2. Наличие прежних фамилий, имен и отчеств, причины и даты их изменения: Гоман Марк Натанович, Земсков Сергей Михайлович...
7. Вероисповедание: православный (батюшка).
16. Привлекались ли к уголовной ответственности на территории бывшего СССР и за его пределами...: статьи: терроризм, организация преступного сообщества; подрыв собственного дома в Греции.
17. Отношение к воинской обязанности: подполковник запаса.
– Ты обалдел?! – вскипел полковник. – Шутки шутишь? У меня больше бланков нет. Будешь проходить паспортный контроль под именем Гомана. Или как там тебя еще? Земскова.
– Остынь, буян, я никуда не еду. В России дел невпроворот. Как обстоят дела в оперативной группе?
– Я написал подробный рапорт и передал его Ленцу, – нехотя ответил полковник, замечая, однако, несвойственные Марковцеву признаки возбуждения: глаза блестят, на щеках легкий румянец.
Вчера Гришин встречался с офицером 1-го направления ГРУ. Несколько офицеров этого подразделения, экстренно организованных в группу, были на постоянной связи с полковником ФСБ. В случае слежки за Гришиным сотрудниками Федеральной службы безопасности опытные агенты ГРУ немедленно дали бы знать об этом.
– План утвержден обеими сторонами, – продолжил полковник. – Самолет с подрывниками сядет на грузинском военном аэродроме “Северный”, это в тридцати пяти километрах от Тбилиси. Гражданские аэропорты во избежание пикетов и демонстраций решили исключить – возможна утечка информации. Хотя доля вероятности...
– Я знаю, – перебил Марк. – Вчера беседовал с Ленцем.
– И решил выяснить, не врет ли начальник ГРУ?
– Я не знаю, врет он или нет, но храпит он мощно. Ночью. А днем – эхо. Я двое суток без сна, – пожаловался на Спрута Сергей. Он своими “похождениями” напоминал “Генерала Диму”, который слонялся в одних трусах по коридорам Кремля и, обладая временной неприкосновенностью, плевать хотел на охрану президента страны.
– Короче, – начал Марк, – дела обстоят следующим образом. Попробую рассказать без бумажек, на память. Итак, военный аэродром “Северный”. Две взлетно-посадочные полосы – ВПП-1 и ВПП-3. ВПП-1 эксплуатируется без капитального ремонта еще с довоенных времен, как на Чкаловском. ВПП-3 давно не обеспечивает нормальный взлет и посадку самолетов всех типов. Что еще... Ее покрытия имеют шелушения и большие сколы. Взлет тяжелых самолетов производится только с неполной заправкой топливом. Чего ты так смотришь? Это точные сведения, выпеченные в ГРУ, точнее не бывает. Позже я тебе карты и всю документацию покажу.
– Ленц дал добро на операцию? – еще не веря, спросил Гришин. – На военном аэродроме?
– Не пеняй ему, он работает согласно твоим данным.
– А состав отряда?
– Об этом чуть позже. Вернемся к аэродрому. Удалось узнать, что ВПП-3 нельзя поставить на капиталку, пока идет работа на ВПП-1. Покрытие ее уже готово, но встал вопрос установки радиотехнического и светосигнального оборудования. Без них, разумеется, ВПП нельзя эксплуатировать в полном объеме. В Грузии нет производителя систем светосигнального оборудования аэродромов, а ССО обеспечивают взлет и посадку воздушных судов по метеоминимумам 1, 2 и 3-й категорий ИКАО <По материалам Михаила Ходаренка, “НВО”>. Есть какие-то фирмы, которые начали лепить отдельные элементы системы, однако без сертификации и серийного выпуска. В общем, бодяга затянется еще на пару лет. И вот огни высокой интенсивности для аэродрома “Северный” руководство ВВС Грузии решило заказать за границей и довести уровень аэродрома до уровня международного аэродрома. Теперь спроси, сколько стоит такое оборудование.
– Ну?
– Миллион триста тысяч долларов. Дальше. В проведенном тендере участвовали две фирмы – финская, не помню название, и немецкая “Сименс” – лидеры в производстве светосигнального оборудования. Победителями стали горячие финские парни, в контракте забили сумму в пару миллионов дойчмарок. Документ отправили на оплату в управление военного бюджета Минобороны Грузии, однако там нашли нарушения требований закона о конкурсах на размещение заказов, еще чего-то и оказание услуг для государственных нужд. Во как!
Марк демонстративно провел рукой по лбу.
– Полетели дальше. Раньше на аэродроме базировался авиаполк, а сейчас только частная авиакомпания “Север-Платинум”. В соответствии с распоряжениями и приказами Минобороны Грузии аэродром “Северный” называется аэродромом совместного базирования. “Север-Платинум” приняли в долю на условиях взимания с других авиаперевозчиков сборов за взлет и посадку, и эти средства намерены пускать на реконструкцию аэродрома. Однако коммерческих рейсов у “Север-Платинума” мало, и средств на реконструкцию аэродрома – условие договора – у “Север-Платинума” не хватает. Однако договор есть договор. Управление военного бюджета получило в свои руки запретительный документ на выделение средств для реконструкции аэродрома, а “Север-Платинум” оказался в положении, когда желание не совпадает с возможностями.
Видя нетерпение товарища, Сергей успокоил его:
– Я подхожу к концу. Пока шла работа над проектом установки оборудования и тратились деньги на проектно-сметную документацию, срок контракта с финской компанией истек, а предыдущий год закончился для “Северного” с нулевыми показателями. Теперь главное: “Север-Платинум” готов немедленно заключить контракт с той фирмой, которая поставит даже полевой вариант светосигнального оборудования “Луч-4М”, на условиях предоплаты. Я думаю, оборудование на “Северный” придет в день прибытия туда подрывников. Лучше с утречка. Пока суть да дело, мы займем аэродром.
– Тебе дают армию?
Марк посмотрел на товарища снисходительно:
– Для этого мне нужно десять человек. Хотя я брал схожие объекты и меньшим составом. Лишние жертвы не дают развернуться. Жаль, Николай, ты не увидишь, как я беру аэродромы... Хотя, если честно, ничего интересного. Работа как работа, не труднее, чем твоя или любая другая.
– Слушай, зачем ты учил эту фигню? – удивился полковник. – Не мог по бумажке прочитать?
– Я не просто учил, я учил наизусть, – пояснил Сергей. – И не одну фигню, а несколько. Потому что не далее как завтра я заключу договор о поставке ССО с директором “Север-Платинума”. Документы у меня уже есть, расчетный счет в банке открыт. Заодно осмотрюсь. Да за такую услугу меня директор по всем подвалам проведет, люки ливневых стоков покажет. Я говорил с ним по телефону: “Пока вы чешете задницу и копите деньги, мы пока поставим полевую цветомузыку”. Мужик там захрюкал от кайфа.
Гришин не мог сдержать улыбки.
– И какую страну ты будешь представлять? – спросил он.
– Ты не поверишь! Киргизию. Все, с этого момента счет пошел не на дни, а на часы. Послезавтра легионеров перебросят в Кара-Балт, я присоединюсь к ним в пятницу или в субботу. Девять человек, одного не хватает для ровного счета. Не знаешь, где взять?
Марк подмигнул товарищу и умчался с “малины” в Печатниках, где произошел этот разговор.