Они действительно влипли всем расчетом, как сказал Виктор Заплетин. Каждому самостоятельно не разорвать круг. И теперь им предложили из разведрасчета перевоплотиться в штрафной расчет. Практика не новая: смыть свои грехи кровью.

– Тут нечего думать, – сказал Пантера. – Я иду с Один-Ноль. А ты, Скутер?

– А чего – Скутер? Тут или всем надо соглашаться, или всем отказываться. Правильно я говорю, Злодей? – спросил Горчихин, глянув на товарища.

– Я со всеми, – Чернов ткнул локтем Найденова. – Да, Подкидыш?.. Эй, Подкидыш!

Найденов молчал, опустив глаза. Все смотрели на него с оторопью. По лицу Моряка пробежала презрительная гримаса. Удав отвернулся от товарища, отодвинулся от Найденова Рубильник. Никто не ожидал такой выходки от Подкидыша, смелого, открытого парня, который в какой-то степени был душой маленького отряда.

– Мне нельзя, – тихо сказал Подкидыш, не поднимая глаз. – У меня... Вы же знаете... – Он указал на стол, где лежало недописанное письмо, недорисованный медвежонок...

Первым на происходящее отреагировал Злодей. Он оперативно скатал свою постель и перенес ее на койку покойного командира.

– Лучше я на холодном месте Запевалы посплю, чем рядом с этим дерьмом.

Найденов закрыл лицо руками.

– Да-а, – протянул Саня Скумбатов, качая головой. Он глянул на стоящего у открытой двери Серегу Евдокимова. У того тоже дети – маленькие дочки-близняшки, но Рубильник не отказался.

«Да, – еще раз вздохнул Один-Ноль, – тяжелый вопрос».

– Погодите, – вступился за товарища Скутер. – Вы знаете, почему Подкидыш отказывается?

– Ты еще прения открой, – посоветовал Горчихину Злодей, заправлявший простыню, – спроси, отчего протух этот Подкидыш.

Из всех бойцов лишь Пантера остался спокойным. Он подсел к товарищу и положил ему на плечо руку:

– Гриша, скажи им, почему ты не можешь пойти вместе со всеми.

Найденов отнял от лица ладони и поднял на товарищей покрасневшие глаза:

– Я медвежонка еще не дорисовал.

Он затрясся от смеха, снова и снова хрюкал, глядя, как Злодей переносит свою постель на прежнее место и ругается:

– Скотина! Опять всех купил! Он и в пекле нам покоя не даст. – Злодей перекинулся на Михаила Пантюхина. – И ты, Пантера, такая же сволочь. И когда вы только договариваться успеваете? Знаки, что ли, подаете?

* * *

Разведчики спарили две тумбочки, застелили импровизированный стол газетой «Независимое военное обозрение», которую им доставляли в расположение роты, и приготовили закуску: хлеб, тушенку, рыбные консервы, печенье, конфеты. Выставили на стол водку.

– Помянем Запевалу, – предложил Скумбатов. – Не знаю, как бы я поступил на его месте.

Что имел в виду одноглазый командир, для остальных осталось непонятным. То ли он имел в виду самоубийство Виктора, то ли говорил о том первом принятом им решении проводить до грузинской границы клиента.

Бойцы выпили, помянув с благодарностью и незнакомого им человека по имени Сергей, который действительно принес в их души освобождение.

36

Москва, 12 декабря, вторник

Разрабатывая операцию, Постнов задержался на псевдониме агента военной контрразведки по особо важным поручениям и, недолго думая, посоветовал начальнику профильного отдела дать такое же название всей операции. Целиком и полностью за нее отвечали Прохоренко и Эйдинов. Они были и крайними, и центровыми, и кем угодно.

– Борис Викторович, – начал Постнов, обращаясь к генералу, – давайте выслушаем Владимира Николаевича. Он планировал операцию, ему карты в руки.

– Операция исключительная, – начал Эйдинов, обычный стул которому был мал и изредка скрипел под его грузным телом, – и прежде всего тем, что не подразумевает переноса на резервную дату.

Слушая начальника профильного отдела, Постнов кивал. Операция «Вергилий» была уникальна и другим. Началось все в аналитическом уме Николая Григорьевича с основной задачи – ликвидации группы полевых командиров и ваххабитских эмиссаров при полном отрицании причастности к этой акции спецслужб России. Такая вроде бы абсурдная ситуация складывалась из нескольких причин. Во-первых, это неприкосновенная территория суверенного государства, где если подобные акции и проходят, то с участием обеих сторон – детали не так важны, важен официальный подход к делу. А запросы и переговоры не в одном, а в нескольких ведомствах неминуемо приведут к утечке информации. И редкий, исключительный случай уплывет из рук. Как никто другой, Постнов понимал, что это отрицание играло все более важную роль.

Но изощренный мозг Постнова пошел дальше и предложил еще одну великолепную комбинацию. Николай Григорьевич отметил и решил использовав для дела давнишнюю связь между Сергеем Марковцевым и Вахой Бараевым, ныне представлявшим чеченскую диаспору в Москве. Представлявшим таким образом, что вся политика, которую вел Бараев, в корне не нравилась и не могла понравиться Кремлю. Постнов, внимательно изучивший досье на Сергея Марковцева, задался вопросом: почему же не представить дело так, что связь между особо опасным преступником и бывшим членом Совбеза не прерывалась до сей поры? Отсюда недалеко и до главного вывода: Марковцев со товарищи действуют в Азербайджане с подачи Вахи. То бишь это обычные чеченские разборки. Россия в случае необходимости сможет представить все доказательства этого.

– Так что же мы имеем? – еще раз решил уточнить куратор.

После упоминания о точной дате начала операции «Вергилий» Эйдинов продолжил:

– Смертники...

– Владимир Николаевич, – его собеседник покачал головой, – называйте группу диверсантами.

– Хорошо, – согласно кивнул полковник. – Как таковая, группа диверсантов вне закона, как вне закона и Сергей Марковцев. Согласно нашему плану, они представляют как бы частный интерес Бараева, и тому есть реальные подтверждения. Во-первых, это самоубийство старшего лейтенанта Заплетина. В подпункт можно включить признания жены Заплетина, данные ею Марковцеву, о крупной сумме денег, которую оставил муж. Заявление Евгении Заплетиной подшито к делу. Во-вторых, хотя все началось именно с этого, – убийство капитана Макеева. В-третьих: переговоры с командиром разведрасчета лейтенантом Скумбатовым вел Марковцев. Он посетил Чечню под видом журналиста пензенской газеты. Это факт был зафиксирован несколькими незаинтересованными лицами, которые опознают по фотографии Сергея Марковцева.

В-четвертых, нами все подготовлено к эксгумации тела заключенного Филимонова, убитого Марковцевым накануне его побега из мест заключения.

Наготове и эксперты, которые в кратчайшие сроки установят, что труп принадлежит не Сергею. Затем мы подбросим неопровержимые улики, доказывающие тесную в прошлом связь Вахи Бараева и Марковцева. То есть Марковцев – человек главы чеченской диаспоры в Москве и действует по его указаниям. Какие цели они преследуют? Нам, как я понимаю, все равно. Теперь нужно определиться в сроках. Я предлагаю начать раскрутку этого дела в средствах массовой информации непосредственно перед заброской диверсионной группы.