– Ты должен был все узнать, – начала оправдываться она и вдруг поняла, что это ее первая защита от Крэга.

– Да, – согласился он, – но лучше проговорить всю ночь напролет, чем сидеть и думать. – Пиппа быстро взглянула на него, и он продолжал: – Как ты думала днем, Пиппа. Сидела у окна и плакала.

– Откуда ты знаешь… – выпалила она, вспыхнув. Затем запнулась и отвела глаза.

Но Крэг ответил на незаданный вопрос. Он сказал:

– Потому что я тоже сидел у окна и думал, почему все складывается именно так. Горевал по дому. Поэтому лучше проговорить всю ночь, верно? Хотя… – заметил он, укладывая ее на кровать, – у нас ведь есть дом, и это главное.

Глава 7

У меня есть дом.

Пиппа заснула, повторяя эти слова. Дом – это не количество комнат, а место любви, перевела она, но как он мог просить ее о любви, когда сам он любит только ее брата? Если бы не Дэйви, на ее месте могла быть любая женщина. Он сказал ей тогда в поезде, что время не ждет. Рена отвергла его… пришел черед Пиппы Бромли. Нет, Пиппы Крэг.

– Хозяйка, – позвал тихий голос, – хозяйка! – Пиппа открыла глаза и увидела улыбающуюся девушку с белыми зубами и кофейного цвета кожей. – Хозяйка, вы долго спали. Меня послала с чашкой чая миссис Кэсс.

Пиппа начала объяснять, что спала очень мало, но обнаружила, что отдохнула и сон больше не требуется. Она улыбнулась девушке:

– Спасибо…

Девушка поняла:

– Рози.

– Рада познакомиться, Рози. – Она взяла чашку.

– Я кухонная помощница, – расцвела Рози. – Помогаю миссис Кэсс. Ваш ребятенок гуляет с нашими.

– Дэйви встал?

– Дэйви его имя? Ах, хозяйка. Ваш малыш, хозяйка?

– Брат.

– О. – Роза посмотрела сочувственно. – Ничего, у вас скоро будет титартабу.

– Титартабу?

– Малютка, – улыбнулась Рози. – Вы и хозяин сделаете много малюток. – С гордостью она сообщила Пиппе: – У меня четверо.

– Четверо! – Она выглядела девушкой, вероятно, вышла замуж подростком.

Пиппа встала, отдала пустую чашку Рози, накинула халат и пошла в ванную. Некоторое время из крана бежала очень горячая вода, и она вспомнила, как ночью Крэг сказал ей, что здесь не нужен подогрев, главная забота – охладить воду. Но постепенно вода остыла. Пиппа приняла прохладный душ и вернулась в комнату собранной и свежей. Она надела простое платье, застегнула сандалии, причесалась и слегка мазнула губы помадой, затем отправилась на кухню.

Миссис Кэссиди разделывала такое количество мяса, какое Пиппа видела разве что в мясном магазине.

– Здесь мы забиваем только свой скот, – объяснила экономка. – Бен, наш мясник, только что принес свежее мясо.

– Говяжье?

– Здесь не бывает свинины или баранины, только говядина, говядина и говядина.

Пока Пиппа заворожено глазела на горы вырезки, лопаток, грудинки, филея и печенки, миссис Кэссиди ободрила ее:

– Не беспокойтесь, вас не позовут разделывать его, если… – быстрый изучающий взгляд на Пиппу, – вы не захотите. Мать Крэга всегда оставляла это на меня, поэтому, естественно, я считала, что вы поступите так же. Но если вы хотите…

– Нет. Предпочитаю сохранить все, как есть. И я – Пиппа, миссис Кэссиди.

– Прекрасно, тогда я Кэсс, или Кэсси, – расплылась в улыбке экономка, успокоенная тем, что сохраняет положение кухонного бога. – Мне нравится эта работа. Можно сказать, я создана для нее. Моя мать работала поварихой на станции и часто брала меня с собой. Старая миссис Крэг проводила все время с детишками, ее сноха, мать Крэга, тоже.

Пиппа кивнула, но ничего не сказала. Она не будет женщиной Крэга, потому что не задержится здесь долго, только пока жив Дэйви…

У нее перехватило дыхание. Она глухо сказала:

– Я бы хотела помочь хоть чем-то, но у меня брат и, к сожалению… – Ее голос затих.

В следующий миг она разрыдалась в объятиях Кэсси.

– Все будет хорошо, Крэг все рассказал. Не нужно ничего объяснять. И не думайте о плохом. Чудеса происходят. Они случаются каждый день.

– Знаю, но осталось так мало времени!

– Понимаю, что вы имеете в виду. Ну, скажу так: в нашей стране время другое, об этом сложены песни. Поэтому, я думаю, у молодого Дэйви будет много времени, и однажды случится чудо.

– О, миссис Кэссиди… Кэсси! – Слезы струились по щекам Пиппы, но это были счастливые слезы. Она чувствовала себя уже почти успокоенной.

– Сядьте и съешьте этот завтрак, хозяйка. В «Падающей Звезде» твердое правило: плотный завтрак. При такой жизни, с табунами и складами, всегда в движении, туда и обратно, это просто необходимо.

– Но этого хватит на целый день! – ахнула Пиппа при виде тарелки, на которой лежал самый большой стейк в ее жизни.

– Мальчик съел его, – фыркнула экономка.

– Дэйви? – Пиппа выглядела ошеломленной. – Он никогда в жизни толком не завтракал.

– Только не здесь. Слушайте, если вы не завернете его в себя, как любит говорить Крэг, я принесу еще один.

Смеясь и с неожиданным для себя аппетитом, Пиппа отведала стейк величиной с тарелку. «Заворачивая завтрак в себя», она с удивлением смотрела на миссис Кэссиди. Экономка разделывала почти невероятный объем мяса.

– Из-за жары нам приходится готовить разом как можно больше, Пиппа, – объяснила та жаркое и рулеты, еле уместившиеся в обширной духовке, – затем складываем, сколько влезет, в холодильник, и солим все пригодное для соления. Это спасение для ребят, когда они на пастбищах со стадами. Соленое мясо, колобки, черный чай – все, что они могут себе позволить, пока там живут. Когда возвращаются – другое дело. Тогда им по вкусу новые, непривычные вещи, например, кусочек пирога. – Миссис Кэссиди рассмеялась и обваляла в муке новый большой мосол.

Пиппа спросила, может ли она хотя бы вымыть посуду, но ей было сказано, что это забота помощницы, и Рози обидится, если хозяйка сделает ее работу.

– Вы скоро найдете себе занятие, – заверила миссис Кэссиди, – я иногда думаю, что наша земля достаточно велика, чтобы предоставить ниши всему миру. Меня часто удивляет, почему внутреннюю территорию сделали такой большой.

Когда Пиппа побрела на улицу, она сказала вслед:

– Чай через полчаса.

Чай! Через полчаса после стейка! Смеясь, Пиппа отправилась разыскивать Дэйви.

Он играл с ребятишками в тенистой низине и тут же сделал ей замечание:

– Пиппа, тебе следует носить шляпу, здесь ультрафиолетные лучи, ты не знала?