Таши кивнул.
Склепы он любил. Прохлада, уют, да и покойник перед тобой чистенький, без могильной земли, и выкапываться ему не надо — крышку сдвинул и порядок. А еще…
Земля — очень неплохой блокатор магии. И воздействовать на покойника под землей стоит больше сил, чем на земле или в склепе. Поднять его сложнее, допросить тоже… нет, Ладораты ему определенно нравились. Некромант ужасно не любил перерабатывать.
* * *
Ужин был шедевром.
Огромный стол, шикарная сервировка серебром и золотом, все потрясающе вкусно — дело портила только компания.
Сам Ладорат сидел во главе стола. Напротив удобно устроилась его жена. Таши усадили по правую руку от хозяйки. Дальше сидела Варма и улыбалась так натянуто, что у некроманта зубы болели. Дальше — ее супруг. И младший брат хозяина дома.
С другой стороны — Хоши, мать Кайно, и Ренай. Детей, как и спутников Хоши за стол не пустили. Светская беседа тоже не слишком завязывалась. Жена Ладората щебетала что-то о погоде, но больше семи минут о ней не проговоришь. Мать разговор не поддерживала. Варма попыталась бы, но в компании некроманта у нее слова на языке застревали. Сам Ладорат молчал и расправлялся с куском мяса. А Таши приглядывался к людям.
Нет, эти на убийц не тянули. Ауры у всех были не идеально чистые, но самым страшным тут был Хоши. И — Таши сильно подозревал, что он сам. А так… немного серого, немного бурого, немного белесого — зависть, злые чувства, тоска… но придраться не к чему.
Мать Кайно оказалась сильнее Вармы. И после первой перемены блюд поинтересовалась у Таши:
— Сатро…
— Раш.
Женщина вскинула брови, но с собой справилась почти мгновенно.
— Сатро Раш, вы найдете того, кто убил Ливеллу?
— Я сделаю все возможное.
— Прошу вас. Это точно было убийство, я знаю.
— Ваша дочь никогда не болела?
— Это не болезнь. Иначе мы бы тоже… это убийство! Я уверена!
— Посмотрим…
Таши немного поковырялся в сложном салате, выпил пару чашек ланти — и искренне обрадовался, когда ужин закончился.
Грустно как-то. Все сидят, молчат… пару раз рот открывала Варма, но старая Ладорат цыкала на нее так, что та тут же умолкала. Только смотрела ненавидящими глазами.
Кайно пожелал своим домашним спокойной ночи — и попросил Таши подождать внизу. Вернулся он через десять минут с ключами от склепа.
— Идем?
Идти пришлось достаточно далеко. Минут двадцать по ночному парку, в течение которых Таши успел проверить содержимое карманов. Вот. Пергамент с рисунком вызова. Пойдет.
Можно и без него. Но зачем перетруждаться?
А вот склеп Таши понравился. Большой, уютный, основательный — и хоронить в нем начинают с самого дальнего конца. Оно и правильно. Так-то нужные могилы поближе.
Ливелла Ладорат.
— А вторая?
— Вторая в другом склепе. Этот — только для Ладоратов, — пожал плечами Кайно.
— А второй?
— Для таких вот родственников. Мало ли их…
Таши кивнул. Логично. И даже удобно. А теперь лист на саркофаг из дорогого мрамора, свечи — и призыв.
Капля силы, вброшенная в заклинание, заставляет дрожать своды.
— Ваашесс!
Приди.
Увы…
Прихода не получилось. Даже когда Таши использовал свою кровь. Но душа была. Она существовала, она определенно пыталась откликнуться на зов. Но что-то словно закрывало ей дорогу. А вот что?
Таши растеряно потер лоб под капюшоном.
— интересно. Ко второй пойдемте?
Склеп не для Ладоратов был еще в десяти минутах ходьбы.
Тириша Миллек, дочь Рейно и Вармы Миллек лежала именно там. И сразу было видно отношение. И саркофаг похуже, и цветов нету, да и склеп не особо удобный. Паутина, грязь, кое — где раствор между камнями выкрошился…
А вот реакция оказалась точно такой же. Кайно смотрел не то, чтобы сердито, а как на фокусника, который кролика из шляпы не вытащил.
Таши, не обращая ни на что внимания, уселся прямо на саркофаг — и задумался.
Итак.
Душа есть. Она не уничтожена, с ней ничего не делали, но прийти она не может. И это он ощущает абсолютно точно. То есть — она к чему-то привязана. Да еще как крепко. К телу?
— Помоги, — попросил он Ладората и принялся снимать крышку с саркофага.
Открывшееся зрелище не вдохновляло. Даже если при жизни девочка и была симпатичной, труп ее таковым назвать было нельзя. Но некроманту было все равно. Он бегло провел руками над телом — и кивнул.
— Теперь закрываем.
— Зачем ты это делал?
Таши взгромоздил на место крышку (тяжелая, дрянь!) — и посмотрел на Ладората.
— Дело в том, что их души не ушли. Они еще в нашем мире и к чему-то привязаны. Но не к телу.
— Та — ак… а это вообще возможно?
Таши вздохнул, видя, что лекции не избежать и коротко объяснил суть дела.
Душа человека, что бы там ни говорили хоши, представляет собой сложную систему. И все, что человек делает в жизни, отражается на его душе. После смерти она проходит через круг возрождения и заново приходит в этот мир.
Зачем?
Ну, у листэрр была такая теория. Они считали, что Творец, когда создавал людей, да и их, и нархи — ро, и многих других — творил себе помощников. Рано или поздно человек должен стать творцом. Некоторым это удается еще при жизни. Картины, например, пишут. Или темных выводят…
По сути это явления одного порядка. Взять что-то привычное и сотворить новое. Пусть не всегда удачное, но все же… Кайно, например, разводит коней, тщательно их отбирая. Тоже разновидность творения.
Но стать творцом может только душа, достигшая определенной стадии развития. Сколько кругов на земле ей понадобится — неизвестно. Поэтому после смерти душа отлетает, восстанавливается, насколько сможет — и опять приходит на землю. Именно в это время ее можно вызвать. Вот призрак пятисотлетней давности Таши и пробовать бы не стал. Вызывай, не вызывай — нечему уже откликаться. Это уже вовсе другое существо.
В этот же раз — душа отлетела из тела. А вот на восстановление и перерождение не ушла. К чему-то ее привязали.
— а как такое возможно?
— Раш его знает…
— Сам сказал, что ты — сатро Раш. Вот и подумай, — подковырнул Ладорат.
Таши фыркнул. Уел. Но…
— Понимаешь, листэрр такое практиковали. Но… для дела. Вот мой Фирт…
— К вашим услугам, — высунулся вежливый призрак.