И снова сомнения, будь они прокляты! Снова внутренний голос: «А может, стоит подождать?»
И схожий ответ: «А может, не стоит?»
И Марк сделал окончательный выбор. Он базировался на том, что диверсионная группа так и осталась диверсионной, и задачи не поменялись: скрытно пробраться на объект, нанести удар и отходить. Выжидать и чесаться от неопределенности — это удел не спецгруппы.
Марк подозвал Иваненко и Стофферса.
— Сергей, ты снимаешь сигнализацию. Потом мы забираем Макса и объединяемся. Будем действовать так, как если бы проникли через восточную башню и в увязанном с планом темпе — строго четверкой, не разделяясь. Забираем пленников и отходим. Снимаем часового на башне. Оттуда Макс и Стофф делают два выстрела по часовым на вышках. Потом режем проволоку и уходим.
— Куда уходим, Марк? — немец вскинул рыжеватые брови. — А как же «Ариадна»?
Командир указал на Хирурга:
— Сергей сделает так, что вертолет повернет назад.
— Как?! Своим пультом, что ли?
Иваненко планировал продемонстрировать товарищам «чудо» телемеханики — управление на расстоянии: по радио передать электрический сигнал, который заставит разомкнуться контакты реле — то есть снять сигнализацию. С оборудованием Иваненко можно свободно переключать светофоры и семафоры на расстоянии, рассуждал Стофферс. Но как он, черт возьми, заставит повернуть вертолет?!
— Марк, мы не сделаем этого, — качал головой немец. — Я не для того здесь…
— Но ты здесь, верно? — перебил его Сергей. — Это после того, как ты фактически задавил операцию. Ты сшиб ее вчера утром. Насмерть. О чем ты думал, когда тебя брали в «Садовых воротах»? Хотя бы мысленно ты мог представить себя вот до этого момента, до своего идиотского вопроса? Сделаем так: я тебя вообще не слышал, а если слышал, то забыл.
— Это была случайность. Ты рассчитывал только на случай, Марк.
— Может быть. Только финал не бывает случайным.
Напомни мне мои слова, когда мы сядем на борт вертолета. Мы будем уходить — все, точка!
Пока что они уходили южным крылом следственного изолятора. К КПП с никелированным турникетом и системой контроля.
— Когда вертолет будет в зоне слышимости радиостанций, — бросал на ходу Марк, — мы выйдем на связь.
Штурману нужны точные координаты, чтобы он не рыскал, иначе собьют. Сообщим свое местоположение и отстреляемся сигнальными ракетами. Второй вариант: выйдем на связь с диверсионным катером, который уже торчит в Баниясе…
Но сам он не был уверен в надежной связи. Как и во время планирования операции он подумал, что связь особенно с воздушным транспортом — ненадежная, как неверная жена — изменяет мужу, кому же еще? Он еще и еще раз прикидывал характеристики радиостанций, работающие в си-би диапазоне. Охват до 35 километров.
Вертолет сожрет это расстояние за восемь — десять минут. Они и станут решающими. Если связи не будет, «Ариадна» вплотную подойдет к объекту.
54
— Готово, — доложил Сергей Иваненко, закрывая оба щита — от распределительного ящика и блока системы контроля. На обратной стороне каждой дверцы имелись подробные схемы, что свело работу специалиста на нет. Он отключил систему оперативного оповещения и контроля обрыва линии передач лишь на определенном участке, что, в общем, не отразилось на всей системе безопасности, которая, судя по схемам, частично контролировалась из караульного помещения. — «Ревуны» — сирены, — пояснил Иваненко, — дублировались на несколько телефонов, скорее — начальника тюрьмы и начальников смен. Теперь пускай спят спокойно.
Также он вывел из строя систему пожарной тревоги.
— Ты снял напряжение с проволочного заграждения? — недоверчиво спросил Стофферс. — Ты, электрик! Кажется, я к тебе обращаюсь.
— Сходи проверь, — отозвался Хирург, складывая инструменты в сумку. — Нарви сырой травы и коснись проволоки. Если долбанет несильно, значит, напряжение осталось. Траву потом можешь сожрать, не боясь дисбактериоза.
«Русская мразь!» — выругался немец.
— Почему бы вам не подраться? — предложил Макс Мейер.
— Ты самый умный, да?
— Не, бля, — ругнулся белорус, — я тупей тупого. Чего ты докопался до человека?
— До кого я докопался? До человека?! Он…
— Скажите мне, когда закончите, — оборвал Марк немца. — Времени у нас полно.
Иваненко первым показал готовность, подхватив сумку с оборудованием. Оно осталось в неприкосновенности, включая несколько сигнальных ракет и инструменты для резки проволоки. Перекинув сумку через плечо, Иваненко ждал команды. На «психованного» немца — ноль внимания.
— Еще раз напоминаю всем, — Марковцев поочередно глянул на каждого, — самый трудный участок на первом этаже в отделении, где содержатся приговоренные к казни. Там на камерах решетчатые двери, узники могут в любой момент поднять шум, увидев нас. Будьте готовы убить любого, кто попытается закричать. Стофф, ты готов к этому?.. Мне что, считать до трех?
— Да, готов.
Макс остался без внимания.
— Ты заблокировал двери? — спросил Марк у Иваненко.
— Да, — ответил Хирург. — Электрические замки можно открыть только с этого пульта, — он указал на распределительный щиток, — чего нельзя сделать из караульного помещения. С этой стороны в спину нам дышать никто не будет.
— Отлично, — кивнул Марковцев. — Выходим. Я иду первым, Макс замыкает нашу похоронную процессию.
Стофф и Сергей, разберитесь между собой — кто пойдет впереди, а кто сзади, — Он впереди, — Георг кивнул на спеца по супертонким минам. — Это чтобы я не смотрел себе под ноги.
— Другого от тебя не ожидал.
Марк обернулся, окидывая взглядом помещение, которое за последние полчаса он покидал во второй раз.
Максим в отсутствие товарищей успел прибраться: трупы караульных и оператора, застигнутых командиром группы врасплох, были скрыты за широкой стойкой, граничащей с блоком системы контроля и примыкающим к ней турникетом.
За крепкой дверью стояла напряженная тишина.
Даже замолк собачий лай, который Сергей расслышал во время нападения на внутренний КПП.
Это затишье казалось временным, скоротечным. Что походило на истину. Лишь бы не раньше срока.
Взгляд на часы — настенные, которые показывали истинное время и остались без внимания командира.
Впрочем, в то время поправить что-либо уже было невозможно. Взгляд на ручные часы, снятые с руки покойного Мурата Нагиба. До расчетного времени встречи с «Ариадной» оставалось час и семь минут.