Теперь Роуана не знала, где ее искать. Ясно, что не у палаток с едой и напитками. Может, она зашла в какое-нибудь кафе? Пожив неделю на стейках и яичнице, Роуана сейчас не отказалась бы посетить настоящее кафе.
В перерыве Роуана решила пройтись. Главная улица была безлюдна. Тут девушка вспомнила, что по праздникам магазины и кафе не работают, поэтому лучше вернуться на родео и перекусить там.
— Уже наскучило? — Джонатан спускался по ступенькам отеля.
— Наоборот, мне ужасно понравилось, но вот Элиссе, видимо, нет. Она увидела либо что-то более интересное, либо — кого-то и сбежала, я и не заметила как.
— Ну и увлеклись же вы. Что будете пить? — спросил он, когда они сели за столик кафе, которое обнаружили на родео.
— Чай.
— И только?
— Меня очень беспокоит Элисса.
— Да бросьте, пусть делает что хочет.
— Как это «бросьте»? Мы ведь вместе приехали. Кроме того, я ее старше.
— Скажите еще, что на целую вечность.
Джонатан заказал чай и сандвичи с огурцом, потом посмотрел на нее и рассмеялся. Роуана еще продолжала упрямо кусать губы. А потом вдруг улыбнулась в ответ. Смех смехом, а как все-таки приятно было вернуться к цивилизации! Подержать в руках чашку тонкого фарфора, съесть сандвич без риска получить вывих обеих челюстей…
— Есть все же разница, — промычал Джонатан.
Роуана заметила, что будь Элисса с ними, ей бы тоже понравилось.
— Меня волнует, что я не знаю, где она.
— Успокойтесь, она и не хочет, чтобы вы знали. Правда-правда. Я встретил одного наездника в городе, он передал, чтобы мы не ждали нашу красотку.
— Но мы должны!
— Почему? Она взрослая и отвечает за свои поступки.
— Элисса не может оставаться с этими мужчинами.
— Никто и не говорит, что она с ними. Мне лишь передали, что она интересовалась их грузовиками. Я думаю, она вернется с Джарвисом.
— Ах да, — вспомнила Роуана, — он как раз собирался что-то там оформлять… Но где же Элисса его найдет?
— Боже ты мой! Ковбои довезут. Слушайте, наша малышка не пропадет. Доедайте сандвич и решайте, что вы будете делать дальше.
— Что я буду делать?
— Останетесь на второе отделение или поедем вместе домой?
— Ну… Барни и Нэнси…
— Я сказал «домой», ко мне домой.
— Нет, к вам я не поеду.
— Почему? Ведь вы ходите к Джарвисам.
— Да, но только на ночь.
— Но вы же провели одну ночь в Наргано?
— Да, но…
— Ну вот что, мисс Редланд, вы как знаете, а я еду домой. Если хотите досмотреть родео, обратно вам придется добираться самостоятельно.
Она вперила в него негодующий взгляд:
— Но вы же сами меня пригласили!
— Только сюда, насчет обратно разговора не было.
— А разве это не подразумевается?
— Послушайте, у меня в Наргано много дел, а вам зрелищ на сегодня достаточно.
— Я не понимаю, почему вы не можете отвезти меня в «Мальчик-с-пальчик». В конце концов, если вы меня пригласили…
— Подождите, дайте сказать. Я вас, конечно, отвезу в кафе, но потом. Вы сэкономили прорву времени, потратьте полчаса на крюк до Наргано.
— Так бы сразу и сказали.
— Тогда поехали?
— Поехали.
Когда они вышли на улицу, Роуана снова стала искать глазами Элиссу.
— Уверяю вас, с ней ничего не случилось. Эти ребята — очень порядочные. Не знаю, заметили вы или нет, но, мне кажется, наша куколка все время пытается что-то выяснить.
— Что?
Джонатан пожал плечами:
— Мы все хотим чего-то узнать.
— Я, например, хочу выяснить, кто мои родственники.
Он резко обернулся:
— Вы все носитесь с этой идеей?
— А почему нет? Это же моя семья.
— Я понимаю, конечно, неприятно обнаружить, что сестры твоей матери тебе вовсе не тетки, а их дети — не кузины и кузены; но зачем сто раз проверять? — Джонатану стоило большого труда говорить спокойно.
— А я не понимаю, что, собственно, вам не нравится? — взорвалась она.
Джонатан не ответил.
На обратном пути они нигде не останавливались и ехали напрямую, поэтому дорога заняла гораздо меньше времени, чем утром. Вскоре они уже были в Наргано. Роуана ни за что не призналась бы, что ей очень хочется осмотреть усадьбу при дневном свете. В прошлый раз, чтобы не злить Джонатана, она как сумасшедшая бежала на вой сирены и толком не успела ничего рассмотреть, но зато теперь времени было достаточно.
Дом с виду казался старым, а по колониальным стандартам он считался чуть ли не ископаемой древностью. Роуана вспомнила, что Джонатан говорил, еще его бабушка тут жила. У дома пышно разрослись папоротники и кротоны. Газоны пестрели белыми и розовыми олеандрами, пылали алыми гибискусами и бугенвиллеями.
Войдя внутрь, они остановились посреди просторного холла.
— Подождете здесь или пойдете со мной на фабрику?
— А что, пора приказов закончилась?
Насупившись, Джонатан взял ее за руку:
— Пошли.
Роуана не разобрала, приказ это или приглашение.
Фабрика располагалась в пристройке, куда вел короткий коридор. Внутри было безлюдно. Казалось, что даже сезонные рабочие получили выходной по случаю родео в Тихом Уголке. Джонатан стал рассказывать о разных этапах созревания имбиря. На стене красовалась огромная схема с пояснениями, посвященная его любимой культуре.
— Специально для новеньких, — усмехнулся он, — которые вершки от корешков не отличают.
— Бедные, им и так трудно, а еще вы… У них, наверно, каждый раз душа в пятки уходит при виде такого грозного босса.
— С чего вы взяли? Их я совсем не стремлюсь запугать…
— А меня, значит, стремитесь?
— Мне кажется, вы сами себя в этом убедили.
Джонатан показал Роуане аппараты, на которых резали и крошили имбирь после ручной очистки. Она удивилась, до чего хитро они устроены.
— Это вы придумали?
Он как будто даже обиделся:
— Думаете, тут и дел-то всего, что станок изобрести? Не-е-ет, мисс Редланд. Мои… дед и отец вложили в имбирь много труда, ну а теперь вот я… — Роуане показалось, что он с какой-то неуверенностью говорит о своей родне.
На полках стояли разноцветные склянки с яркими наклейками — там содержались образцы продукции. Все это Роуана рассматривала с любопытством, но особенно ей понравились тростниковые корзиночки для подарков.