Кок через темные очки наблюдал за хозяином, ощупывал взглядом холл, лестницу, ведущую на второй этаж и в подвал. Со стороны казалось, он не сводит глаз с Клода, тогда как они впились в просвет приоткрытой двери сразу за стойкой. Он уже успел сплести порядочный словесный канат и подтягивал на нем тех, кто скрывался за дверью. Он болтал автоматически, не вникая в смысл сказанного, и не смог бы повторить через пять минут.
Сейчас он работал, и только Чижик мог догадаться, какое напряжение кроется за словоблудием Кока. За ним реальные шаги — либо к действию, либо к полному бездействию.
— Нет, ты не ослышался, Ван Дамм, не в санчасть, а прямиком в часть. Построились на утренний развод. Стоим прямо напротив комбата. Мыто узнаем его, а он нас — нет. Когда узнал все-таки, вызвал нас на свой развод. А у него привычка была: «разводил» до тех пор, пока пилотка с головы не слетит. Было холодно, мы в шапках. Я так вообще ушанку завязал под подбородком — синяки на скуле скрывал. Комбат начал обход с моего товарища. Сунул ему в челюсть. Тот быстренько головой боднул, шапка на пол упала. Я стоял вторым в очереди. С виду — профи с ломом, а со стороны посмотреть — любитель в шлеме и с совковой лопатой наперевес...
«Что за чертовщина там происходит?» — не мог понять Натан. Он притаился на краю лестницы, и его не было видно из холла. Поначалу ему показалось, началась юмористическая передача по телевизору. Эту сумасшедшую идею отверг телефонный звонок от Йоргена Либака: «У нас пара русских гостей». Очень странных русских гостей, мысленно поправил его Натан, слыша каждое слово и не переставая качать головой: «Что за бред?»
— ...Комбат накатил мне с двух рук раз, другой, третий. А я забыл про его привычку. Жду, как ишак, когда его серии иссякнут. Потом вспомнил! Он меня с левой, с правой руки охаживает, а я ушанку никак развязать не могу. Дергаюсь как черномазый рэппер на мусорной куче: «Жизнь дерьмо — оу-о»...
Натан склонился над перилами и увидел двух человек. «Рэппер» больше всего походил на ортодокса-хасида: широкое пальто типа макинтош, черные ботинки с округлыми мысками, длинные волосы, бородка. Тем не менее подполковник сравнил его со сборщиком долгов и неприязненно скривился: «Четыре класса образования. Мудак, умеющий читать». И дальше Натан вывел формулу, которой и сам искренне удивился: «Дурость мудака — это все равно мудрость дурака». Его выводы были ошибочны. Николай Кокарев, 1980 года рождения, окончил три школы — московскую общеобразовательную, севастопольскую водолазов и таганрогскую диверсионно-разведывательную. Участвовал в боевой операции 2003 года по эвакуации архивов из Ирака. В качестве секретного агента разведуправления ВМФ провел в группе четыре операции.
Натан переключился на второго: «Тоже безмозглый кретин-молчун...»
Михаил Чижов. Морской пехотинец. Специальность — снайпер-разведчик. Участвовал. Награжден.
— ...Потом рванул шапку с головы и — хлоп ею о пол! Комбат тут же к следующему сместился. А тот уже без шапки, держит ее за спиной. Комбат орет: «Надень ушанку, мерзкая твоя душонка!»...
Кок сплел толстый и длинный канат. И вытянул-таки на нем Натана Сейфа. Подполковник нарисовался на лестнице. Чуть постояв, спустился в холл. Коку хватило этого времени. Он успел заметить характерные выпуклости оперативной кобуры скрытого ношения и подал неприметный знак Чижику.
Они работали в привычной манере — с колес, собирали информацию как агенты и были готовы реализовать ее в силовом ключе. Ни тот ни другой не испытывали волнения, лишь напряжение как питание покалывало кожу.
— В восьмом номере не работает телефон, — подполковник ровной походкой подходил к стойке. Сказал по-русски. И нарвался на ответ Николая:
— Занимаешься обслуживанием номеров?
Натан посмотрел на бородатого клиента как на червя.
— Можно позвонить? — спросил он Клода, облокотившись о стойку. — Мой телефон в номере не работает.
— Может, твой телефон на улице заработает? — задал вопрос Кок. — Сейчас объясню, к чему это я спросил. Ты как-то конкретно подвинул меня плечом и даже не извинился. С каких таких дел? Если ты купил симпатичный домик на берегу озера и торопишься сообщить об этом подруге — это другое дело. Тогда мы все вправе рассчитывать на ужин в твоем номере. Я пойму, даже если ты просто объяснишь: «Извините, парни, просто у меня в жопе шило, а в голове шпиндель бьет. Все это и подвинуло вас от стойки». Че ты вылупился, еб-т-ать?
Натан не вылупился. Он закрыл глаза. Его бил предстартовый мандраж. Даже без поддержки за спиной он не остался бы в долгу. Он напрочь отмел мысль о причастности этих уродов к агентурной группе капитана Абрамова. Хотя бы по той причине, что не считал Абрамова уродом. Обычно взвешенный, Натан уже не принадлежал себе. У него не было времени понять, что вывела его из равновесия точечная атака морского диверсанта.
— Слушай меня внимательно, рожа. Сейчас я досчитаю до пяти...
— Дай-ка я открою счет, — предложил Кок. Он двинул Натана ногой в голень, приподнял его голову и припечатал лицом к стойке. Обхватив подполковника за туловище, Николай крутнулся вместе с ним и отпустил, словно выстрелил живым телом из рогатки. Натан влетел головой в стеклянную дверь и повис в ней, истекая кровью.
Клод Эбсалом сделал то, чем мог бы гордиться его сын спецназовец. Он нагнулся над стойкой и, выпрямляясь, ударил ногой в дверь. Она захлопнулась перед носом Йоргена, спешащего на помощь начальнику. Тотчас оттуда раздались выстрелы. Клод ушел с линии огня и откинул полку конторки так, что она приперла дверь.
— Классно! — одобрил Николай, сбрасывая наконец-то свои черные очки. — Чижик, наверх! Мы здесь вдвоем разберемся.
— Номер комнаты Ильзы?
— Восемь. Второй этаж.
Клод вынул из-под конторки помповое ружье и протянул Чижику со словами:
— Наверху четыре человека. — Управляющий, поймав кураж, подмигнул Коку: — Эй, Ай-Би-Эм! Они с черного хода выйдут. Обойдешь здание слева.
— Сколько их?
— Трое. Осторожней — там моя жена.
— Твоего возраста?
— Да.
— Ну тогда не бойся.
Николай освободил раненого Натана от пистолета и на ходу передернул затвор. Неожиданно для себя вздрогнул, когда сверху грохнул дробовик.
Клод опустился на пол и сжал кулаки:
— Ну, суки, держитесь!
* * *
Кок завернул за угол и оказался в тесном коридоре, образованном стенами двухэтажных зданий. Вот ты заманил меня в ловушку! — выругался он на Клода. Тут даже десяток человек не прикроют. А противник не промахнется — стреляй в коридор как по направляющей, и все пули найдут свою цель.
Кок поднял голову. Расстояние до плоской крыши пять метров. Ровно столько до следующего поворота, чуть меньше до угла, из-за которого он появился. Кок глянул вправо. Из зарешеченного окна первого этажа на него смотрел кудрявый мальчик лет десяти. Николай вопросительно приподнял подбородок: «Что будем делать, пацан?» Тот улыбнулся и покачал головой. И увидел то, что мог видеть лишь на игровых приставках. С коротким разбегом в пару шагов Николай пошел на штурм глухой вертикальной стены. Он сделал, заваливаясь назад, еще два шага, но уже по кирпичной стене. На третий оттолкнулся, заворачиваясь на полтора круга, и переступил, взлетая выше, уже по отштукатуренной стене гостиницы. В последний момент этого фронтстепа на пятьсот сорок градусов он ухватился за карниз и оказался на крыше подъемом-переворотом. Он совершил тройной прыжок в высоту и установил как свой личный, так и мировой рекорд. Он убрал голову в тот момент, когда из-за угла показались двое в штатском.