— Они же кочевники. Идут просто куда-то.
Она больше не расспрашивала Криса, чувствуя, что и так вела себя как глупая девчонка, однако ее не переставал мучить вопрос, как же эти люди живут, вернее, существуют. «Это слово здесь лучше подходит», — подумала Джуди, повернув голову, чтобы бросить последний взгляд на нищую семью, чье богатство составляли две козы, от которых остались лишь кожа да кости.
Солнце нещадно палило, и над иссушенной, бесплодной землей, изнывающей от зноя, словно покрывало из тончайшего тюля, колыхалась мерцающая дымка. Снова появилась семья кочевников, на этот раз по другую сторону дороги. Мужчина нес на спине грязный мешок, а женщина, как и предыдущая, — малыша, с лицом, загоревшим до черноты. Мужчина остановился и стал смотреть на такси. Он улыбнулся пассажирам, обнажив редкие черные зубы, стертые почти до основания. Джуди помахала ему, и он поднял руку. Слезы подступили к глазам Джуди: что-то было не так в этом мире, раз люди вынуждены жить такой жизнью — без домов, без полноценной пищи и одежды, палимые немилосердным солнцем днем и страдающие от сильного холода ночью. Ей стало вдруг стыдно, что у нее есть деньги, на которые можно купить себе все, что нужно в жизни, но стыд быстро уступил место всепоглощающему чувству жалости, с которой она не могла справиться, и слезы хлынули из ее глаз.
— Джуди, малышка моя! — воскликнул Крис, повернув к ней лицо и увидев, что она плачет. — Что случилось?
Она покачала головой и заплакала еще горше — и тут же очутилась в объятиях своего мужа. Джуди прижалась головой к его груди и плакала, испытывая жгучий стыд за свои слезы. Она никак не могла остановиться.
— Это так… так ужасно! Почему люди не помогут им?
— Успокойся, глупое дитя. Они привыкли к такой жизни, они здесь родились и другой жизни просто не знают.
— Какое это имеет значение? Почему для них ничего не делается?
— Нет, делается, — терпеливо успокаивал ее Крис. — Подожди, мы скоро доедем до орошаемых земель, и ты увидишь совсем другую жизнь. Эти кочевники не скажут спасибо, если их заставят жить в домах и ходить каждое утро на работу. — Он вытащил чистый белый платок из своего кармана и, осторожно взяв промокший насквозь комочек из рук Джуди, вытер ей слезы. — Ну, успокойся же, перестань, а то я начну жалеть, что взял тебя с собой. Ты приехала сюда, чтобы наслаждаться.
— Я чувствую себя виноватой.
Крис не смог удержаться от смеха, хотя и знал, что жена кинет на него жалобный и в то же время осуждающий взгляд.
— Глупышка, ты не должна ни в чем винить себя. Разве из-за тебя эти люди страдают от… э… неудобств?
— Нет, но я не сделала ничего для того, чтобы облегчить их страдания.
Крис тихонько вздохнул, и Джуди поняла, что терпение его истощилось. Он снял руку с ее плеча. Она откинулась на спинку сиденья и стала смотреть в окно. Они проезжали мимо небольшого поселка, в котором было всего несколько домов с плоскими крышами и какие-то другие сооружения. Джуди увидела электрические провода, висевшие на столбах… Они всегда так раздражали ее — почему нельзя спрятать их под землю? Но сейчас при виде их она испытала странное, непонятное чувство успокоения.
И снова за окном потянулся однообразный пейзаж плоской, как стол, пустыни. Вдруг на горизонте показались деревья.
— Начинается зона орошаемых земель, — сказал Крис. — Пустыня может прокормить людей, но для этого нужно время. — Он говорил мягким, успокаивающим тоном, и Джуди наконец успокоилась. Она вдруг перестала всхлипывать и, повернув к Крису лицо, застенчиво улыбнулась ему и спросила:
— Я вела себя как последняя дурочка, да?
— Да, моя дорогая.
Но в его словах она не уловила ни насмешки, ни раздражения. Напротив, в них прозвучала нежность, которой не было раньше, и Джуди была тронута этим до глубины души. Ее вновь охватило то таинственное, опьяняющее чувство, которое она испытала, стоя рядом с мужем на мосту в Венеции. Что это за чувство? Если бы ее сердце не принадлежало Ронни, она бы подумала, что в ней зарождается любовь. Ронни… как долго она не вспоминала о нем… Но разве она не приказала себе выкинуть Ронни из своего сердца? В этом месте ее размышления были прерваны словами Криса, который хотел показать ей караван верблюдов, появившийся на горизонте.
— Смотри, там три верблюжонка, ты их видишь?
Над раскаленными песками колыхалось марево, и Джуди было очень трудно рассмотреть верблюжат.
— Да, но жаль, что они так далеко. Они такие милые и беспомощные, посмотри, как они медленно ковыляют рядом со своими мамами. — И, забывшись, она добавила: — Смогут ли они найти где-нибудь воду?
— Ты опять за свое? Верблюды могут неделями обходиться без воды, и ты это прекрасно знаешь.
— Взрослые, конечно, могут, а малыши?
— Тем не менее они ухитряются выжить, иначе все верблюды давно бы вымерли.
Джуди рассеянно кивнула, не сводя глаз с верблюдов. Их силуэты на фоне неба казались ей какими-то нереальными. «Все это напоминает рождественскую открытку, а не настоящую жизнь», — подумала она.
— Мы уже подъезжаем к Каиру? — спросила она Криса немного погодя. Растительность становилась все более густой и не такой чахлой. Повсюду были разбросаны дома, и движение на дороге стало оживленным.
— Осталось проехать еще несколько миль — скоро начнутся городские кварталы.
И вот, наконец, они въехали в Каир — оазис среди бескрайних песков, самый большой город, расположенный в пустыне. Джуди вновь охватило возбуждение, она позабыла обо всем и с жадностью всматривалась в улицы города, побывать в котором мечтала с тех пор, как впервые прочитала о нем.
Ей очень хотелось остановиться в гостинице «Семирамида», и, боясь, как бы Крис не повез ее в «Шефердс» или в «Хилтон», она попросила:
— Давай остановимся в гостинице «Семирамида».
— Откуда ты ее знаешь? — спросил Крис в изумлении.
— Я читала о ней. Это огромная гостиница, и когда-то она была самой роскошной — когда у англичан было много слуг и им нужно было много комнат. Давай остановимся там.
— Ты, оказывается, любительница всего старомодного. Ты уверена, что не хочешь жить в «Хилтоне»?
Джуди энергично затрясла головой:
— Да, да, я хочу жить только в «Семирамиде».
— Ну, тогда поедем в «Семирамиду». — Наклонившись вперед, Крис сказал шоферу, куда ехать, и вскоре они уже остановились у гостиницы на берегу Нила. С одной стороны от нее располагался отель «Шефердс», а с другой, немного поодаль, — «Хилтон».
— О! — выдохнула Джуди, войдя в свой номер. — Я так и думала, что номера в этой гостинице будут именно такие.
Комната была громадной. Джуди быстро подбежала к окну и вышла на балкон. Окно выходило на запад, а внизу струились воды Нила. Джуди вернулась в комнату, чувствуя, что Крис с любопытством наблюдает за ней. Рядом с Крисом стоял носильщик-араб, держа в руках его чемодан, но Джуди продолжала изучать номер. Ванная была тоже огромной и очень красивой. Из ванной Джуди прошла в комнату, и здесь она увидела такой огромный платяной шкаф, каких ей никогда прежде видеть не приходилось.