— Заходи. Я сейчас мыться буду, и есть. А ты пока излагай свою замечательную идею. Надеюсь она стоит того, чтобы осесть в моей голове.
— Стоит! — из-за Хагана выступила Сихха, наряженная в короткую юбочку-шорты, обнажающую длинные, стройные ноги почти до пояса и узкую майку, обтягивающую грудь. Слай замер, челюсть его отвалилась, и только через три секунды тупого рассматривания девицы, вспомнил, что стоит совершенно голым, и хотя те, кто сейчас смотрит на его причиндалы не совсем люди, все равно — не стоит изображать из себя статую древнего олимпийца, стоящего на пьедестале. Как известно, те занимались спортом совершенно обнаженными, но ведь тогда смотреть на соревнования женщин не допускали!
Слай ойкнул, повернулся задом, вспомнил, что зад тоже не прикрыт, и быстро ретировался, зашлепав ногами по холодному полу. Через минуту он уже стоял под струями горячей воды, мучительно стараясь подавить мысль о длинных ногах Сиххи, и думал о том, что через месяц такого путешествия он будет мечтать о любом живом существе, хотя бы отдаленно напоминающем женщину. Возможно, даже о древесных прыгунах, голос которых немного похож на женский своими визгливыми протяжными нотками.
Перейдя на холодный душ, Слай успокоил бунтующую молодую плоть, доведя себя до дрожи, потом растерся жестким, мохнатым полотенцем и вышел из душевой кабины, чтобы попасть как раз к самому разгару завтрака. Не теряя времени, его гости, они же компаньоны, навалили на стол кучу еды и теперь увлеченно пожирали все, что придумала их звериная голова и выдал безотказный конвертер.
Хаган ел полусырые куски мяса, посыпанные чем-то пряным, издающим тяжелый дух похожий на запах ракетного топлива, Сихха со смаком похрустывала небольшими кусочками запеченного мяса, очень похожего на трупики маленьких грызунов. Она элегантно, двумя пальчиками брала трупик за длинный хвост и откинувшись головой на спинку кресла, опускала подозрительный комочек в рот, закатывая глаза от блаженства.
Увидев, что Слай появился у стола, Сихха радушно махнула рукой и предложила ему попробовать угощение, сообщив, что это самое вкусное, что есть на свете — медовые куюки, грызуны с морского побережья. Только там они имеют такой нежный, сливочный привкус — если зажарить их сразу, живыми, и со всем содержимым желудка.
Желудок Слая сразу взбунтовался, забурчал, и Слай решительно отказался от сливочных грызунов, сказав, что предпочитает обычную человеческую пищу, которую только и принимает его нежный аристократический живот. А что до грызунов — пусть себе живут в норах — или где там еще обитают эти поганые твари? И он не понимает, как можно есть такую дрянь. Впрочем — у всех свои вкусы.
Слай заказал себе овощной суп, хороший кусок прожаренного мяса с клубнями картопни, много мороженого — как протест против произвола мамы, ограничивавшей его в поедании славного продукта, и здоровенную кружку с легким напитком под названием пив, напоминающим пиво, но не имеющем в своем составе алкоголя. Сегодня предстоял тяжелый день, и Слай не хотел одурманивать голову ничем алкогольным или галлюциногенным. Мало ли кто встретится по дороге — алкоголь убивает реакцию, а Слай после вчерашней эпичной битвы с обосранными кошками сильно опасался повторной встречи. Сыворотки в медицинском пистолете осталось не так уж и много, а впереди еще "чумной ветер".
Утолив первый голод, Слай обратил благосклонный взгляд на упорно молчащего, но сияющего Хагана, и предложил тому известить своего капитана о дурацкой идее, пришедшей в некую одноухую звериную голову. То, что идея дурацкая — Слай почему-то не сомневался, ну что может предложить существо, тупо проспавшее нашествие чумных кошек? О чем Слай тут же известил своего компаньона-мыслителя, чем вверг того в пучину отчаяния и выдавил из него фонтан красноречия в виде жалоб, ругани и возмущенного фырканья — как так Слай не может забыть своему настоящему, единственному другу одной-единственной ошибки! И это, с его, слаевой стороны стыдно, подло и гадко! И что пока он, капитан, спал, могучий разумом и телом друг придумал, как сделать богатыми всех, в том числе и кое-кого, непонятно зачем пристроившегося на корабль, и покушавшегося вчера на жизнь мудрейшего из мудрейших синтонианцев!
Выслушав все аргументы приятеля, Слай невозмутимо предложил ему закрыть фонтан, и перейти к делу, ведь если солнце стоит уже высоко, глупо терять время на пустую болтовню, к которой так склонны даже мудрейшие из мудрейших синтонианцев.
Через минуту Слай уже знал суть идеи и сильно удивился — почему ему самому это все не пришло в голову? Впрочем — тут же успокоил себя — если бы он проснулся, как и Хаган, на рассвете, придумал бы то же самое, так как оно очевиднее очевидного.
Кроме того, было ясно — сделать это наиболее эффективно можно было только сегодня, после того, как два блока заняли свои места в ячейках стены управления.
А еще через полчаса, "Бродяга" плавно поднялся вверх и медленно потянул над лесом туда, где горой возвышался стальной гигант, поблескивающий в лучах утреннего солнца. Ночью прошел дождь, и поверхность чужого звездолета, очищенная дождевыми струями от пыли и помета немилосердных зверьков и птиц, сияла первозданной чистотой, будто корабль только что сошел со стапелей неизвестной корабельной верфи. Только лианы, оплетавшие бронированный корпус гиганта, указывали на то, что это торжество человеческой мысли лежит тут так давно, что даже Сихха не могла сказать, когда же этот корабль появился на не очень гостеприимной земле Сильманы.
Вообще-то корабль такого размера не должен был садиться на планету — не потому, что он мог разрушиться под собственным весов, хотя существовала и такая возможность — главное, что если бы корабль стартанул с планеты даже на планетарных двигателях, ущерб окружающей местности был бы настолько велик, что это могло привести к катастрофе — разряды подобного размера двигателей могли достигать насколько сотен метров длины, и соответствующей мощности, и даже пробить защиту приборов и ИЗС. Если уж такие монстры и садились на планеты, обычно место их посадки было специальным образом подготовлено, защищено, и кроме того — садились они только на планеты с пониженной силой тяжести, крупные астероиды или луны, но никак не на планеты с силой тяжести в 1g и выше.
— Заходи справа…вот так. Сейчас пальнешь по кораблю, они и вылезут.
— Броню не пробью?
— Да не смеши. У него такая броня — нам и не снилась. Его крейсерам надо долбить часа два, чтобы продырявить, а уж с нашими пушками — и думать нечего. Для него это так, что-то вроде пендаля.
— А откуда знаешь про броню? Если там охрана бродит? Как ты могла ее посмотреть?
— Понимаешь, какая штука…эти роботы не сразу появились. Раньше их не было. Люк открыт, и наши хаперы туда лазили не раз, и не два — пока не нарвались на охранников… Эти твари каак…выскочили! В общем — хаперам мало не показалось. Двое только ушли, и то по чистой случайности — они у входа задержались. Говорят — сожрали что-то несвежее, и решили того…облегчиться. Я всегда говорила — наша жизнь в руке Кошачьего Бога, не сожрали бы несвежую рыбу — валялись бы кучей тряпья вместе со своими напарниками. Судьба! А эти металлические гады теперь обходят корабль дозором, уже много лет. И заряд у тварей не кончается! Видимо, где-то внутри подзаряжаются. А что, объем этого сарая таков, что у него вероятно стоит потрясающе мощный реактор, с запасом горючки на сотню лет. Много ли энергии надо жуку, чтобы подзарядиться…несравнимо с системами звездолета. Давай, начинай — как договорились. Смотри только, осторожнее — зверюги серьезные, не знаю, что на самом деле они могут! Подозреваю, что очень многое. Пушки у них неслабые…