эту информацию Чарльзу, который хотя и обрадуется, но, чувствуя себя немного виноватым, постарается все же отговорить ее от этой идеи. — Я уже думала об этом, и все, что смогла придумать, — это устроиться в магазин продавщицей.
— Это тебе совершенно не подходит, — сказал он, словно повторяя слова Чарльза, сказанные им несколько недель назад. — Ты почувствуешь себя словно в клетке, вынужденная простаивать весь день за прилавком.
Он начал полировать свои очки кусочком бумаги, который отыскал в кармане, и занимался этим довольно долгое время.
— По-моему, тебе следует посоветоваться с Чарльзом по этому поводу и посмотреть, что он скажет. Не думаю, что он одобрит эту затею, моя маленькая подружка, не могу представить, что он позволит тебе это.
— Он не сможет остановить меня! — возразила Кэти, подняв подбородок. — Я твердо решила найти работу, Стив, одобрит он это или нет!