Мишель была камуфлирована не хуже солдата на вышке. Желто-зеленая куртка с закатанными рукавами, брюки, военные ботинки. Ножны с боевым ножом крепились к бедру с помощью специальной упряжи. С сумкой тех же маскировочных цветов, перекинутой через плечо, она походила на медсестру на поле боя.
Убрав фотоаппарат в сумку и повернув кепи козырьком назад, она выбралась из кустов акации, ставших точкой наблюдения и съемки. Маскируясь песчаными холмиками, густо поросшими травой, Мишель показала местным ящерицам, как правильно нужно ползать.
К режимному объекту американская журналистка пробралась под покровом ночи и мерцанием маяка со стороны лагуны. Ее следы аккуратно замел ветер, ставший ее персональным помощником. С рассветом она позавтракала, не уронив на песок ни одной крошки. Сейчас Мишель уходила в противоположном направлении, неукоснительно следуя диверсионному правилу.
Нырнув в спасительные заросли папоротника, она облегченно вздохнула. Открутив крышку с пластиковой бутылки, допила холодный кофе.
Она успела расстегнуть на куртке всего пару пуговиц, когда справа от себя уловила движение. Повернув голову, Мишель увидела в переплетении сухих корней пестрый наряд змеи.
На журналистку смотрела габонская гадюка. У нее было массивное тело, словно она распухла от жары. Голова белая, будто ей стало нехорошо либо она на глазах у девушки решила материализоваться в удава.
Жизненные краски схлынули с лица Мишель. Она не была сильно напугана, тем не менее не могла оторвать глаз от гадюки, открывшей пасть. Она медленно приближалась, выпутываясь из корней, и показывала семисантиметровые зубы. Загнутые внутрь, они не уступали по длине клыкам тигра.
— Спокойно, крошка, спокойно. — Мишель успокаивала то ли «крошку»-змею, яд которой убивает за несколько минут, то ли себя. Стараясь не делать резких движений, она потянулась к объемистой сумке. Она знала, что змеи почти никогда сами не нападают первыми. Но это «почти» могло убить девушку. — Спокойно...
Гадюка была уже в метре. «Если человек не двигается, змея его не видит, — всплыло в голове Мишель. — Тогда какого черта она смотрит в глаза и все выше приподнимает голову!»
Гадюка раскрыла пасть, и ее зубы предстали во всей красе. Идеальное оружие для убийства. Челюсти способны перекусить палку. Она была готова к нападению, оттого ее яд приобрел смертоносную силу.
Габонская убийца нанесла удар без замаха. Ее челюсти сомкнулись в сантиметре от руки Мишель, дернувшей сумку к себе, а зубы на всю длину вонзились в плотную ткань.
Девушка перевернулась через себя, выпуская ремешок, и выхватила нож. Широко расставив ноги и равномерно распределив на них вес своего тела, она смотрела на гадюку, попавшую в плен, и расстегивала пуговицы на куртке. Зубы ядовитой твари увязли в материи, и она, извиваясь, только что не вопила от лютой ненависти. Она проливала ядовитые слезы, и Мишель ужаснулась, видя, как вырастает мокрое пятно на ткани.
Она сняла куртку и, намотав ее на руку, была готова отразить следующий удар. Прошла минута, другая. Гадюка слабела и все реже свивалась в кольца и отпускала эту пружину.
Мишель приблизилась. С первого взгляда ей стало ясно: змея вывернула челюсть. Однако ее скособоченная морда при живых, налитых злобой глазах стала еще страшнее.
«Травма, несовместимая с жизнью», — поставила Мишель диагноз.
Она придавила змею ботинком, снова увидела ее зубы, ставшие для гадюки гибельными крючьями. Присев на одно колено, Гловер резким ударом ножа отсекла издыхающей змее голову. И только сейчас, когда безголовая «пестрая лента» последний раз свернулась в тугое кольцо, девушка подумала о десятке таких же ядовитых гадов, скрывающихся поблизости.
Озираясь по сторонам, она сняла упряжь, освобождая себя от ножен, стянула широкие комбинированные брюки с плечевыми лямками, не снимая обуви. Она осталась в белом бюстгальтере, трусиках и армейских ботинках. Светлые волосы, заплетенные в косичку, оттеняли ее упругое загорелое тело; съехавшая набок кепка военного образца подчеркивала ее сексуальную притягательность. Снимок возбужденной донельзя Мишель в таком облачении мог бы стать хитом на порносайте.
Расшнуровывая обувь, девушка прислушивалась, вертя головой: не выползет ли еще одна гадина, не раздадутся ли подозрительные звуки со стороны засекреченного объекта.
Она сняла шерстяные гольфы и сунула их в ботинки. Неприятный холодок пробежал по коже, когда она дотронулась до сумки: громадное пятно подсыхающего яда все еще казалось смертоносным.
Мишель вынула повседневную одежду. Застегнула на груди голубоватую рубашку, натянула джинсы, влезла в туфли на низком каблуке. Распустив косичку, она расчесала волосы и собрала камуфляж в сумку, предварительно вывернув ее наизнанку; теперь это была обычная матерчатая сумка ярко-красного цвета.
От Форт-Бея, где дислоцировалась база, до пригорода столицы было около семи километров. Девушка вышла на дорогу. Ей повезло: из-за поворота показался армейский джип, волоча за собой пыльное облако. Она подняла руку, выбрав из арсенала улыбок самую обворожительную. Большой палец указывал вверх, словно она предлагала водителю немедленно взлететь. Он не сразу притормозил, а проехал с десяток метров и наслаждался видом в боковом зеркальце: к нему со всех ног спешила очаровательная блондинка.
За рулем джипа сидел начальник военно-морской базы 13-19 майор Веллер. Он предупредительно открыл дверцу и на вопрос Мишель: «В город?» — ответил шаблонно: «Хоть на край света».
Мишель уселась в удобное кресло и протянула майору руку:
— Линда.
— Крис, — представился военный и резко тронул машину с места. — Что вы делаете здесь, Линда?
— Решила немного подзаработать, — распутным голосом ответила девушка. — Подцепила пару чернокожих парней. Они всю ночь по очереди карабкались на меня. Потом уехали, подонки, не заплатив. — Мишель открыла рот, провела пальцем по губам и поиграла языком. — Не хочешь развлечься по пути, милый?
— У меня жена и двое детей, — пробурчал Веллер, жалея, что посадил в машину грязную проститутку.
— Просто секс, Крис, — настаивала девушка, положив руку на бедро майора. — Ты все сделаешь быстро, как кролик. Обещаю. За десять баксов. Мои клиенты — как бумеранги. Всегда возвращаются. Как в фильме ужасов «Они иногда возвращаются». Видел этот ужастик? А хочешь, растянем удовольствие. Оно будет долго висеть на кончике твоей иглы... но уже за полтинник.
— У тебя с руками все в порядке?
— Тебя волнуют мои руки?
— Меня волнуют твои руки на моем члене. Убери! И заткнись бога ради!
Мишель надула губы:
— Конечно, дорогой. Не угостишь сигареткой? Хоть что-то будет во рту.
Она попросила остановить машину и вышла за пару кварталов от столичной гостиницы. Едва джип возобновил движение, Мишель рассмеялась.