– Он сказал Сейдж примерно вот что: «Послушай, красавица, меньше знаешь, лучше спишь. Я забочусь о тебе». И сам отчасти верил тому, что говорил.

– Тогда это было отчасти правдой.

– Он не сказал ничего Сейдж, потому что не доверял ей и потому что не хотел, чтобы у нее было столько же власти, сколько у него. Это была его сделка. А она умерла за эту сделку.

– И он тоже, Аштон. Скажите мне…

Она сжала его плечи: контакт за контакт.

– Если бы он был в сознании, выдал бы то, что знал, чтобы спасти ее?

– Да.

– Тогда пусть этого будет достаточно.

Она приподнялась на носочки и прижалась губами к его губам. Он порывисто притиснул ее к себе, и она снова начала тонуть, ощущая, как колотится сердце.

– Я мог бы отвлечь тебя сейчас.

– Вне всякого сомнения. Но…

Он провел ладонями по ее рукам, сверху вниз.

– Но?

Они ушли с террасы в квартиру. Он уложил шкатулку в магазинный пакет, прикрыл бумагой. За шкатулкой последовали конверт и деньги.

– Завтра мне нужно уехать. Необходимо кое-что уладить. Поскольку я вынуждаю тебя присутствовать на похоронах, позвони Джули и спроси, не хочет ли она поехать с тобой в воскресенье, если тебе так удобнее.

– Но она и Люк…

– Они взрослые люди.

– Много вы знаете.

– Спроси ее. И пошли мне эсэмэску с адресом дома, куда переедешь. Ты сказала – Аппер Ист?

– Верно. Тюдор-сити.

Он нахмурился.

– Это очень далеко от моего дома. Я договорюсь, чтобы тебя возили на сеансы, когда начнешь позировать.

– Метро… вы слышали о метро? Идет прямо через город. Как такси и автобусы. Таково чудо общественного транспорта.

– Я договорюсь о машине с водителем. Сделай одолжение. Не выходи одна.

– Я не собиралась, но…

– Вот и прекрасно.

Он подхватил пакеты и направился к двери.

– Вам следовало бы взять такси или машину, а не разгуливать с этими дурацкими пакетами. А еще лучше – бронированный автомобиль.

– Мой бронированный автомобиль в автосалоне. Увидимся через пару дней. Оставайся дома. Позвони Джули.

А не слишком ли он любит командовать, подумала Лайла.

И очень ловко умеет сделать так, что эти приказы кажутся одолжениями или просто доводами здравого смысла.

– Сейчас вот пойду и обойду несколько раз квартал, просто ему назло! – пожаловалась она Томасу. – Только не стоит оно того. Посуда, потом книга. И… какого черта?.. Позвоню-ка я Джули!

9

Аш заморозил высокий стакан. Ледяной джин-тоник – любимый летний напиток Винни. И поскольку Аш собирался вторгнуться в мир бедняги и нарушить его покой, самое меньшее, что он мог для него сделать, – это обеспечить ему любимый напиток.

Винни не стал задавать вопросов, когда позвонил Аш. Просто согласился заехать после того, как закроет магазин. Аш слышал нотки печали в его голосе, а также готовность помочь, и знал, что воспользуется и тем, и другим, когда втянет Винни… в сложившуюся ситуацию.

Он был хорошим человеком. Аш думал об этом, обшаривая Интернет в поисках новой информации о яйце. Счастливо женатый почти сорок лет, умный, проницательный бизнесмен, с безошибочным чутьем, отец троих детей, сумасшедший дедушка шестерых внуков. Правда, к этому времени мог появиться и седьмой.

Нужно проверить таблицу.

Он принял к себе Оливера, прекрасно зная, что берет ненадежного и взбалмошного единственного сына сестры. Но это, похоже, сработало. Все ладили с Винни, но он ожидал и требовал честной оценки от всех своих служащих.

Когда бы Аш ни спросил, Винни всегда говорил, что Оливер прекрасно справляется, становится самостоятельным, умеет обращаться с клиентами и имеет талант к антикварному делу.

Да, умеет, по-своему, и в этом, вероятно, корень проблемы.

Он немного посидел, изучая яйцо. Где он был раньше, этот изысканный и причудливый дар, созданный для русских монархов? Кто смотрел на него, нежно трогал детали?

И кто хотел его получить? Настолько, чтобы убить за него?

Услышав звонок, Аш встал.

– Арчер, – проговорил он в домофон.

– Привет, Аш, это Винни.

– Заходите.

Он нажал кнопки замков, вышел из гостиной и спустился вниз.

Винни стоял с кожаным портфелем в руках. Несмотря на жару и рабочий день, на нем был шикарный серый в тонкую белую полоску костюм и крахмальная белая сорочка, дополненная изящно завязанным платком от Эрме с ярким пестрым узором.

Туфли блестели. Волосы были зачесаны назад, белые пряди оттеняли загорелое лицо с аккуратной эспаньолкой.

Он более походил на одного из своих богатых клиентов, нежели на человека, продававшего им антиквариат.

Услышав шаги, он поднял глаза.

– Аш!

В голосе все еще звучал джерсийский выговор его детства.

– Ужасные времена.

Поставив портфель, он крепко обнял Аша.

– Как держишься?

– Очень много дел. Это помогает.

– Это всегда помогает. Что я могу сделать? Олимпия прилетает сегодня, но сразу поедет в дом Оливера. Она не велела мне приезжать до воскресного утра, но, думаю, Энджи и дети приедут завтра.

– Она и Энджи всегда были близки.

– Как сестры, – согласился Винни. – Она предпочла бы иметь в сестрах и братьях не меня, а Энджи и Найджела. Но раз уж мы все собрались, могли бы тебе помочь.

– Не сумеешь ли отговорить ее от волынок?

Винни коротко засмеялся.

– Да ни в коем случае. Она убеждена, что Оливер хотел бы волынки. Полиция что-нибудь узнала?

– Если и да, то мне ничего не говорят.

– Но кто мог решиться на такое? Сейдж… они так друг другу подходили! Думаю, они могли быть счастливы вместе. Возможно, ревность бывшего парня? Я так и сказал полиции, когда они пришли со мной поговорить.

– У нее кто-то был до Оливера?

– У такой женщины? С ее внешностью, образом жизни? Разумеется. Оливер никогда ни о ком не упоминал, хотя я просто уверен, что кто-то был. Но он был счастлив, и это мы должны помнить. Последние несколько недель он был словно наэлектризован. Поговаривал, что хочет куда-то поехать. Думаю, он собирался сделать предложение. Он так и излучал возбуждение и беспокойство, как человек, собирающийся предпринять важный шаг в жизни.

– Кажется, вы правы. Я хочу кое-что вам показать. Наверху.