— У меня сложилось впечатление, что для вас «Мальчик-с-пальчик» не очень важен, по крайней мере не так, как для меня моя конюшня.
— Это оттого, что вы имеете дело с живыми существами, а я — с бифштексами. Совершенно разные вещи.
— Нет, я не о том. Вы чего-то ждете, вам нужно… как бы сказать… заполнить время, пока это что-то… или кто-то… случится. Роуана, помните обо мне, помните, что я рядом.
Она засмеялась:
— Николас, вы ошибаетесь. Но все равно я вам благодарна за то, что вы находите время подумать обо мне. Мне очень понравились ваши пони, и, как только у меня будет свободная от бифштексов и подносов минутка, я приду их навестить.
Еще раз ему улыбнувшись, Роуана поспешила в кафе, потому что смена Барни закончилась пять минут назад.
Примерно в полдень Роуану посетило неприятное предчувствие, что таскать туда-сюда подносы ей осталось недолго. Пока она обслуживала водителей, доставлявших на север партию новых легковых автомобилей, на противоположной стороне кто-то копошился. Приглядевшись, Роуана поняла: там устанавливают только что привезенный сборный домик.
Итак, противостояние началось!
О, с какой силой Роуана возненавидела этот чистенький, свежевыкрашенный домик! Это было действительно чудо, хотя Роуана и понимала, что чистота и свежесть домика производят впечатление лишь в сравнении с грязью и копотью, царившими в ее кафе. Пирс Грант тоже суетился там. Заметив Роуану, он приветственно взмахнул рукой, одновременно указывая на новенькую вывеску «Завтрак. Обед. Ужин. Кафе „Перспектива“», которую еще надлежало укрепить на фасаде его заведения.
Роуана поплелась обратно в кухню и тяжело опустилась на табуретку. Случилось то, что должно было случиться, и она знала, что так будет, но сейчас в голове у нее не укладывалось, как можно дойти до подобной низости. Конечно, любой имеет право открыть кафе, как дядя Томас, но Пирс и его родственнички делали это просто из зависти, только чтобы досадить ей — получившей наследство дочери их неродной тетки. Раньше Роуана считала, что дядя Томас не очень справедливо обошелся с ними, а сейчас, сидя на кухне, она сама плакала, как ребенок, от обиды и бессилия.
Роуана встала и окинула взглядом оцинкованный кошмар. Неудивительно, что напротив открывается приличная закусочная! Теперь можно совсем закрывать «Мальчик-с-пальчик», потому что больше ни один клиент здесь не появится! Ей вдруг захотелось собственными руками поджечь свое злополучное кафе.
Но отчаяние прошло так же внезапно, как и наступило. Не пристало Роуане сдаваться без боя. Одна из избранных молодых леди, ее подруга по сражениям в кафетерии, однажды даже отметила ее бойцовские качества. «Уж если среди кексов есть один засохший, то ты обязательно его добьешься», — сказала она. Роуана вспомнила, как они все томились в очередях, как она радовалась, узнав о наследстве, как представляла себе небольшой уютный зал, где играет легкая музыка, подают тонкие огуречные сандвичи, на чайных чашках красиво выгравировано «Мальчик-с-пальчик»… Вдруг Роуана почувствовала, до чего ненавистно стало ей это название… Она решила, что нужно избавиться от него, оставить лишь имя прежнего владельца, чтобы все эти несчастные Тумбы читали через дорогу надпись «Томас Тумб» и бесились.
На заднем дворе Роуана нашла лестницу и перетащила ее под вывеску. Взобравшись на верхнюю ступеньку, она принялась изо всех сил дергать свою вывеску. Через секунду, однако, на земле оказались и вывеска, и Роуана. «Мальчик-с-пальчик» разлетелась на отдельные буквы, а «Томас Тумб» оторвалась целиком.
В таком положении и нашел ее Джонатан. Роуана все еще страшно злилась, но теперь уже на себя, потому что позволила опекуну увидеть свою беспомощность. Но делать было нечего, самостоятельно подняться она не могла — растяжение связок или что-то в этом роде. В любом случае правая нога у нее не двигалась. Что ж, это была расплата за глупый приступ бешенства.
— Вы в порядке? — Джонатан склонился над ней.
— Д-да…
— Тогда какого дьявола вы тут разлеглись? А! Понятно! — Он увидел поверженного «Томаса Тумба», и его лицо исказилось от гнева. — Захотели сменить вывеску.
— Она не соответствовала действительности. Меня зовут Роуана Редланд, а не Томас Тумб, не так ли?
Роуана ожидала, что в ответ Джонатан начнет возмущенно вопить и топать ногами, но он только сказал:
— Я бы отдал лучшие годы своей жизни за это имя. Ваш дядя был самый замечательный человек из всех, кого я знал.
Все еще лежа на земле, Роуана таращилась на Джонатана с изумлением: зачем ему другое имя? Заметив ее взгляд, он быстро произнес:
— Пора вставать, мисс Редланд.
— Я не могу.
— Это еще почему?
— У меня что-то с ногой, лодыжка онемела.
— А что же вы сразу не сказали? — Он поднял ее на руки и перенес в кафе на диван. — Давайте, я посмотрю.
Для того чтобы посмотреть, Джонатану понадобилось снять ей туфлю, потом длинный белый гольф (из-за жары Роуана носила гольфы вместо чулок), и, пока он это проделывал, она чувствовала себя маленькой беспомощной девочкой.
— Понятно, — сказал он, окончив осмотр, во время которого Роуана с трудом сдерживалась, чтобы не закричать от боли. — Растяжение. Вот как бунтовать против дяди.
— Да у меня и в мыслях не было его трогать, я просто хотела убрать название, — оправдывалась она.
— Теперь уже не важно, чего вы хотели. Я хочу отвезти вас в больницу.
— Не надо.
— Уж не собираетесь ли вы призвать на помощь лошадиного доктора?
— Нет, Николаса приглашать я не собираюсь.
— Хорошо, тогда поехали.
— Но я не могу! Как я оставлю кафе?
— На сегодня придется его закрыть: Барни в поле до вечера, а у Нэнси много дел в Наргано.
— Закрыть?! Конкуренты только этого и ждут! — Она бросила свирепый взгляд в сторону «Перспективы».
— Что я слышу, мисс! Минуту назад вы были в отчаянии, а сейчас рветесь в бой?
— Я все время рвусь в бой, как вы не поймете? Для начала я хотела сменить название. У вас нет причин возражать… Ой! Что вы делаете? Отпустите немедленно! Сейчас ведь грузовик какой-нибудь подойдет! Мистер Саксби! Джонатан!!!
Но он уже захлопнул за ней дверцу машины.
На этот раз ехать пришлось недалеко, гораздо ближе, чем на родео. В больнице Роуане сделали рентген и наложили жгут.
— Воздержитесь от лазанья по лестницам в течение нескольких недель, — посоветовал ей с улыбкой врач.
На обратном пути Роуана все беспокоилась, как она теперь будет на одной ноге справляться с «Мальчиком-с-пальчик». Несколько раз она украдкой бросала взгляд на Джонатана. Опекун сохранял полное спокойствие, и все его внимание, казалось, было поглощено дорогой. Роуана ненавидела его за это. Когда они свернули к Наргано, вместо того чтобы ехать обратно в кафе, она с тревогой спросила: