Наверное, у каждого в жизни бывали неудачи, у кого-то крупные, у кого-то помельче. В прошлом и у меня случались такие ситуации, когда мои желания не сбывались, надежды не оправдывались, а на душе было тяжело и горько. Но еще никогда я не переживал такого краха… Я потерял Город, потерял его жителей, не сумел выполнить поставленную перед собой задачу. Самое время напиться напоследок и повеситься на ближайшем суку. Именно так бы я и сделал еще годик назад, но моя жизнь в этом мире необъяснимым образом повлияла на мой характер. Поэтому сейчас у меня не было чувства обреченности, нежелания жить, наоборот — я жаждал отомстить тем сволочам, которые заставили меня ощутить эту горечь поражения. Я хотел отплатить им той же монетой.
— Алекс, ты собрался отправиться воевать со степняками? — с сомнением спросил стоящий напротив меня Дин.
— Да, и предлагаю вам составить мне компанию, — ответил я с улыбкой, которая больше напоминала хищный оскал.
Парни удивленно переглянулись, и только Ламин все еще смотрел мне в лицо с решимостью во взгляде. Я знал, что он не откажется и пойдет вместе со мной, но остальных просто был обязан предупредить, рассказать им о том, что их ждет впереди. Да, они мои подчиненные и всегда должны выполнять приказы своего командира, но они еще и мои друзья, поэтому я дам им самим сделать этот выбор.
— Послушайте, что я сейчас вам скажу, — обратился я к парням. — Сейчас вы должны решить, что будете делать дальше. У вас есть два варианта: первый — вы сейчас остаетесь в Городе, дожидаетесь прибытия людей старосты Залина и продолжаете с ними защищать этот населенный пункт. И второй — вы приносите мне клятву верности, после чего я делаю вас лучшими воинами в этом мире и мы вместе идем уничтожать кочевников. Выбор за вами.
Я скрестил руки на груди и принялся ждать, уставившись в землю. Не знаю, сколько их последует за мной после моего предложения, но все же надеюсь, что кроме Ламина наберется еще хотя бы человек пять, иначе вся моя задумка летит к демонам. А может зря я им сказал про клятву верности? Но без неё ведь не обойтись, причем по многим причинам. И дело не только в том, что я просто боюсь, чтобы они вышли из-под контроля. Да, я опасаюсь, что способности, которые они получат, могут легко вскружить им голову, родить в их сознании чувство вседозволенности, которое приведет к весьма плачевным последствиям. А так они будут знать, что у них есть вожак, господин, командир — да можно назвать как угодно! — который всегда сможет их контролировать. Думаю, сам факт этой клятвы уже сработает неким психологическим тормозом, остужая некоторые горячие головы…
— Алекс! — оторвал меня от мыслей голос Крота. — Неужели ты думаешь, что мы тебя можем бросить, когда начинается самое интересное?
Я поднял глаза и обнаружил слабые улыбки на многих лицах.
— Не переживай, командир, — подошел ко мне добродушный Трит и опустил руку на плечо. — Ты же знаешь, мы всегда с тобой!
Он убрал руку и стал рядом, а его место занял Ламин. Он торжественно положил мне руку на плечо и заявил:
— Я должен тебе уже три жизни и поэтому пойду с тобой хоть к демонам!
Я взглянул в его глаза, в которых не было ни капли иронии и только молча кивнул в ответ. Ламин убрал руку и стал рядом с Тритом. А потом приблизился улыбающийся Крот, хмурый Ринок, серьезный Дин… Все ребята, словно исполняя какой-то торжественный ритуал, по очереди стали подходить ближе и, положив руку мне на плечо, говорить о том, что они уже сделали свой выбор. А я в это время стоял, чувствуя неприятный комок в горле, не дающий мне вдохнуть полной грудью и неприятное напряжение в глазах. Последним подошел Волчонок. Чтобы дотянуться до моего плеча, ему пришлось стать очень близко. Со слезами в глазах он прошептал:
— Командир, у меня кроме тебя больше никого нет… Я с тобой!
Я положил руку ему на макушку, потрепав растрепанные кудри, и ответил:
— Ты ошибаешься. У тебя есть все мы. Ведь мы же отряд!
Парни услышали и улыбнулись, соглашаясь со сказанным. Я посмотрел на них, стоящих рядом, и все же решил, что просто обязан добавить несколько слов. Еще чувствуя неприятный комок, мешающий говорить, я негромко сказал:
— Парни, впереди вас ждут не геройские подвиги, не славные сражения, а только боль, кровь и смерть. И неизвестно еще, сумеем ли мы достичь своей цели или навеки ляжем в этой степи.
Ответил мне все так же улыбающийся Крот.
— Командир, мы уже давно не маленькие дети. И не те зеленые новички, которыми пришли сюда. Нам приходилось терпеть боль, а крови и смерти мы уже насмотрелись. Вдоволь.
Он помрачнел и замолчал, а его тираду продолжил Ламин:
— Алекс, даже если мне суждено в скором времени погибнуть, я должен знать, что перед смертью сделал все, чтобы прихватить с собой как можно больше этих выродков!
В который раз оглядев ребят, я понял, что все они поддерживают эти слова. На их полных решимости лицах была уверенность в том, что кочевники еще пожалеют о том, что связались с нашим отрядом. Что ж, это их решение и я постараюсь им дать для этого все возможное. Проглотив этот надоедливый ком в горле, я перешел к действиям:
— Тогда не будем терять времени, у нас его очень мало. Сейчас вы все по очереди будете подходить ко мне и приносить клятву верности. Это не сложно.
На лицах некоторых появилось выражение сдерживаемого страха. А ведь я не шутил, когда предлагал им это. Вот только они напрасно полагают, что я собираюсь превращать их в рабов. Мне это вовсе не нужно, поскольку это самый простой вариант клятвы, а я собирался использовать кое-что посложнее и поэффективнее. Первым, как всегда, нарисовался Крот. Он протянул мне руку, на которой я сделал маленький надрез своим кинжалом и выдавил пару капель крови. Это была стандартная процедура, которая свойственна многим клятвам, ведь лучшей гарантии, чем собственная кровь, найти трудно. Формируя плетение, я использовал полученный материал и одновременно подсказывал Кроту текст клятвы, который он повторял слово в слово:
— Я, Теренс из деревни Рамица, клянусь быть верным своему командиру Эльфу Алексу отныне и до самой смерти. Я клянусь не обращать свои умения против него, не причинять зла его близким словом или делом. Я клянусь, что никогда не предам своего командира и свой отряд. И пусть моя кровь будет свидетельством того, что я не нарушу эту клятву!
Плетение, подчиняясь моему приказу, коснулось тела Крота и моментально встроилось в его ауру так, что стало её неотъемлемой частью. Теперь разрушить его удалось бы только со смертью носителя, вот в чем и заключался главный недостаток этой клятвы. Именно он и вызывал страх людей, потому что они понимали, что пути назад уже не будет в любом случае. Поэтому такая клятва применялась только в крайних случаях или, как показала практика в Рассветной Школе, в весьма небольших кланах единомышленников. Поглядев внимательно на ауру Крота и проверив результат, я кивнул и отпустил его руку, а потом тоном стоматолога на приеме заявил: