— Я знаю, — покивала Мэлоди, поправляя прядку, упавшую на глаза.
— Операторы увидели на экранах индикаторов отметку от лайнера и приняли ее за сигнал от мишени. На экранах высветилась информация без дальности до цели.
— Почему?
Это был единственный вопрос, на который Мэл ответа не знала.
Андрей ответил прямо:
— Чтобы не получить два балла за пропуск учебно-боевой цели.
«Вот в чем дело», — снова покивала Унгер. И жестом руки попросила Андрея продолжить.
— Поэтому расчеты сразу же осуществили пуск ракеты. Им предварительно было известно, что появление цели возможно на дальности пятьдесят километров, и оператор при стрельбе выставил вручную «пятьдесят километров». Я бы тоже так сделал.
— А если бы после захвата лайнера операторы выбрали неоднозначность по дальности?
— Строб дальности ушел бы на реальное расстояние до цели. То есть высота сразу бы «ушла» на десять-двенадцать километров, а дальность — на триста, — пояснил лейтенант. — Именно это я видел на своем экране.
— Это и были координаты пассажирского лайнера.
— Да.
— Как же тебя угораздило, не пойму!
Из двух зол Андрей автоматически выбрал меньшее. Лучше и спокойнее признаться в халатности, нежели в злом умысле. Может быть, он поступил бы по-другому, имей он контакт с незнакомцем, угрожавшим ему расправой. Тот разделал Андрея под орех: либо ты выполняешь наши требования, либо пойдешь подыскивать камень на могилу. И скрылся, паразит, оставив свою мрачную тень. Она преследовала Андрея повсюду — дома, в полковой столовой, в аппаратной кабине. Тень была вооружена удавкой. В какой-то мере его признания Мэл были чистосердечными: он все это по глупости натворил, у него и в мыслях не было убивать кого-то. Однако слова незнакомца запомнил крепко и попытался защититься ими.
Он успел прикинуть другой вариант. Он наезжает на Унгер: «Мне приказали, не лезь в это дело». То есть болтает лишнее. А это конец. Успел подумать и о том, что это проверка. Что же, он из этой ситуации вышел с честью.
— Сам не помню, когда бы мне так не везло, — откровенно признался он, отвечая на вопрос Мэлоди. — Вы из Тель-Авива, стало быть, работаете на израильскую разведку.
— Поразительное умозаключение, — усмехнулась гостья.
— В каком вы звании?
— Со вчерашнего дня я капитан. Вижу, тебе полегчало.
— Выговорился. Словно камень с души упал. Только в чью пользу я выговорился?
— Пока что в свою, — ответила Мэл после короткого молчания. — А дальше время покажет. Живи, Андрей, и постарайся забыть о нашем разговоре. Надейся на то, что он не возобновится. Я заметила, у тебя заборчик хиленький. Надо бы починить. — Мэл передала лейтенанту три тысячи долларов. — Чистый листочек бумаги найдется? Напиши: получил от капитана Мэлоди Унгер три тысячи долларов за информацию, имеющую отношение к моей работе на должности такой-то в войсковой части такой-то. Число, подпись.
— Ни хрена себе!
— Это твой ответ?.. Не бойся, это всего лишь бумага. Ракетой с системой самоликвидации мы тебя не видим. Ты действительно дал нам информацию...
— Но денег я не просил, — перебил Андрей.
— Откажись от денег, — спокойно заметила Мэл. — Так и напиши: информацию предоставил безвозмездно. Прибавь: «Извините, я не знал, что расследование выйдет за пределы полигона, хотя рассчитывал на это».
— А может, написать: одна моя ошибка меня ничему не научила, разрешите совершить другую?
— Если ты полный дебил, напиши. Ты на Украине, а не в США. Это в Штатах ты мог бы гаркнуть своему начальнику: «Я хотел победить, сэр! Пассажиров самолета размазало по земле, с тех пор я не улыбаюсь». И тебя простили бы. И орден дали со словами: «Мы гордимся тобой, солдат! Ты научился бегать, не умея ходить!»
— Вы умеете успокаивать.
— Работа такая. Плесни-ка еще винца, Андрей Викторович. Говоришь, с собственных виноградников? Урожай, пришедшийся на миллениум? Классно!
Мэл дала Андрею номер телефона:
— Позвони, если возникнут трудности. Скажешь, что тебе нужна Мэлоди, продиктуешь абоненту свой номер телефона, будешь ждать моего звонка или меня лично. Там посмотрим.
Крым, месяцем ранее
..."Брэдли" застрял в болоте «по уши», по самую башню. Механик-водитель чесал голову и повторял одно и то же: «Вы мне не поверите! Полетел трак на правой гусенице! Полетела лебедка! Нам не выбраться!» На вопрос «Что не полетело на БМП?» водитель ответил: «Термодымовая аппаратура для постановки дымовой завесы».
— Надо вытаскивать этот гроб! — Евгений Блинков отвел в сторону бойцов своей подгруппы, оставляя возле «Брэдли» командира, механика и наводчика. Экипаж не мог оторваться от двадцатитонной машины, три пары глаз проникали внутрь американской брони и украинского болота.
— Дважды два — четыре, это понятно. А вот два плюс два — это дайте подумать, — оценил ситуацию Николай Кокарев. — Что будем делать, Джеб?
Начало совместной российско-украинской учебно-боевой операции прошло на «ура». Подразделение диверсионной группы высадилось с корабля на необорудованный берег, бойцы захватили БМП, обезвредив украинский экипаж и десантный расчет машины. Места командира, механика и наводчика заняли сами курсанты диверсионной школы. И загнали средство передвижения в болото. Условный противник передвигался на таких же «братских могилах пехоты» и танках, в основном на «Брэдли» и «Абрамсах», списанных Пентагоном после операции «Буря в пустыне» и переданных в войсковые части Украины. Основные силы были брошены на поиски российской диверсионной группы, а та, маскируясь под условного противника, также передвигалась на американских бронемашинах.
Можно бросить чертову железку и выходить к объекту, подлежащему ликвидации, но не на что списывать рядовую, оттого обидную, ситуацию, при которой диверсанты утопили машину.
— Надо вытаскивать этот гроб! — повторил Блинков. Он командовал группой и был в ней самым старшим — двадцать три года. Николаю Кокареву — двадцать. Командир разложил на коленях карту и отметил расстояние до ближайшей дороги. — Будем выходить на дорогу и брать все, что передвигается на гусеницах.
— Муравья, например.
— Кок, отставить разговоры!
— Мне надо было садиться на место водителя. Я бы...
— Ты бы помолчал. — Блинков отметил точку на карте. — Населенный пункт Вениаминовка. Наш противник наверняка прочешет этот поселок. Выходим к западной части, посмотрим следы.
Группа из пяти человек, вооруженных «Калашниковыми» с глушителями и армейскими пистолетами «БПС» — бесшумный вариант «стечкина», вышла к дороге. Бойцы заняли позиции для наблюдения. Николай Кокарев сместился к обочине и оглядел следы. Вернувшись, доложил командиру: