От моих слов он переменился в лице и как будто весь сжался. На моих глазах он из благородного джентльмена превратился в беззащитного, разочарованного и, я бы даже сказала, страдающего мужчину. Он протянул руку через стол и накрыл ладонью мои пальцы. Это прикосновение отличалось от всех предыдущих. Прежде он дотрагивался до меня в поисках заботы и ласки, стремясь пополнить свои истощившиеся запасы человеческого тепла. Сегодня он пытался что-то дать мне, найти способ достучаться до моей души и проявить свои чувства.
Это не было мне неприятно, но не могло изменить моего отношения к его предложению.
— Прошу тебя, Хани, хотя бы подумай об этом. Если ты все хорошенько обдумаешь и все же придешь к выводу, что это тебе не подходит, я признаю свое поражение и больше не вернусь к этой теме. Ты сделаешь это для меня? Пожалуйста!
— Хорошо, я об этом подумаю, — наконец сказала я, чтобы прекратить этот разговор.
И вот я об этом думаю. И меня это слегка возмущает. Хитроумный ход, ты не находишь? Заставить меня согласиться подумать. Потому что сейчас я не только делаю для него что-то совершенно бесплатно. Я это делаю, как Ева. Может, это звучит бездушно, но он оплачивает только время, которое я провожу с ним. Расставаясь с ним, я тут же выбрасываю все это из головы.
И все же тридцать тысяч фунтов есть тридцать тысяч фунтов, не так ли? Как можно отказаться от такой суммы? Он женат, и у него много времени отнимает работа. Вряд ли мне придется встречаться с ним так уж часто. Возможно, я смогу контролировать ситуацию, и тогда я выдвину встречные условия. Например, потребую, чтобы мы встречались только по вечерам и чтобы он предупреждал меня заранее, давая мне время перевоплотиться в Хани.
Мне не придется прилагать много усилий, чтобы лишить мою квартиру следов присутствия в ней Евы, но, возможно, я буду вынуждена назвать ему свое настоящее имя.
Кроме того, есть еще агентство. Вряд ли им понравится, что я берусь за работу тайком от них. Наверное, мне придется от них уйти. Хотя, с другой стороны, имея тридцать тысяч на счету, я смогу снова заняться уборкой помещений, одновременно готовясь к поступлению в колледж.
Если честно, я ума не приложу, как мне быть. Но как насчет поговорки, которая то и дело приходит мне в голову? Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Этот сыр, если и не вполне бесплатный, то уж чересчур дешев. Наверное, будет лучше, если я отвернусь и забуду о его существовании. А ты как думаешь?
Растерянная из Брайтона
3 апреля 1996 года
Сумма выросла до сорока пяти тысяч, а срок сократился до трех месяцев, когда он снова вернулся к этой теме, несмотря на обещание этого не делать. Более того, его решимость только возросла.
Как я могу отказаться от возможности получить сорок пять тысяч за такое короткое время? Эта сумма огромна до неправдоподобности. Да он, вообще, ею располагает? Когда я его об этом спросила, он сказал, что положит деньги на специальный, доступный только мне банковский счет, на котором я смогу проверять их наличие хоть каждый день. Но взять их я смогу только не раньше полуночи последних суток. Тем временем он будет давать мне достаточно денег на оплату квартиры и счетов, на покупку продуктов и другие расходы, которые затем суммирует и вычтет из причитающихся мне сорока пяти тысяч.
Когда я заявила, что моя жизнь не заключается в одной лишь работе, он сказал, что я могу выдвинуть свои условия. И я их выдвинула, хотя мне самой они кажутся возмутительно категоричными. Итак, вот они:
1. Никаких визитов или свиданий в течение дня, независимо от его состояния или желания.
2. Никаких визитов без предварительной договоренности, причем не позже, чем за два часа до встречи.
3. Никаких ночевок. Не позже трех часов ночи он должен покинуть мою квартиру.
4. Никаких проявлений ревности относительно моего поведения в мое свободное время.
5. Никаких разговоров о любви и тому подобных чувствах.
6. Никакого секса (если мы к этому все же придем) во время месячных.
7. Контрацепция обязательна.
8. Никаких возражений, если мне понадобятся дополнительные суммы на платья или что-либо, имеющее отношение к встречам с ним.
Он без малейших колебаний принял все эти условия, тем самым загнав меня в угол. Какие еще у меня могли быть основания для отказа? У меня будет время для того, чтобы перестать быть Евой, — так же, как и сейчас, — и мне предстоит секс только с одним мужчиной. Наверное, в этом кроется опасность того, что я могу к нему привязаться, но подобные глупости совершают только обычные девушки, но никак не проститутки. Все шлюхи знают, что увлечься клиентом гораздо опаснее, чем работать на улице без прикрытия. Ни одному клиенту нельзя доверять свое сердце, каким бы добрым, порядочным, щедрым, любящим и страдающим он ни казался. Он НИКОГДА не забудет, кто ты и чем ты занималась. Никогда.
Я не скажу ему, как меня зовут на самом деле. Для меня это важнее всего остального. Я нуждаюсь в напоминании, что для него, как и для всех остальных, кто платит мне за секс, я — Хани. Я пойду с ним в банк и возьму распечатку баланса своего счета. Я в любой момент смогу убедиться, что деньги все еще там.
Кажется, я ничего не упустила, и через три месяца мои денежные проблемы останутся в прошлом. Я смогу быть уборщицей, располагающей мешком денег. Я смогу навсегда попрощаться с Хани. Я снова начну жить своей собственной жизнью. Возможно, я даже смогу отдохнуть и навещу мать. Она мне так и не написала, но она не сможет меня проигнорировать, когда я окажусь на пороге ее дома.
Похоже, я готова на это пойти. Как ты считаешь?
Это действительно не отличается от того, что я делаю сейчас. Почему же меня не оставляет чувство — малюсенькое, но упорное чувство, — что мне придется об этом пожалеть? Но это всего лишь крошечная заноза. Я уверена, что забуду о ней, как только приступлю к осуществлению своего плана.
Я
7 июня 1996 года
Я ничего здесь не писала, потому что рассказывать было не о чем. Прошло уже два месяца с тех пор, как мы заключили наше соглашение. Представьте себе, мы еще ни разу не трахнулись.
Мы лежим рядом на кровати. Иногда он просит меня раздеться до белья, но я не заметила, чтобы он с интересом наблюдал за тем, как я раздеваюсь. Он просто любит, когда на мне нет ничего, кроме бюстгальтера и трусиков. Еще он любит ко мне прикасаться, но дальше этого дело не заходит. Просто ему, похоже, необходимо ощущать меня рядом. Он тесно прижимается ко мне и шепотом делится своими проблемами и переживаниями. Он расслабляется, когда я обнимаю его и глажу по волосам. Но это никогда не заканчивается сексом.
Я не знаю, боится ли он того, что у него ничего не получится, или что получится, но кончится слишком быстро, или он просто ничего не хочет. Но он возбуждается. Я это ощущаю даже через одежду.