Дети пошли наверх одеваться. Вскоре Тим получил сообщение от Джесси и послал ответное. Ей предстояла трудная ночь, и он надеялся, что усталость ей не помешает. Она даже не поела перед отъездом, но такова уж жизнь врача. То один, то другой из них опрометью летел на работу по срочному вызову. Они к этому привыкли, и дети тоже.
Двадцать минут спустя Тим подбросил Адама к приятелю, у которого тот собирался играть с ночевкой, так что забирать его не было необходимости. Хизер тоже спросила разрешения остаться у подруги, поэтому Тим и Джимми оказались предоставлены сами себе. Через полчаса после выезда из дома они уже входили в клуб. Джимми сразу же попросил кока-колы. Тим взял и себе стакан, а для них обоих – попкорн. Они начали играть, и Тим показал сыну новые приемчики. Время пролетело быстро, и они вышли из клуба в десять. Джимми всегда радовался, что можно лечь попозже, и вообще любил бывать где-нибудь с отцом.
– Я хочу быть врачом, как ты, папа, – объявил он вдруг, когда они шли к машине.
Тим улыбнулся:
– Это важное решение. – Он открыл дверцу и пристегнул Джимми ремнем безопасности на заднем сиденье. Пока они играли в клубе, похолодало еще сильнее. Ноги у Тима скользили, когда он подходил к дверце со стороны водителя. Его снова начало одолевать смутное беспокойство, и он вспомнил о Крисе, но все же сумел отогнать плохое предчувствие. Он надеялся, что тот благополучно вернется домой. Ночные поездки Криса всегда внушали родителям тревогу – Джесси тоже переживала. Он улыбнулся Джимми в зеркало заднего вида, завел двигатель и медленно выехал с парковки. Он вел машину очень осторожно, болтая с Джимми. Тот сыпал вопросами, в то время как Тим не сводил глаз с дороги.
– Давай приготовим домашнюю колу, когда вернемся, – предложил Джимми. Тим снова улыбнулся ему в зеркало. Как раз в это время они приближались к перекрестку. Горел зеленый свет, и Тим двинулся вперед, но его занесло на льду. Сосредоточившись на сложном маневре, он не заметил приближавшегося на высокой скорости автомобиля. В нем за рулем сидел юноша, и его машину тоже занесло. Ударив по тормозам, он только усугубил ситуацию. Он потерял управление, и машины на всей скорости столкнулись. Джимми с заднего сиденья наблюдал за крутящимся авто в ужасе. Послышался скрежет металла, их машина завертелась и врезалась в столб светофора, в то время как другая налетела на дерево. Все это произошло за секунды. Жуткий скрежет сменило оглушительное безмолвие. Тим упал вперед. Джимми молчал. Аварийная подушка лопнула, и Тим ушел в нее почти с головой, так что Джимми мог видеть только тонкую струйку крови, вытекавшую из отцовского уха.
Джимми не мог ни двигаться, ни говорить, когда услышал вой сирены, а затем полицейский, открыв дверцу, вытащил его наружу. Его усадили в патрульную машину, потому что было очень холодно. Один полицейский спросил его, как он себя чувствует, а другой осмотрел их машину, а потом ту, что ударилась о дерево.
– По-моему, папе плохо, – пробормотал Джимми испуганно, когда полицейский, пригнувшись, заговорил с ним.
Через несколько минут подъехала «Скорая помощь», и Джимми повезли в больницу, чтобы осмотреть. – Там работают мои мама и папа, – объяснил он, назвав свое имя и адрес. – Можно мне подождать папу? Он поранился, – сказал Джимми фельдшеру. Слезы полились у него по лицу.
– Мы привезем его немного позже, – объяснил фельдшер. – Нам нужно сначала поговорить с ним о том, что случилось. – Джимми понимающе кивнул. У него болела голова. Он ударился о дверцу машины, когда в них врезалась другая. Когда они отъезжали, мимо них с воем пронеслась еще одна «Скорая». Разбились обе столкнувшиеся машины, а водитель и пассажир другой – погибли. И Тим Мэтьюс тоже. Но Джимми знал только, что папа придет попозже, а мама на работе. Он ждал, что они заберут его домой. Испуганный и потрясенный, он не сомневался, что папа скоро войдет в дверь, а мама их найдет.
Джимми принесли в приемный покой на носилках, и его осмотрел дежурный детский врач. Работники «Скорой помощи» объяснили главному врачу-ординатору происшедшее. Того поразило известие о гибели Тима Мэтьюса, переданное ему водителем «Скорой помощи». Он знал Тима и Джесси лично, поэтому не нашел в себе сил сообщить это Джимми, когда зашел поговорить с ним. Сказал только, что они расскажут, что случилось, его маме, чтобы она за ним пришла. У Джимми обнаружили только легкое сотрясение мозга. В эту ночь ему повезло больше, чем его отцу. Дежурный врач позвонил Джесси на мобильник, но она была недоступна. Посылать подробное сообщение он не хотел, а оставил только свою фамилию и номер телефона с просьбой позвонить ему немедленно. Но наступила полночь, а от нее ответа не было, и они решили, за неимением лучшего, оставить раненого мальчика в детском отделении.
– Мой папа скоро придет, – повторил Джимми, и врач сказал: да, конечно, и они его разбудят, как только за ним приедут родители. Медицинская сестра привела его в детское отделение, помогла надеть пижаму с динозавриками и уложила в постель. Засыпая, он все еще ждал отца.
Операция продлилась дольше, чем предполагала Джесси. Все прошло настолько хорошо, насколько можно было ожидать, хотя и выяснилось кое-что весьма неприятное. Повреждение спинного мозга оказалось полным. Будь по-другому, оставалась бы еще надежда, что Лили вновь обретет способность передвигаться. Джесси сделала все, что могла, но ходить несчастной девушке больше было не суждено.
Бен закончил операцию после того, как Джесси разобралась с сосудами, и они вместе вышли из операционной в семь утра, проведя в ней одиннадцать часов. Ночь вышла тяжелая, но по крайней мере – если не будет осложнений, – у Лили были неплохие шансы выжить. Девушку перевели в реанимацию, где ей предстояло провести день, до того как ее переведут в палату интенсивной терапии, до улучшения общего состояния. Биллу врачи могли сообщить единственную хорошую новость – несмотря на утраченную способность ходить, все остальные органы его дочери функционируют нормально. Диафрагма и дыхание остались неповрежденными, а иначе положение сильно бы осложнилось. Подвижность рук сохранилась, и она сможет вести нормальную жизнь, хотя и в инвалидном кресле. Учитывая высоту падения, все могло кончиться намного хуже, вплоть до летального исхода. Джесси надеялась, что раненая оправится после нескольких месяцев реабилитации в специальном центре. Но отцу пока не следовало этого знать. Его лишь проинформировали, что Лили благополучно перенесла операцию, что у нее есть все шансы поправиться благодаря юному возрасту и хорошему физическому состоянию, что ее сердце выдержало и впереди ее, скорее всего, ждет долгая жизнь. То, что она не сможет ходить, – это плохая новость. Джесси знала, как примет это известие отец. На его месте она бы почувствовала то же самое. И теперь ей нужно было встретиться с ним лицом к лицу и все рассказать.
Он дремал, когда они с Беном вошли в комнату ожидания. В комнате завис полумрак, и он находился там один. Одна из сестер принесла ему подушку и одеяло, и когда Джесси коснулась его плеча, он тут же проснулся. Она смотрела на него сочувственно. Сама тоже измучилась.
– Мистер Томас, – сказала она, дотрагиваясь до его плеча. Он сел с испуганным видом.