– Надеюсь. Вот что…
Он поднялся на ноги. «Значит, чудовище ничего ему не повредило», – с облегчением подумала Ольга. Дима подобрал с пола выроненный автомат и повесил себе на плечо. Это выглядело так, будто он оттягивает какой-то момент. Все стало ясно, когда Дима снова заговорил:
– Обыскивать уровень придется тебе одной. Я буду охранять дверь. Если хочешь, можешь взять мой пистолет.
Он протянул ей свое оружие, но Ольга быстро замотала головой:
– Не нужно, у меня свой.
Дмитрий не стал настаивать и кивнул.
– Ищи оружие и патроны. Не думаю, что здесь что-то осталось, но чем черт не шутит.
– Я поняла: оружие и патроны. Ну… я пошла.
– Иди. Удачи тебе.
Ольга улыбнулась. Так же говорил Панов, когда поручал ей что-нибудь важное. Интересно, чем он сейчас занят и что думает о пропавшей сотруднице: считает ее погибшей или продолжает надеяться, и увидит ли она его когда-нибудь?
– Со мной все будет в порядке, – заверила Ольга Дмитрия.
Фраза прозвучала так убедительно, что она сама чуть было в нее не поверила.
* * *
«Там никого нет, – мысленно повторил Дмитрий. – Иначе эти твари уже давно примчались бы сюда. Если бы они могли как-то иначе проникнуть в тоннель, то уже проникли, а не ломились через выбитый иллюминатор». Дмитрий хмуро покосился на дверь, перед которой он остался один. Ольга ушла и даже ни разу не оглянулась. Обошла вдоль стены лужу зеленой крови, вытекшей из трупа застреленного ею монстра, и исчезла из вида. А он продолжал смотреть ей вслед, пока ее шаги не затихли в глубине тоннеля. Если бы это произошло внезапно, он, наплевав на дверь, которую взялся охранять, бросился за ней следом. Потому что это означало бы, что она угодила в ловушку, устроенную пришельцем или порожденными им тварями. Но ее шаги смолкли постепенно, и это вселяло надежду, что с Ольгой все в порядке. Как она и обещала.
Тем не менее на душе у Дмитрия было неспокойно. От оккупировавших бункер монстров можно было ожидать чего угодно, даже того, что невозможно представить. Разве мог кто-нибудь предположить, что эти жабы-переростки, накачанные светящейся зеленкой, воспользуются гранатой, чтобы выбить иллюминатор? Никто! Но одна из них это сделала. Дмитрий хорошо запомнил последние секунды перед взрывом. Настолько хорошо, что они буквально врезались ему в память. Вот монстр прижимает гранату к стеклу, словно в насмешку над человеком за дверью, бросает на него последний взгляд и выдергивает чеку.
Это было похоже на случайность, но только похоже. Почему-то чудовище не стало дергать за кольцо, когда изучало незнакомый ему металлический шар. Нет, оно сделало это лишь после того, как прижало гранату к стеклу. Словно знало, что за этим последует. Знало, что погибнет, тем не менее пожертвовало собой, чтобы дать сородичам возможность добраться до укрывшейся за дверью добычи. Так защищающая свой улей пчела бесстрашно жалит врага, несмотря на то, что укус стоит ей жизни. Но пчела повинуется инстинкту и не отдает отчет своим действиям. А чему или кому повиновалась взорвавшая гранату тварь? А остальные твари, которые оставались на лестнице на безопасном расстоянии? Они тоже знали? Но откуда безмозглые хищники могут знать про армейские ручные гранаты и о том, что с их помощью можно пробивать бреши в бронированных дверях?! Пусть не безмозглые, пусть даже они наделены развитым интеллектом. Все равно: откуда иноземные существа могут знать о земном оружии?! Правда, о гранатах знали превратившиеся в монстров люди. Так что же, выросшие из людей чудовища сохранили человеческие знания?
Неожиданный вывод напугал Дмитрия. Напугал до дрожи в руках, в то время как пульс, наверное, подскочил до двухсот ударов в минуту. До последнего момента он воспринимал жабоподобных монстров как хищников – ловких, изворотливых и опасных животных. Именно животных, несмотря на то что все они прежде были людьми. А оказалось, что это сравнение или предположение в корне неверно. Хищные твари не животные – они «солдаты» иноземной армии. А подобранный коллегами Ольги пришелец или его дух, обитающий в бункере, их предводитель. И хотя для убийства своих жертв монстры используют зубы и лапы, но они уже научились пользоваться гранатами. Кто даст гарантию, что они точно так же не научатся пользоваться другим оружием? Кстати, а почему он, собственно, решил, что они этого еще не умеют? Ведь его разведчики не обнаружили в оружейной пирамиде ни одного автомата. Все оружие оттуда кто-то забрал. И вряд ли это сделали сами солдаты взвода охраны. А четыре автомата в тоннеле первого уровня! Кто-то же собрал эти самострелы: установил на треножники и закрепил на стенах. Кто, если не жабоподобные монстры? Правда, их исполинские трехпалые конечности плохо подходят для такой тонкой работы. Но и сами по себе самострелы не могли появиться в тоннеле!
Дмитрий судорожно сглотнул, потом, аккуратно перекатывая ногу с пятки на носок, чтобы не шуметь, подошел к двери и выглянул в иллюминатор. За дверью никого не было. Твари исчезли, хотя недавно ими была забита вся лестница. Однако отсутствие монстров отнюдь не успокоило Дмитрия. Вряд ли они отказались от намерения убить последних оставшихся в живых людей. А раз так, значит, их отступление – это, выражаясь военным языком, перегруппировка, чтобы дать противнику решающий бой в наиболее подходящем для этого месте. Например, таком, как тот тоннель, куда отправилась Ольга.
Дмитрий оглянулся назад. Темнота в тоннеле за его спиной стала плотнее, и это показалось ему тревожным знаком. Хотя, скорее всего, это объяснялось тем, что зеленая кровь, вытекшая из туши застреленного Ольгой монстра потеряла свою былую яркость. Но и это наблюдение не успокоило Дмитрия.
– Ольга! – крикнул он в темноту.
Ответа не последовало. Неужели она ушла так далеко, что не слышит его? Но протяженность всего тоннеля составляет около пятидесяти метров, и где бы ни находилась Ольга, она просто не может его не услышать! Почему же она молчит? Или уже не может ответить?!
– Оля!!!
– Да, – донеслось из темноты.
Жива! У Дмитрия отлегло от сердца.
– Почему не отвечала?! С тобой все в порядке?!
– Да.
Поразительно! Совершенно спокойный голос. Словно она отправилась не на разведку в опасное и неизведанное место, а вышла на безобидную прогулку вокруг собственного дома. Как ей удается сохранять такое самообладание? «Потому что она другая», – последовал незамедлительный ответ, от которого у Дмитрия засосало под ложечкой. Другая… иная… не такая, как все… «Я становлюсь другой! Я изменяюсь! Все эти сверхспособности… это не мое, чужое. Но оно во мне! И оно растет…» – это ее собственные слова. Так, может, она была права, когда говорила об изменениях в своем организме? Интересно: какого рода эти изменения и как далеко они зашли? Дмитрий стиснул зубы, стараясь прогнать одолевающие его мрачные мысли. Не помогло. Ему надо увидеть ее, посмотреть в глаза, тогда все станет ясно.
Готовый немедленно броситься следом за женщиной, Дмитрий снова крикнул в темноту: