— Слава... — тихо прошептал Родионов.
— Твой товарищ?
— Да.
— А тебя как зовут? — Катя машинально глянула на его кармашек.
— Алексеем.
Скворцова чуть прищурилась. Рядом с ней находился информатор Сергея Марковцева. Она поняла это только сейчас, когда он назвал свое имя. Могла догадаться раньше, когда приводила его в чувство на рабочем месте, у стойки профайлинга.
Она дотронулась стволом пистолета до таблички на кармашке его куртки.
— Даже группы крови нет. Наверное, такая редкая группа, что даже обозначать ее бесполезно.
— Вы о чем?
— Один человек мне недавно сказал: «Не все то пиво, что желтое и пенится». В тот день, когда ты продал ему секреты своего предприятия. До этого я пробивала тебя по каналам ФСБ. Как же так, Леша, ты натурально повелся за бабки? Ну и помощник мне достался... Эй, ты чего?
Катя с недоумением смотрела на увлажнившиеся глаза Алексея Родионова. Они еще больше блестели на его пропыленном, сером лице. Мгновение, и по нему прокатилась слеза, смывая пыль и оставляя белый след.
За последнее время в душе накопилось столько, что только после обидных слов выплеснулось наружу. Повелся за бабки...
Приобрел редкую группу крови.
Алексей дернул плечом, сбивая Катину ладонь. — Отстань от меня, сука!
«Не вовремя, — покачала головой Скворцова, — в нем проснулась совесть». Она по-другому представляла себе Родионова.
Все женщина разные. Но для них придумали синтезированное правило об их удивительной способности совершать абсолютно нелогичные, глупые, необъяснимые поступки, продиктованные исключительно сиюминутными эмоциями. Катя в штыки принимала такое обобщение. И только с этого момента начала соглашаться с ним. Она совершила такой поступок в самый неподходящий момент и без малейшего участия рассудка. Эмоции взяли верх.
— Не переживай, — она как могла исправляла свою ошибку — но больше из боязни остаться одной. — Ты не виноват, Леша. Любой мог оказаться на твоем месте. Ты был связан и на прицеле, что ты мог сделать? Сергей нашел бы для тебя пару слов.
Он бы сказал: «Такая у нас работа — отправлять в ад слабых, тщеславных, падших на лесть людей». Знаешь, их сколько? Список составлять бесполезно. Поголовную перепись населения надо проводить. Так вот.
Она вела вынужденный душеспасительный разговор в серой комнате с серым человеком, будучи окруженной темными силами.
Ее глаза тоже увлажнились. Она вспомнила Сергея, когда он уходил от нее под утро: «Знаешь, почему я согласился внедриться к Матиасу? Из-за тебя. А ты думала почему?.. Эх ты...» Тихонько хлопнула дверь. Катя осталась с улыбкой на лице. Она была одна и не пыталась спрятать ее. Приятно, когда тебе не говорят, а именно признаются в таких вещах.
Тогда она долго не могла найти себе места. Поставила на плиту чайник и не включила конфорку. Задумала приготовить и угостить вечером Сергея индейкой с ягодной начинкой, мясным рулетом, фаршированным травами, свиным филе с корочкой из пармезана и пряных трав. Но ничего этого не умела, лишь облизывалась на смачные названия.
В общем все, что она начинала в это утро, не могла закончить.
Тихонько хлопнула дверь...
Потом — оглушительно. Выбивая страшным воздушным потоком стекла. И все. Перед глазами жуткая картина — серый потолок, часть стены, озвученная чьими-то хрипами, стонами, выкриками.
— Давай, Леша, настраивайся, приходи в себя. Нам надо в егоровскую лабораторию топать. Кстати, я не представилась: Екатерина. Майор ФСБ.
Они не стали заходить в отделы. Ни мертвым, ни раненым, ни живым ничем не поможешь, только время потеряешь. Катя спешила на помощь одному человеку и гнала прочь робкую мысль: Марковцев единственный на этом объекте диверсант. Другие тридцать человек, захватившие объект, могли вытянуться перед ним по стойке смирно.
На пути им встретилось не меньше ста человек. Люди перебегали с места на место, из отдела в отдел. Кто-то прятался, кто-то кого-то искал. Тут и там слышались когда громкие и истеричные, а когда тихие и обреченные голоса:
— Нину из «десятки» не видели? Кто видел ее?!
— Санька, ты! Слава богу! А Черемушкин не знаешь где? Он вроде бы к вам пошел...
— Мама, я с работы звоню. Ты только не волнуйся...
— Ты тоже на третий идешь? Все равно всех под контроль не возьмут. Правда, рвануть здание могут.
Скворцова шла впереди Алексея и миновала отдел 12-Г. Родионов задержал ее за рукав свитера и кивнул на дверь: «Пришли».
Пока суматоха не улеглась, они могли передвигаться более-менее спокойно. Скоро любые передвижения будут пресечены гортанными выкриками, автоматными очередями. Отдельные выстрелы слышны в дальнем конце здания, разделенном посередине сквозными маршевыми уровнями.
Да, держать под контролем огромный корпус — дело для нескольких десятков террористов нереализуемое, так и эдак прикидывала Катя. Расчет был сделан на то, что среди сотрудников «почтового ящика» нет силовиков. А те, кто носил военную форму, по большей части мертвы, раненых добивают. Нет и залетных. Кроме одной птицы.
У них другой план. Например, собрать в одном месте несколько сот человек и заминировать помещение. Обычная для террористов тактика.
Дюралюминиевую дверь отдела чуть выперло изнутри. Непрочный, «для пропорции» электронный замок, открывающийся сканером, сорвало, и дверь, скорее всего, резко распахнулась. «Хорошо что так, взрывная волна нашла выход, и давление в помещении ослабло. Потом дверь снова захлопнулась. Или кто-то закрыл ее...» Скворцова рассуждала как следователь. Пока что осматривала взлом, но боялась увидеть саму картину преступления.
Наверное, Алексей разобрался в ее чувствах. Он первым вошел в лабораторию...
Он не узнавал этого просторного помещения. Перегородки сметены в кучу, открывая то, чего Родионов никогда не видел, бывая здесь: рабочие стенды. Под ногами обломки светильников, установок и отдельных узлов, горы бумаг и папок. Часть шкафов открыта, в них видна одежда: куртки, пальто, плащи. Многим она уже не понадобится. По меньшей мере десять человек были мертвы. Что страшно — все женщины. Еще страшнее, что все были молодые. Кто-то был раздавлен взрывной волной, кто-то изрезан стеклами, кто-то получил смертельные ранения от удара о стену, об острые углы ящиков установок и блоков.
Он не хотел думать о том, что видит дело рук своих. Он еще толком ничего не знал, только все это не без его участия. Как, почему и кто поставил его в этот ряд? У кого спросить, у грудастого майора ФСБ или у вербовщика, за которым они пришли? Если кто-то и наломал дров, то только не он.
Алексей почти равнодушно наблюдал за Скворцовой.
«Что я делаю?» Катя, вместо того чтобы искать Сергея на полу, шарила глазами по потолку. Главная причина — она боялась смотреть под ноги. Она пыталась узнать ту часть помещения, которую видела на дисплее. Пока она не была способна отметить одну странность. В этой лаборатории в отличие от других не было буквально ни одной живой души. Ее сотрудники, как при пожарной тревоге, дружно покинули помещение, воспользовались запасными выходами и пожарными лестницами. Тут никто не паниковал... или кто-то сумел очень быстро навести порядок и эвакуировал персонал.