– Говоришь, как мой агент, – пробормотал он. – Почему ты рыщешь по Фейсбуку?
– Почему у тебя своя страничка?
– Помогает лучше узнать, что в очередной раз затевает моя семейка.
– Совершенно верно. Держу пари, в семьях Бастоне и Мартина делают то же самое. Бастоне – фамилия итальянская. Ты наверняка не знал, что Италия на девятом месте по числу пользователей Фейсбука.
– Не знал.
– В Фейсбуке шестьдесят три Антонио Бастоне и три Антонии. Я проверяла тех, кто называет себя Тони. Я собираюсь проверить всех и, если возможно, прочитать списки друзей. Если я найду в них имена «Мартин» или «Суонсон», это может стоить затраченных усилий.
– Фейсбук, – протянул он, рассмешив ее.
– Ты не думаешь об этом, потому что редко заходишь на страницу.
Он сел.
– Лайла…
Она отодвинула ноутбук, сложила руки.
– Аштон.
– Что ты собираешься делать с шестьюдесятью тремя Антонио?
– Думаю, я добьюсь большего с «Тони». Списки друзей. Как я говорила. Потом начну связываться с каждым и спрашивать, не потомки ли они Антонио Бастоне, учившегося в Гарварде в сороковых. Мы не уверены, что так и было, черт, да они могли встретиться хоть в стрип-клубе! Но это называется «использовать трамплин для победного прыжка». Мне может повезти, если при этом я буду еще и Гугл обыскивать.
– Творческий подход к делу.
– Творчество – мой бог! Технологии – мой драгоценный любовник.
– Ты искренне этим наслаждаешься.
– Ага. Что-то подсказывает, что если мне повезет, там, за стенами, может подстерегать тот, кто убьет меня за это, если представится возможность. Но я ничего не могу с собой поделать. Это выше меня!
Он потянулся к ее руке.
– Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. И не говори, что можешь сама за себя постоять. Теперь ты со мной.
– Аш…
Он сильнее сжал ее руку.
– Ты со мной. Нам обоим нужно время, чтобы привыкнуть к этому. Но так уж случилось. Я говорил с Бобом.
До нее не сразу дошло.
– С кем?
– Со своим братом Бобом.
Среди Гизел, Райли и Эстебанов затесался Боб?
– Мне нужна копия твоей таблицы.
– Сегодня он у Энджи. Он и Фрэнки – старший сын Винни – лучшие друзья. Я попросил его поговорить с Фрэнки насчет информации, какую Винни имел по наследству Суонсонов и сделок, проводимых Оливером.
– Пытаешься найти ниточку, ведущую к несессеру или Бастоне?
– Весьма хлипкая возможность, но кто знает? Я позвонил Суонсонам и матери. Мать знает всех и немного знакома с Мирандой Суонсон. Из ее описания эта самая Миранда смахивает на идиотку, сдвинутую на моде. Мать согласилась сделать несколько звонков и узнать, где отдыхают Миранда и ее муж Бифф.
– Он не может быть Биффом. Никто не может быть Биффом.
– Если верить матери – он может.
Аш перевел взгляд на телефон, издавший рингтон.
– Очевидно, мне следовало раньше подумать о матери. Вот и она. Привет, ма! Быстро же ты работаешь.
Лайла оставила его разговаривать и поднялась наверх – за туфлями, бейсболкой и темными очками. Взяла маленькое портмоне: ключи, деньги, водительские права. Сунула все в карман. И стала спускаться. На полпути она встретила Аша.
– Куда ты ушла? – начал было он. – То есть куда идешь?
– Захватить кое-что для прогулки с Эрл Греем, вернее, захватить то, что нужно для нас обоих. Тебе тоже не вредно прогуляться по парку. Расскажешь, что говорила тебе твоя мать.
– Прекрасно!
Он присмотрелся к ее бейсболке, прищурился.
– Ты фанатка «Метс»?
– Давай, начинай ссору.
Он только головой покачал.
– Это суровое испытание наших отношений. Я возьму поводок.
– И штанишки, – добавила она.
Вооруженные и ведущие заходящегося от восторга Эрл Грея, они спустились вниз и пошли по лестнице, соединяющей Тюдор-сити с парком.
– Это знак? Идти по лестнице Щаранского, названной в честь русского диссидента, – гадала Лайла.
– Думаю, с меня довольно всего, что связано с Россией. Но ты права, прогулка в парке мне не помешает.
Он наслаждался теплым ветерком и шумом уличного движения, доносившегося с Первой авеню, пока они шли по широкой дорожке под кронами робиний.
Вскоре они очутились на поляне, где было тихо и спокойно. Здесь гуляли женщины с детьми и колясками, бегали собаки, шли молодые люди с блютусами в ушах, или в случае парня с тощими белыми ножонками, затянутыми в черные эластичные шорты, подпрыгивали в ритм тому, что неслось из наушников.
– Так что сказала тебе твоя мать? – спросила Лайла, пока Эрл Грей нюхал траву, виляя хвостом.
– Она заглянула в свою книгу – если считаешь, что моя таблица ого-го, то видела бы ты книгу записей моей матери! С информацией из нее можно планировать войну. Она позвонила еще одной приятельнице, которая дружит с Мирандой Суонсон. Они до Дня труда в Хэмптоне, хотя иногда возвращаются в город встретиться с подругами или заняться делами. Она раздобыла адрес и номер сотового Миранды.
– Позвони ей!
Лайла схватила его за руку и повела к скамье.
– Позвони прямо сейчас!
– Не стоит. Мать уже позвонила.
– Быстро она действует.
– Как молния. Моя мать, которая тоже сейчас в Хэмптоне, напросилась на коктейль к Суонсонам сегодня вечером. Приглашение включает меня и мою спутницу. Хочешь пить коктейли на берегу?
– Сегодня вечером? Но у меня нет подходящей одежды для коктейлей на берегу в Хэмптоне.
– Это побережье. Все достаточно просто.
– Мужчины, – пробормотала она. – Мне нужен наряд!
Эта связь окончательно ее разорит!
– Отведи Эрл Грея домой, хорошо?
Она выудила ключи, отдала ему и вручила собаку на поводке.
– Мне нужно кое-что купить.
С этими словами она умчалась, оставив его в пыли.
– Это всего лишь побережье, – тупо повторил он.
По своим ощущениям, она нашла чудо. Легкое, легкомысленно-розовое, с голой спиной, перекрещенной тонкими лямками. Бирюзовые гладиаторские сандалии на высоких каблуках и соломенная сумочка с полосами обоих цветов и достаточно большая, чтобы вместить ее главный аксессуар – очаровательного карликового пуделя – как приложение к чуду.
Сотовый зазвонил, когда она добавляла еще один слой туши.
– Готова? – спросил Аш.