– И в воде повсюду копошатся атланты. Хреновы тонны живой массы ползут в город и к аэропорту. К твоему блокпосту тоже.
– Умеешь успокоить.
– Умею. Теперь сладкое. На крышах соседних домов стоят ещё два вертолета. Думаю, владелец у них один, поскольку замаскированы все три вертушки одинаково.
– Нет, ну это надо! – возмутился Баев. – Под носом у всех! Без разрешения военной администрации! Уже просто спортивный интерес появился – кто эта ловкая сволочь?
– Не о том думаешь, Баев. Уводи людей с блокпоста, пока не поздно. На этот раз вам не отбиться. Задавят массой.
– Так, разведка, ты не забывайся! Я сам решу! Понял? С блокпоста придется уйти, это вижу. Но куда – ещё не решил. Может, к тебе все выдвинемся.
– Твоё дело, – спокойно ответил Сталин. – Только зачем?
– Есть у меня сомнение, что ты вернешься, когда «Зверобой» добудешь.
– Ах, вот о чем ты печалишься! – Веретенников усмехнулся. – Не доверяешь? Зачем же одного отправлял?
– Риск был большой.
– И ты рискнул кем не жалко.
– Ты поступил бы иначе?
– Не знаю. Но сейчас я увел бы всех на север, а сюда прислал бы ещё парочку «кого не жалко», в качестве моих конвойных и подстраховки одновременно. Только не говори парням, что они те, «кого не жалко», обидятся и всё дело провалят.
– Не дави, разведка, дай обмозговать!
– Думай, майор. Только резче. Время уходит.
– Хорошо. Сделаем так. Людей уведет мой заместитель. А к тебе выдвинусь сам. С Чесноком. Жди.
– Как скажешь, но…
Сталин не закончил фразу. Внизу затрещали автоматные очереди. Иосиф на всякий случай пригнулся и отполз от края крыши, но затем вернулся, только на другую позицию. Любопытство могло обернуться неприятностями, но всё обошлось.
Автоматчики внизу били не по крыше. Они обстреливали катера охотников. И самое интересное, что стрелки находились в воде!
Поначалу Сталин не поверил глазам. По охотникам, хотя преимущественно «в белый свет, как в копеечку», лупили атланты! Калаши в их корявых лапах ходили ходуном, свинец летел куда попало, один из атлантов даже получил пулю в спину от своего товарища, но тварей эти моменты, казалось, только подзадоривали. Они стреляли, пока не кончились патроны.
«Когда сообразят, что автоматы можно перезаряжать и научатся держать прицел, будет вообще труба, – подумалось Сталину. – Начнут гонять по огородам всех подряд, даже военных».
Эпизод настолько увлек Иосифа, что он не заметил, как новый владелец «Зверобоя» покинул магазин и переместился вплотную к зданиям на юго-восточной окраине площади. Пеленгатор пискнул, сообщая, что источник сигнала вошел в стометровую «зону приближения», и лишь тогда Сталин спохватился. Он вновь сменил позицию – переместился на другой край крыши и вскинул «винторез», выискивая цель через оптику.
Цель не обнаружилась, зато в прицел попали несколько «спасателей». Их машины остановились у второго дома. Бойцы быстро перебирались из машин в окна новостройки, а три командира – один в военной форме – разглядывали, казалось, засевшего на крыше Сталина. Впрочем, нет. Веретенникова они вряд ли видели. Скорее, разглядывали кого-то ещё.
Сталин оторвался от оптики и перевел взгляд на то место, где над срезом ограждения крыши торчали поручни пожарной лестницы. «Спасатели» определенно смотрели на неё. Интересно, кто карабкался по лестнице? Атланты с автоматами?
«Если так, будет вообще чума! – Сталин криво ухмыльнулся. – Твари с калашами – это всё равно что обезьяны с гранатами, да на господствующей высоте».
– Идем к тебе, – вновь ожила гарнитура голосом Баева.
– Вдвоём?
– Да, всё по плану. Больше народу – медленнее ход.
– Всё так, майор, но тут у нас крупные силы противника вдруг объявились. Нужны ещё стволы.
– Я где их возьму? Возвращаться за бойцами на блокпост долго, а других лодок у них там нет.
– Иди через сектор банка. Прихвати хотя бы копа с рейнджерами. Схлестнуться с новым, полуразумным видом атлантов они наверняка не откажутся.
– С каким видом? – удивился Баев.
– Тритоны с автоматами.
– Шутишь?
– А сейчас время для шуток?
– Хорошо, разведка, понял. На связи.
Пеленгатор вновь пискнул, и Сталин невольно замер. Сигнал «Зверобоя» почти совместился на экране пеленгатора с отметкой самого приборчика.
Веретенников направил «винторез» на просвет между поручнями пожарной лестницы и… взял на прицел Семена Пасюка. Вернее, то, во что он превратился. В целом Сёма оставался узнаваемым, но если не знать, как он выглядел раньше, Пасюк запросто мог сойти за типичную тварь. Кожа имела землистый оттенок, лицо перекосило, рот превратился в широкую пасть, руки вытянулись, а ступни трансформировались в настоящие ласты. Но главное – Семен и двигался теперь, как атлант. Эту пластику не сумел бы сымитировать даже самый талантливый пародист. Так двигаться… это должно быть в крови. Видимо, так оно и случилось, Пасюка, скорее всего, покусали твари, и теперь у Сёмы в крови бурлило немало атлантического дерьма.
«Вот почему его не трогает зверьё, – дошло до Сталина. – Атлант атланту плавник не выгрызет».
А в руках Пасюк держал небольшую металлическую банку с маркировкой «биологическая опасность». Сигнал шел от неё.
Сталин не понял, что вдруг на него нашло, но в голове будто что-то вспыхнуло, и план военных стал ясен, как безоблачный летний день.
«Они хотели распылить этот «Зверобой» при заходе на посадку. Над заливом, городом и болотами. Тогда-то и стало бы понятно, для кого вещество смертельно, а для кого нет.
А три разные группы на одном борту были отправлены с Большой земли, чтобы резко, сразу после посадки подменить, если что-то пойдёт не так… то есть если все помрут… и военных, и МЧС, и полицию.
Но самолет сбили атланты, план сорвался, а твари, почуяв, что город почти не защищен, резко перешли в наступление. С учетом того, что затопленный теперь перешеек отделяет от моря зону соленых болот и озер, успех тварей грозит потерей не только района аэропорта и Энфилда с Гранд-Лейком, но и всего полуострова.
Что тут можно сделать? Кое-что в принципе можно. Если вернуть «Зверобой», шанс есть».
Пасюк, заметив Веретенникова, замер на краю крыши. Выстрел в сердце мог сбросить Сёму вниз вместе с «изделием», поэтому Сталин поднял прицел, собираясь продырявить Семену башку.
Пасюк разгадал намерение Иосифа и резко поднял цилиндр со «Зверобоем» на уровень глаз. Сталин чертыхнулся и вновь опустил прицел. Но в сердце Пасюку опять не выстрелил. На уровне груди Семена вдруг появилась уродливая морда, перечеркнутая зубастой пастью.
Сталин рефлекторно потянул спусковой крючок и вместо одного из жутковатых глаз с прямоугольным акульим зрачком, образовалась дырка. Тварь конвульсивно дернулась и рухнула под ноги Семену.