– Не здесь, – горячо прошептала Андреа. – Пойдем к мне.

Она обняла его за шею, предлагая унести себя на руках.

Дикарка проснулась среди ночи. Михея рядом не оказалось. Не было его и в гостиной. Она зашла в спальню к Скоблику. Тот мирно спал. Она растолкала его.

– Где Михей?

– Сказал, что хочет поработать с документами, – не сразу ответил Скоблик. – Завтра Матвеев ждет очередного доклада.

Она вышла в коридор, дошла до туалета. Спустилась в холл, где горел дежурный свет. Входная дверь была заперта на задвижку. Тамира послала взгляд за стойку, на дверь, за которой находились жилые помещения хозяев. Она опустила глаза и увидела на полу книгу. Подняла ее и положила на стойку.

Она вернулась в номер и села на кровать, кусая губы. Гоня прочь черные мысли, готовые вызвать из глаз слезы, Дикарка мысленно перенеслась в Венецию, очутилась в гондоле, скользящей по воде. Навстречу плывет черная гондола, у причала ждет пассажиров черная гондола. Все гондолы черного цвета. Почему? Красивый гондольер, не спуская глаз с Тамиры, лишь изредка бросая взгляд на воду, рассказывает легенду. И Дикарке кажется, он рядом, она слышит его голос:

«Престарелый дож, женатый на юной красавице, узнал, что его супруга тайно встречается по ночам с возлюбленным, приплывающим на черной гондоле. Мудрый дож не стал проливать кровь, преследовать молодых людей или препятствовать их встречам. Он просто издал закон, позволяющий ему скрыть позор, – теперь, когда все гондолы стали одинаковыми, кто рискнул бы утверждать, что одна и та же лодка причаливает каждую ночь к его дворцу? С тех пор по водам венецианских каналов скользят только черные гондолы…

Дикарка не заметила, как уснула. Ее разбудил стук двери.

Михей вернулся в половине восьмого утра. Бодрый, с влажными после душа волосами, с полотенцем через плечо.

– Где был? – спросила уставшим голосом Дикарка.

– Мусолил твои слова.

– Ах ты мусолил… Как я тебя понимаю. О чем же шел муслеж?

– О том, что мы толком не жили. Ни ты, ни я, ни Скоблик.

– Значит, жизнь только начинается?

– Не заводись.

– Погоди. – Тамира не смогла выговорить имя Андреа. – Она лучше меня?

– У меня нет такого опыта, как у тебя, чтобы ответить правильно. А если честно…

Дикарка вскочила с кровати и выбежала в коридор.

Из спальни появился заспанный Скоблик. Он кивнул на распахнутую настежь дверь:

– Не пойдешь за ней?

– Зачем мне идти за ней?

Скоблик провел рукой по горлу и высунул язык.

– Вдруг вздернется?

Михей боялся не этого. Он вышел из комнаты. Зашел в туалет, постучал в дверь кабинки.

– Открой.

– Пошел в задницу!

Михей надавил на дверь плечом и сорвал шпингалет. Заломив Тамире руку за спину, приволок в номер.

– Договоримся так. Здесь мы работаем.

– Значит, устраивать парные заезды для тебя работа?

– Не кричи. Тебя могут услышать. Ты провалишь нашу легенду. Мы брат с сестрой, или ты забыла?

– Ты прав. Отныне мы родственники – брат и сестра.

Но еще вчера они занимались любовью чуть ли не на виду у генерала Фокина, отчего Дикарка завелась как пружина. Ее завела и другая эмоция: возможно, на нее сейчас смотрит человек, которого вскоре не станет.

Дикарка не знала, что еще сказать «двоеборцу», ей хотелось сказать ему не только пару ласковых, но и отвесить пару оплеух. Она бросила взгляд на Скоблика:

– Скоблеж, приходи сегодня ко мне.

– Не могу, извини.

– У тебя кто-то есть?

– Ну. И ты его знаешь.

– Уроды! – Тамира толкнула плечом Михея и ушла к себе.

Глава 13 Рождение оппонента

1

Пальмиро Сангалло возглавлял службу безопасности аэропорта Чампино, являющегося вторым после главного столичного аэропорта Леонардо да Винчи.

Один день Сангалло был похож на другой. Он вставал в семь утра, делал гимнастику, ходил по дому с чашкой кофе, читая вчерашнюю прессу. Без четверти восемь он спускался в подземный гараж, садился в «Ниссан» и ехал в аэропорт, расположенный в двадцати километрах к юго-востоку от центра города. По пути ему встречались автобусы, следующие из аэропорта, и он приветствовал знакомых водителей сигналом.

На территории аэропорта он оставлял джип на служебной парковке и неторопливо шел к месту работы.

У него был просторный кабинет, где три стены были из прочного стекла. Восседая за рабочим столом, он мог видеть приемную, вместительный центр слежения и наблюдения, терминал.

Сегодня в 15.30 Сангалло вышел в центр, перекинулся парой слов с начальником смены. Вынув из упаковки бумажный стаканчик, налил себе кофе. Стоя за спиной оператора паспортного контроля, он смотрел на выстроившуюся толпу к этому участку терминала. Машинально проводил глазами молодую женщину: она прошла паспортный контроль и направилась в зону таможенного контроля, где работал другой оператор. Женщина словно перешла из одного монитора в другой, ждала очереди, находясь уже в другом ракурсе: видеокамера снимала ее в три четверти. При желании Сангалло мог подойти к прозрачной стене и понаблюдать за объектом невооруженным взглядом с расстояния примерно семидесяти метров.

– Это российский рейс? – спросил Сангалло подчиненного.

– Да, доктор, чартер, – подчеркнуто вежливо отозвался оператор.

Сангалло добился расположения подчиненных легко. Ровно полгода назад он впервые перешагнул порог офиса службы безопасности. Следом шагнул директор аэропорта и представил Сангалло: «Ваш новый босс». К тому времени служащие Чампино уже знали часть биографии Сангалло. Он пятнадцать лет работал в финансовой полиции и носил серую форму с желтыми лампасами. Поначалу занимался вопросами ухода от налогов, затем перешел в отдел по борьбе с торговлей наркотиками, также относящегося к финансовой полиции. Он заслужил более спокойную и высокооплачиваемую работу.

Сангалло допил кофе, бросил пустой стаканчик в корзину для бумаг. Прежде чем удалиться в свой кабинет, он снова бросил взгляд на монитор. Наморщил лоб, вглядываясь в пассажира лет тридцати у стойки паспортного контроля…

Он никогда не жаловался на память, и она ему подсказала: он раньше видел этого человека. И ему помогла не эмоциональная память, а моторная – память-привычка, неожиданно включившаяся в работу.

Сангалло вышел на связь по рации, с которой не расставался ни на минуту, с начальником смены паспортного контроля.

– Сангалло, – представился он. – Проверь: человек, который только что прошел контроль, носит фамилию Левицкий? – Сангалло в это время смотрел в другой монитор и видел пассажира российского чартера на таможенном посту. – Увеличь изображение, – попросил он оператора и сместился ближе к нему. «Да, это он, Вадим Левицкий», – уверенно покивал Сангалло. И мысленно перенесся в 2004 год.