“Только не вздумай озаглавить материал вроде “Судьба агента”, – предупредил его Марк. – Найду и сам возьму у тебя интервью”.
Тогда еще корреспондент телекомпании ТВ-6 Алексей Щедрин кивнул. Он ничего не услышал о том, почему выбор пал на него в частности и на всю компанию в целом. Он надеялся задать этот вопрос в конце беседы или вообще не касаться этой темы. Мысленно сказал спасибо за то, что ему бесплатно дают в руки сенсационный материал.
А сейчас, когда воспоминание о том репортаже гордо всколыхнуло грудь журналиста, и пришла настоящая тревога. Что сделает Марк, нелегально, конечно же, прибывший в Россию и буквально с первых шагов опознанный журналистом? И какие у террориста могут быть дела в стране, где он объявлен в розыск? Не прибыл же он подобно легендарному медвежатнику Адмиралу Нельсону встряхнуться в Москву?
Любой другой, но никак не журналист, помешанный на собственных расследованиях, немедля сообщил бы в милицию. Такое в голову Щедрина не могло прийти никогда, исключая единственный, наверное, вариант: он бежит в толпе службы безопасности аэропорта и милиции и снимает пробирающий насквозь сюжет захвата террориста.
Но то не шло ни в какое сравнение с тем, что уже запечатлелось, как на видеопленке, в голове Алексея. Ведь соль еще и в интриге. Камера сняла появление террориста, и его дальнейшее местонахождение, ровно как и его планы, неизвестны. Вот где вся острота сюжета.
Обвинений со стороны правоохранительных органов Щедрин не боялся, на то у него, кроме надежной “крыши” полковника ФСБ, имелась стопроцентная отговорка, алиби, если говорить правовым языком, и свидетель – оператор. Который вышел покурить и на время дал свой рабочий инструмент коллеге. А тот то ли неловко перехватил ее, то ли виной всему другая причина, но камера оказалась включена. И только в редакции после просмотра записи и был опознан террорист.
Все донельзя просто, как по заказу, на блюдечке. А то, что от рук наемного убийцы мог кто-то пострадать, Щедрина не трогало. Это действительно дело правоохранительных органов.
Что именно делает сейчас Марковцев, Щедрин представил себе довольно отчетливо: садится в первое попавшееся такси. Потом сделает еще несколько пересадок. Профи такого уровня поступают так и не иначе. Дальше в дебри Алексей не полез, поскольку профи класса Марковцева из-под земли достают тех, кто встает им поперек дороги.
Редакционная машина – четвертая модель “Жигулей” – стояла рядом с туристическим автобусом “Бова”, снабженным кондиционером, спальником, туалетом. От “Бовы” действительно несло нужником. Водителю “четверки” казалось, что автобус живой и мочится под себя.
Метафорическое сравнение понравилось шоферу со стажем, и он решил подкинуть его Щедрину, потребовав с репортера пару бутылок пива: “Хочешь подкину идею?” Довольной водитель рассмеялся.
Таким улыбчивым и застал его Щедрин, взявшись за ручку дверцы. Алексей всегда садился сзади и только один раз сел на переднее кресло – когда случился гололед. Заднеприводная машина забуксовала во дворе, и водитель по-простецки намекнул на избыточный вес журналиста: “Сядь назад. Иначе не тронемся”. Тогда он забыл наложить в багажник кирпичей.
Оператор уже пристраивал камеру на коленях, а Щедрин все никак не мог справиться с дверцей. Сколько раз он говорил водиле, что замок неисправен.
Кто-то, подойдя сзади, панибратски хлопнул Алексея по плечу. С недовольным видом он “оглянулся посмотреть”...
И лучше бы не делал этого. Хотя выбор у него был не из богатых.
На него, улыбаясь, смотрел Сергей Марковцев.
– Привет, Алексей! – приветствовал Марк журналиста. – Мне еще в зале показалось, что на твоей машине можно быстро и безопасно доехать до центра. Ты такой известный. И удостоверение, наверное, с собой. Несварение? – продолжал Марк без паузы и не сводя глаз с бледного журналиста. – С таким желудком, как у тебя, несварение должно быть исключено напрочь. Давай, давай, садись, – уже тише добавил Сергей, – и ничего не бойся – говорить буду только я. У меня масса впечатлений об одной средиземноморской стране. Кстати, я заметил красный огонек на твоей видеокамере, когда проходил мимо площадки для прессы. Что бы это значило, а, Леша?
Щедрин отвел глаза, тем самым отвечая на вопрос Марка.
Марковцев по-хозяйски расположился в кресле. В одной руке стакан красного полусладкого, в другой сигарета. На ногах шлепанцы хозяина. Сам хозяин склонился над профессиональным видеомагнитофоном. У журналиста хватило ума еще в аэропорту вынуть драгоценную кассету с записью Марка (при этом бездумно лишая себя алиби) и вставить другую – совершенно бесценную в глазах Щедрина, где удачно приземлившаяся мадемуазель закрывает лицо руками.
Элеонору действительно опекала пара кряжистых молодчиков в кашемировых полупальто. Не повезло репортеру государственного телеканала: тот непозволительно сблизился с Савицкой, и крепкая рука телохранителя швырнула его на оператора. Результат неутешительный: дорогая видеокамера сломана, волевой подбородок репортера отливает синевой.
Пока Щедрин перематывал пленку на начало, Марковцев в очередной раз успел огорошить: мол, квартирка ничего, в такой можно остаться на пару-тройку дней.
– Значит, ты в разводе, – покивал Сергей, пригубив вино и стаканом же указывая на стену, увешанную фотографиями. – Это жена, я понял. А кто рядом с ней? Судя по размерам, твой отец.
Щедрин обернулся, покорно проглотив непрозрачный намек на его полноту.
– Тесть, – коротко пояснил он. Хотя мог удариться в гастрономические пристрастия бывшего родственника и рассказать о нем подробнее.
– Включай, – распорядился Марк, – посмотрим на меня родного.
“Ах, как здорово камера сняла Марковцева!” – восхитился и одновременно посетовал Щедрин. Жаль, никто больше не увидит этот короткий репортаж. А для журналиста он вообще мог оказаться последним. Марк и без него проживет в квартире пару-тройку дней, пока труп журналиста в ванной не начнет донимать киллера своим запахом. Специалисты из области судебной медицины говорят, что полные разлагаются быстрее. Зато умирают дольше: пока толстый сохнет, тощий сдохнет, трагически ухмыльнулся Алексей.
– Ты храпишь? – осведомился Марк.
Щедрин, стирая запись, пожал плечами:
– Сам ни разу не слышал.
– А соседи?
Журналист счел за благо не отвечать.
– Придется тебе разучиться храпеть, пока я у тебя квартирую. У меня обостренное чувство самосохранения, даже во сне я прислушиваюсь, – шутливо разоткровенничался гость. – А вообще здорово, что мы с тобой встретились. Я не верю в случайность, а вот в судьбу – да, верю. И давай договоримся заранее, – предложил Марк, меняя тон. – Лично мне неприятно будет отвечать на твой вопрос: “Что со мной?” Обычно я отвечаю: “Ничего страшного, просто ты смертельно ранен”.
Сергей потянулся и зевнул.