— Ясно.
— Посредника у вас не будет, — предупредил Антоник. — На встрече с Мафи ссылайтесь на Вичи Раму.
— Кто он?
— Вичи — местный авторитет. Наполовину итальянец, наполовину китаец. Стал на тропу передела собственности. Месяц назад он приобрел крупную партию оружия и через три дня был убит в перестрелке с полицейскими. Так что ссылка на него сведена в плане риска к минимуму.
— Опиши внешность Вичи.
— Тридцать шесть лет. Среднего роста, круглолицый. Шрам в форме полумесяца на левой щеке. Платиновый мост на верхней челюсти. Хороший гитарист — Вичи лет пятнадцать назад играл в ресторанном оркестре...
— Это полицейская «хроника», — недовольно перебил Джеб.
— Вам ничего другого и не надо, — парировал Антоник. — Если Мафи услышит от вас что-то глубоко личное о Вичи Раме, то, скорее всего, откажет вам.
— Что насчет легенды? Где мы познакомились с Вичи?
— В ресторане «Хопф». Он часто бывал там — итальянская кухня, но главное для Вичи — живая классная музыка. Да, вот еще что, — вспомнил Антоник одну любопытную деталь. — Попробуйте поторговаться с Мафи. Он не уступит ни цента, если рядом будет кто-то из его окружения. Но скинет цену, если разговор пойдет тет-а-тет. Вичи знал эту особенность Мафи.
Антоник передал Блинкову контактный номер телефона продавца. Джеб запомнил его и вернул листок.
— Мне нужны наличные, — напомнил он Антонику.
— Да, я знаю. Оставь мне кредитную карту.
Мафи прибыл на автодром, расположенный рядом с парком, в компании двух товарищей, по виду — ресторанных вышибал. Сам Мафи — маленького роста, сухощавый таец лет сорока. Карты, различающиеся по мощности двигателя, ревели на четырехсотметровом треке и поначалу мешали беседе. Она началась с вопроса Мафи, кивком указавшего на пронесшуюся мимо них рамную машину:
— Ты тоже любитель острых ощущений?
— Не я, а ты назначил здесь встречу. — Тимура и Чижика Блинков представил стандартно: — Это мои близкие. Меня зовут Джеб.
— Я помню, ты представился по телефону. Откуда такое прозвище? Ты хороший боксер?
Блинков остро пожалел о том, что сейчас рядом нет Кока. На встречу с Мафи Джеб взял бы его. И вот сейчас отчетливо представил, как Николай с ходу вступает в разговор, отвечая на вопрос тайца: «Мы оба классные боксеры. Пахуютом — это ранний стиль тайского бокса, если ты не знал, — владеем в совершенстве».
— Я неплохой стрелок. Если бы я интересовался боксом, пригласил бы на встречу инструктора муай тай.
— Где ты познакомился с Вичи? Вчера я встречался ним, он ничего не знает о тебе, Джеб.
— Не держи меня за болвана, Мафи. Мы оба знаем, где Вичи и с кем он вчера беседовал в предбаннике, может быть, — Блинков указал глазами на небо, — его грохнули двадцать семь дней назад. И он, между прочим, отстреливался из твоего пистолета. «Беретта», кажется.
— Нет, у него был «магнум». Хорошо, я слушаю тебя.
— Меня интересует специальное вооружение, — Джеб передал тайцу листок бумаги.
Мафи просмотрел ровные столбцы, заканчивающиеся в самом конце страницы, и надолго задумался. Он облокотился о трубчатое ограждение и стал смотреть на гонщиков в разноцветных шлемах. В первую очередь он подумал о том, что заказ действительно солидный — крупным его назвать было нельзя. Каждое название, графа в списке говорили об уникальности. И вряд ли это подстава со стороны тайских спецслужб, о которых Мафи знал если не все, то очень многое. Провокация носила бы более простой характер — большое количество «стволов» на большую сумму, а тут Мафи словно предлагали хорошенько поработать, подбирая специальное вооружение. Ему придется прибегнуть к помощи других каналов, выполняя заказ, и теперь Мафи стал думать по-другому. Обращаясь к партнерам по бизнесу, он засветит точки на рынке черного оружия. С другой стороны, лично выполняя эту работу, не передоверяя ее даже ближайшим помощникам, не говоря уже о посредниках, он не мог невольно навести ищеек на свои контакты. Другое дело — расчет и передача оружия. Но Мафи собаку съел на мероприятиях подобного рода и мог поучить этому спецслужбы всей Юго-Восточной Азии.
— Это будет стоить дорого, — наконец отозвался он.
— А если чуть подешевле? — усмехнулся Джеб. — Отошли своих людей, поговорим на эту тему с глазу на глаз.
— Да, ты знал Вичи, — покивал Мафи с еле приметной улыбкой. — Мне нужно время.
— Долго будешь рожать?
— Через три дня встретимся здесь же. Сейчас ровно половина третьего,.
Таец отряхнул ладони и, не подавая Джебу руки, направился к своей машине.
Испания
Кок не собирался репетировать — как и с какими глазами он появится перед командой. Это не его дело. Потому что команда — его семья. Его простят? Но на нем нет вины. Его просто примут, и он с облегчением пожмет руки Джебу, Чижу, Тимуру. Он полагал, что горячка, овладевшая им во время разговора с адмиралом, вполне оправданна с точки зрения порыва. Порыв — это еще и порванная нить, и внезапное резкое усиление ветра. Бывает боевой прорыв войск и мгновенное проявление чувств. Вот в этом Кок видел оправдание не себе, но адмиралу. Он выплеснул на него все искреннее, что накопилось на душе и было разбужено шефом флотской разведки. Николай не брал минуту на размышление, а ответил Школьнику прямо то, что он знал и чувствовал, думая о команде, но не думая о результате. А результат — команда ушла на задание, он же остался в стороне.
Сейчас, порядком остывший, немного поменявший точку зрения на пятого члена команды, Кок размышлял о Косте Романове так: пусть смотрит; и мы на него посмотрим.
— Я нужен им, — говорил он Виктору Школьнику на открытой террасе «Берега мечты».
— Не спорю — нужен, — отвечал адмирал, скрывая улыбку примирения. — Они рассчитывают на тебя.
— Что-то сегодня вы не мыкаете, товарищ адмирал.
— Ситуация не позволяет, Коля. Тогда ты говорил честно, и я тебя понял, может быть больше, чем кто-либо другой. Я запомнил твои слова: «Многое можно забыть, но что-то забыть невозможно». Чего-то отдельного и дорогого, да?..
Адмирал был чуточку взволнован — скорее рад встрече с Коком, но не преисполнен пафоса.
— Ты сказал, — продолжал он, — что тебе плевать, кто такой Костя Романов, на его заслуги тебе тоже плевать. Заслуг, надо сказать, у него немного. Вы с ним похожи. Он такой же прямой, живет и работает на порывах. В одном случае это может помочь, в другом — сослужит плохую службу. В любом человеке есть агрессия, как есть аллергическая реакция на непривычное.
— К чему вы это сказали?
— Не я сказал, а диакон Андрей Кураев. Поймешь чуть позже. У нас с Костей состоялась беседа. Он попросил помощи. В силу ряда обстоятельств я не мог отказать. Тогда я не знал о новом задании и сказал Косте: «Поживешь в одном месте, присмотришься к моим парням. Даст бог, найдете общий язык». Романов не искал работу. Как и ты, он служил в отряде боевых пловцов. Отличился на практических учениях. Я лично вручал ему часы от командующего флотом. Пили чай в экипаже — по-простецки, как мы с тобой сейчас. После срочной Романов открыл свой бизнес, дела у него шли неплохо: построил коттедж, посадил вокруг него деревья, собирался обзавестись семьей. Пока все банально, правда? Я расскажу о нем подробно — именно тебе — и начну с главного: Костя Романов в федеральном розыске за убийство четырех человек. Он два года скрывался от следствия и по причинам, которые тебе пока не ясны, не хотел провести за решеткой даже одной минуты. Он обратился лично ко мне за советом. Я выслушал его и долго не мог принять решение. Какое решение я принял, тебе уже известно.