Валерию снилось что-то ужасное: паутина, которая росла сама по себе. Черная клякса выбрасывала во все стороны множество нитей, которые переплетались с другими нитями, выпущенными такими же кляксами, образуя густую ловчую сеть. В отличие от паучьих тенет, нити этой паутины не были гладкими – их покрывали острые шипы, сочащиеся ядом. Яд стекал по ним и срывался вниз тяжелыми липкими каплями. Разрастающаяся паутина заполнила собой все вокруг, заслонив небо и солнечный свет. Но Валерию нужно было во что бы то ни стало прорваться к свету. И он бросился вперед, потому что твердо знал: если останется на месте – умрет. Он бежал под дождем из ядовитых капель, уворачиваясь от тянущихся в его сторону шипастых нитей. А паутина все не кончалась. Более того, она стала подвижной. Нити уже не тянулись к нему, а выстреливали, подобно освободившейся пружине или языку хамелеона. У Валерия сбилось дыхание, пот заливал глаза. Он бежал из последних сил. Внезапно вылетевшая откуда-то снизу плеть, паутинная нить или щупальце захлестнуло его левое запястье. Шипы, похожие на змеиные зубы, пронзили кожу, и стекающий по ним яд попал в кровь. Еще одна плеть обвила левую голень, раздирая ткань комбинезона и кирзу армейских ботинок. Валерий выхватил нож и принялся рубить обвившие его нити-щупальца, но они были прочны, будто колючая проволока. Паутина завибрировала, почувствовав попавшую в нее добычу. Со всех сторон к Валерию потянулись новые щупальца. Он поднял голову и закричал, содрогнувшись от ужаса, – из каждого узла паутины на него смотрели пустые голодные глаза. Глаза, в которых не было зрачков: одна чернота и полыхающий где-то в глубине огонь…
– А-а-а!!!
Валерий открыл глаза. Серое небо с низкими тучами, медленно несущая свои воды река, покачивающаяся на волнах лодка, и никакой паутины! Это был просто приснившийся ему кошмар. Обычный страшный сон, и ничего больше. Но во рту явственно чувствовался тухлый привкус разложения и смерти. И запах! Так пахло от умирающего электромонтера, от его ран, заполненных черной пенящейся слизью.
Валерий в ужасе взглянул на свою израненную левую руку… и не увидел раны. Ни засохшей крови, ни свисающих волокон разорванных мышц – ничего! Кожа на месте укуса затянулась. От страшной раны на запястье осталось только темно-лиловое пятно, похожее на внутреннюю гематому. Вне себя от изумления Валерий снял с руки потрепанную повязку. Укушенный накануне палец тоже совершенно зажил, лишь немного распух. Но рана, рана непостижимым образом исчезла! Даже шрама не осталось. Хотя он считал, что эта отметина останется у него навсегда. Валерий еще раз осмотрел заживающую руку. Попробовал согнуть палец – тот не сгибался, видимо, из-за отека. Он дотронулся до пальца здоровой рукой, согнул. Палец согнулся совершенно свободно, как кусок пластилина, причем совершенно без боли. Валерий вообще не чувствовал его, словно палец был не его. Паралич одного пальца?! Как такое возможно?!
Ему нестерпимо захотелось закурить. В пачке как раз остались две целые сигареты, да и спички должны были просохнуть. Валерий потянулся за коробком, который оставил на скамье для просушки, но, случайно взглянув себе под ноги, так и застыл с протянутой рукой. Раздавленная ящерица, валявшаяся на дне лодки, исчезла! Точнее, исчезла шкурка, тельце, даже выпущенные кишки. На дне лодки валялся только расплющенный скелет – голые кости и ничего больше! Даже не пытаясь разобраться в этой загадке, Валерий осмотрелся вокруг. Он сам не представлял, что надеется найти, просто искал. Заглянул под скамью, приподнял одну ногу, потом другую. Левая нога поднялась с трудом. Она вдруг словно налилась свинцом и вообще стала какая-то… чужая. И еще Валерий заметил на штанине, выше голенища десантного ботинка, странное пятно. Ткань на этом месте как будто выгорела, но не от огня. Кислотный ожог, вот что это такое, сообразил Валерий. Еще в юности, возясь с отцовским автомобильным аккумулятором, он случайно капнул на штаны электролитом, и кислота разъела ткань. То давнее пятно и это сегодняшнее были очень похожи. Черт возьми, да они совершенно одинаковы! Разве что нынешнее гораздо больше. Валерий дотронулся до пятна пальцем, и сожженная ткань рассыпалась, обнажив голую ногу. Нога в этом месте потемнела и распухла. На голени вздулась огромная черная шишка величиной с кулак. Поразительно, как он еще не почувствовал боли. Валерий осторожно погладил вздувшуюся кожу и… ничего не ощутил! Нажал сильнее – то же самое. Шишка была мягкой и податливой, но прикосновение к ней не причиняло никакой боли. Валерию снова пришло на ум сравнение с комком пластилина.
Это заражение, сказал он самому себе. Ничего другого в голову не приходило. Но если вовремя обратиться к врачам, они помогут. Гангрена развивается быстро, но раз пока еще нет боли, можно успеть. Нужно успеть! Он должен это сделать! И он это сделает!
Несмотря на приснившийся ему кошмар, Валерий вовсе не чувствовал себя разбитым. Усталости тоже как не бывало. Он снова взялся за весло. Распухший палец, в который его укусила ящерица, по-прежнему не сгибался, но остальные держали крепко. Не поднимаясь со скамьи – он все равно не смог бы стоять на пораженной гангреной ноге, Валерий сделал один гребок, потом, перехватив весло, второй, затем третий. Лодка поплыла быстрее. Или так только казалось?
Заставляя себя не отвлекаться и не думать ни о чем постороннем, Валерий продолжал грести. Но каждый новый гребок давался все тяжелее. И дело тут было вовсе не в усталости, а в том, что левая рука, как и левая нога, постепенно утрачивали чувствительность. Причем происходило это с поразительной, пугающей быстротой. Еще секунду назад он чувствовал свои пальцы, и вдруг чувствительность пропала. Весло словно само собой выскользнуло из левой руки, а сама рука повисла плетью. Валерий попытался шевельнуть кистью и не смог. В локте рука тоже не двигалась – пришлось приподнять ее правой. Отек с пальца распространился на всю кисть и запястье. Валерий закатал рукав и ужаснулся. Рука распухла до самого локтя. Нет! Выше! Отек поднялся до середины плеча и… полз вверх прямо на глазах. А кожа, кожа продолжала стремительно темнеть.
Валерий почувствовал, как его бросило в жар. Он провел правой рукой по лбу – левая уже не двигалась: ни в локтевом, ни в плечевом суставе. Пригладил волосы, и они посыпались с головы целыми прядями. Да еще комок спутанных волос прилип к потной ладони. Ему стало ясно: зараза распространилась по всему организму. Похоже, врачебная помощь опоздала. Как ни странно, но страшно не было. Совсем. Наверное, потому, что смерть пожирала тело совершенно без боли. Жаль было одного, что он не успел никому рассказать о появившихся в тайге монстрах и, очевидно, уже не успеет.
Валерий закрыл глаза и сам удивился собственному спокойствию. К чему сопротивляться, если конец неизбежен? Он прислушался к своим ощущениям. Ничего, только во рту появился солоноватый привкус. Сглотнул: похоже, кровь. Он провел языком по деснам. Точно, кровь. Какой-то твердый камешек упал на язык. Зуб! Он пощупал языком остальные зубы, они шатались. Вот вывалился еще один, за ним сразу два. Валерий хотел выплюнуть выпавшие зубы на ладонь и не смог поднять руку – вслед за левой отказала и правая. Тогда он просто выплюнул зубы изо рта, и они упали с тихим всплеском в плещущуюся на дне лодки воду. Потом вдруг наступила тишина. Разом пропали все звуки: шелест волн о борт лодки, шум ветра, всё! Словно кто-то выключил рубильник.