— Не нужно ничего искать, — мрачно ответил Самедов, — мы все знаем, что ключ обычно лежит в его столе. Когда Сарвар находится на вилле. Он не скрывал от нас, где лежит ключ.
Дронго подошел к столу, открыл ящик. Ключ лежал с правой стороны. Стараясь ничего не задеть, Дронго показал на ключ.
— Вот этот?
— Да, — кивнул подошедший Самедов, — это ключ от его оружейного шкафа. Но когда он уезжал, то всегда забирал его с собой.
Дронго задвинул ящик стола. Задумчиво взглянул на оружейный шкаф.
— Это Резо его убил, — мрачно подвел итоги Самедов, — они поспорили еще вчера. Даже не поспорили, а поругались. Продолжали спорить и сегодня утром. Наверно, Резо не выдержал, пришел в кабинет, достал свое вчерашнее оружие и выстрелил в Сарвара. А потом бросил карабин на землю и ушел.
— Может быть, — согласился Дронго, — но так поступать не совсем логично. Зачем доставать из оружейного ящика свое оружие? Чтобы все сразу вспомнили, из какого карабина он вчера стрелял? Логичнее было бы достать другую винтовку, чтобы подозрение пало на другого человека.
— Например, мою, — криво усмехнулся Самедов.
— Например, вашу, — спокойно согласился Дронго, — но это только в том случае, если убийцей был сам Резо Джанашвили. А если это был другой человек, то он мог взять именно карабин Резо, чтобы на него пало подозрение.
— Все понятно. Вы думаете, что это сделал я? На охоте нас было трое. Один убит, использован карабин другого. Как в детской считалке. А и Б сидели на трубе. А упало, Б пропало, что осталось на трубе. Я и есть та соединяющая буква И? Вы это хотите сказать? Думаете, что если я знаю, где лежал ключ, то мог незаметно проникнуть в кабинет, достать карабин, из которого вчера стрелял Резо, и выстрелить в Сарвара?
— Я этого не говорил. Но такую версию нельзя исключать. И учтите, что турецкая полиция будет тоже проверять все версии.
— Пусть проверяют. Я никого не убивал. Это я знаю точно.
— Где вы были, когда услышали выстрел?
— Здесь. В кабинете, — недовольно ответил Самедов, — я как раз спустился и хотел поговорить с Сарваром. Но его не было в гостиной, хотя я слышал его голос, когда спускался вниз. Я подумал, что он прошел в кабинет, и решил зайти сюда. Когда услышал выстрел, то сразу выбежал из дома и увидел уже всех вас, стоявших вокруг убитого. Точнее, раненого.
— Вот видите. Получается, что у вас нет алиби, — заметил Дронго, — будет лучше, если мы прямо сейчас позвоним в турецкую полицию. Позовите Айтен, она должна знать, куда нам лучше звонить. И сами вызовите полицию. Как можно быстрее.
— Его убил Резо, — упрямо сказал Самедов, — он чисто подсознательно забрал именно свое оружие. Чтобы в решающий момент другая винтовка не подвела его. Он просто совершил ошибку.
— Посмотрим, — уклонился от однозначного вывода Дронго.
Самедов поспешил выйти из кабинета. В гостиной он нашел Айтен, отозвал ее в сторону, чтобы выяснить, куда именно лучше позвонить. Дронго остался в кабинете. Он задумчиво посмотрел на оружейный шкаф, обошел столик, на котором стояли два бокала и бутылка вина. В этот момент в кабинет вошла Эка.
— У вас есть все возможности проявить себя с лучшей стороны, — зло заметила она, — совершено убийство на глазах знаменитого эксперта. Да еще здесь и заместитель министра внутренних дел, пусть даже бывший. Вдвоем вы быстро вычислите убийцу. Хотя я думаю, вы уже догадались, кто это был.
— Пока нет.
— Вы поразительно недогадливы, — усмехнулась она, — но это легко вычислить. И даже я смогла сделать такой несложный анализ. Вы сидели у бассейна, когда раздался выстрел. Рядом с вами сидел Николай. Значит, он стрелять не мог ни при каких обстоятельствах. Остаются двое мужчин. Двое охотников, которые могли выстрелить в хозяина дома. Резо Джанашвили, мой муж, и Керим Самедов. Резо с самого утра чувствует себя плохо. Наверно, вчера ему попался не очень свежий кусок рыбы. Но он точно не стрелял. И я знаю, кто стрелял, потому что видела убийцу, когда он выходил из кабинета Максудова, где лежало оружие. Это был Самедов.
— А почему вы так уверены, что стрелял мужчина? Может, стреляла женщина? Вы, например, занимались стрельбой из лука. Кажется, вы говорили мне об этом?
— Говорила, — удивилась Эка, — но я не стреляла. Зачем мне его убивать? Какой смысл? У мужчин могут быть свои мотивы — деньги, акции, их совместная компания. А мне зачем? Любовником моим он никогда не был, да и не мог быть. Обидчиком моим тоже. Я бы не стала в него стрелять.
— В доме были еще две женщины. Хотя у одной есть относительное алиби.
— Понятно. Малика бы никогда не стала стрелять в своего мужа.
— Нет. У нее как раз нет алиби. Перед тем как выйти из дома, Максудов громко разговаривал с Айтен. Мы ее не видели, но слышали ее голос. Она находилась рядом с ним. Поэтому я думаю, что ее можно исключить. И тогда среди подозреваемых у нас остаются две женщины — вы и Малика.
— Вы серьезно? — она удивленно взглянула на Дронго. — Вы же видите, как она переживает. Неужели вы думаете, что она могла выстрелить в своего мужа? Я была о вас лучшего мнения, господин эксперт.
— Ревность страшное оружие, — напомнил Дронго, — вчера она увидела, как ведет себя ваша гостья, которой ее муж разрешил подняться и переодеться в любой спальне. Она могла подумать, что Елена и раньше так вела себя в присутствии ее мужа. Более того, она ждала именно ее супруга, а не нас. Восточные женщины бывают очень ревнивыми, Эка, неужели вы этого до сих пор не знаете?
— Из-за Лены стрелять в своего мужа? — не поверила Эка. — Но это просто невозможно. Не нужно строить такие чудовищные домыслы. Вы сами сказали, что у вас есть четко очерченный круг подозреваемых. В доме на момент убийства было восемь человек. Погибший Сарвар Максудов не в счет. Вы с Николаем сидели у бассейна и видели друг друга. Значит, и вы отпадаете. Айтен разговаривала с хозяином дома, перед тем как он вышел к вам. Значит, и она отпадает. Хотя теоретически она могла бы обежать дом и выстрелить в своего хозяина.
— Не могла, — возразил Дронго, — когда он закончил говорить и вышел из дома, оружие уже было нацелено на него. Ей нужно было за две или три секунды обежать вокруг дома. Это невозможно. Значит, она не стреляла в Максудова.
— Остаются четыре человека, — спокойно согласилась Эка, — и я думаю, вы уже точно знаете все ответы. Наверно, я кажусь вам излишне категоричной, но не забывайте, что я супруга бывшего заместителя министра внутренних дел. Остаются четверо подозреваемых. Сам бывший заместитель министра, который не стал бы стрелять в своего компаньона хотя бы в силу своего прежнего положения. Его супруга. Убитая горем жена хозяина и мелкий компаньон, который так старательно выслуживался перед Максудовым. Кого именно подозревать? Бывшего члена правительства, пусть даже в ранге заместителя министра, или жуликоватого мелкого бизнесмена, который не имеет алиби и был в момент убийства как раз в кабинете?