Когда он нежно поцеловал ее в губы, Келли издала тихий стон, и Ною было трудно устоять перед желанием вытащить ее из ванны и найти ближайшую плоскую поверхность. Немного отстранившись, Келли поднесла руку к губам:
— Ной, мы не должны этого делать. Зачем тебе сложности в дополнение к уходу за мной? Из-за тебя у меня в голове все путается, я не могу ни о чем думать, когда ты прикасаешься ко мне.
Он не мог не улыбнуться. По крайней мере, она не плакала и не злилась из-за аварии. Видимо, он нашел то, с помощью чего можно ее отвлечь.
— Рад, что смог хотя бы ненадолго отвлечь тебя от проблем, — сказал Ной.
Келли снова опустилась в ванну:
— Значит, ты поцеловал меня, потому что…
— Нет. — Он поднял руку. — Наш поцелуй никак не связан с аварией. Я целовал тебя прежде и буду делать это снова. Мне нравится целовать тебя, Келли. А если это поможет тебе поправиться — значит, наше сексуальное влечение позволит нам убить одним выстрелом двух зайцев.
Она закрыла глаза:
— Просто я думаю, что это неправильно, Ной. Я не хочу, чтобы ты чувствовал, будто, если мы живем в одном доме, между нами обязательно должна быть интимная близость.
Ной поднялся, указывая на свою выпирающую ширинку:
— Ты думаешь, раньше этого не происходило? Уверяю тебя, много раз на работе мне приходилось идти в комнату отдыха или в свой кабинет, закрывать дверь и Читать «Геттисбергскую речь», чтобы не думать о тебе.
Келли подняла брови:
— Не может быть! То есть ты признаешь, что уже давно меня хочешь?
— Да, это так.
Келли поправила влажное полотенце.
— Ну… м-м-м… это… Сейчас я не в состоянии думать, Ной. Ты поймал меня в минуту слабости, к тому же я нахожусь под воздействием лекарств. Вот, значит, как женщины оказываются в твоей постели? — пошутила она.
Чувство вины, как ремень, стянуло грудь Ноя. Он повернулся к бельевому шкафу, достал сухое полотенце и сел на край ванны:
— Одевайся, и мы подумаем об ужине.
И, не дав себе снова погрузиться в мысли о прошлом и настоящем, Ной выбежал из ванной как ребенок, который боится привидений. Хотя тем привидением, которое продолжало преследовать его, был он сам. Ведь больше некого было винить в смерти Малинды.
Келли отчаянно пыталась надеть бра, но, похоже, этому не суждено было случиться. Все-таки ее бюстгальтеру необходимы бретельки. Конечно, она не одна из пышногрудых моделей со страниц «Плейбоя», но и плоской, слава богу, назвать ее было сложно. Итак, единственным плюсом этой аварии было их сближение с Ноем. Ванна, поцелуй… Боже милосердный, все ее тело пылало. Но что же, черт возьми, случилось потом? Побледнев, он схватил полотенце и потребовал, чтобы она оделась.
Келли слышала, как Ной в спальне разговаривает по телефону. Он не стал выходить из комнаты, потому что мог ей понадобиться. Она слышала, как он кричит что-то о цене и о том, что не собирается «отдавать даром эту чертову штуку». Видимо, он пытался продать свой дом, и у него это не очень-то получалось. Осторожно надев на себя хлопчатобумажные шорты и рубашку, которую одолжил ей Ной, Келли посмотрела на себя в зеркало. Ее волосы свисали длинными темно-рыжими влажными прядями, лицо было бледным и опухшим. Рубашка была ей настолько велика, что плечевые швы свисали почти до локтей. Дополняли картину ярко-розовые шорты. Да, вряд ли этот наряд способен заслужить награду в номинации «мода и стиль». Понимая, что битва с бюстгальтером проиграна, Келли взяла фиксирующую повязку для руки и вошла в свою спальню. Ной стоял у окна, глядя во двор. Его руки были сжаты в кулаки.
— Все в порядке? — спросила она.
Он повернулся, и на мгновение она увидела боль в потрясающих серых глазах. Ной улыбнулся, пытаясь скрыть свои эмоции.
— Все отлично. Нужна помощь? — спросил он, кивая на фиксирующую повязку.
— Да. Вряд ли у меня получится дотянуться и закрепить ее.
Он подошел к Келли. Ему пришлось отодвинуть ее волосы в сторону, чтобы перекинуть ремешок через шею.
— Прости, — сказала Келли, наклонив голову и убирая волосы, чтобы они ему не мешали. — У меня не получилось собрать их в хвост или расчесать. Боюсь, у меня на голове будет жуткий беспорядок до тех пор, пока я не смогу пользоваться правой рукой.
Ной сделал шаг назад:
— Я могу расчесать тебе волосы, Келли. Наверное, у меня даже получится собрать их в хвост, но не знаю, насколько хорошо это будет выглядеть.
Келли посмотрела на него. Почему-то образ мужчины, расчесывающего волосы женщине, всегда казался ей сексуальным.
— Если тебе не сложно. — Она подошла к своей сумке и вытащила расческу с широкими зубьями. — Используй эту. Они очень спутанные.
Ной жестом указал на кровать и, когда она села, устроился позади нее. Его колени находились по обе стороны от ее бедер, и она попыталась не думать о том, что они оба находятся на кровати, на ней нет бюстгальтера, а буквально несколько минут назад в ванной комнате между ними произошло нечто чрезвычайно интимное.
— Наверное, будет лучше, если ты разделишь их на пряди, — сказала Келли, пытаясь удержать часть волос левой рукой. — Иначе они еще больше запутаются.
— Думаю, я бы и сам догадался, — сказал Ной. — Просто скажи, если я сделаю тебе больно.
Когда Келли причесывалась сама, она делала это рывками, и поэтому ее очень удивило и завело то, с какой осторожностью это делал Ной.
— Я слышала, как ты разговаривал по телефону, — сказала она, пытаясь разрядить сексуальное напряжение. — Я не хотела подслушивать, но мне показалось, что ты расстроен. Не хочешь поговорить об этом?
На секунду его рука замерла в ее волосах.
— Просто я затеял кое-что, но не совсем уверен, что готов к этому.
— Ты продаешь свой дом? — спросила Келли, ведя кончиком пальца вдоль узорчатого рисунка на шелковом одеяле.
— Пытаюсь.
— Ты хотел бы жить где-то в другом месте?
— У меня есть еще один дом на другом конце города. — Ной перешел к следующей пряди. — Я сдавал его в аренду, но сейчас подумываю туда вернуться. Он пустует уже несколько месяцев.
— Почему бы не продать тот дом и не остаться здесь?
Ной откашлялся:
— Ты чувствуешь себя лучше после ванны?
Понятно. Судя по всему, это щекотливая тема.
— Пытаешься сменить тему? — Келли не собиралась влезать в его личностное пространство, но после того, что произошло между ними в ванной, границы между ними несколько стерлись. — Мне кажется, ты расстроен, и я хотела бы помочь.
— Я знаю. Но есть вещи, которые мне неудобно обсуждать с кем бы то ни было.