– Боже, да это же самая настоящая ностальгия по прошлому! Я помню, как разогревал это блюдо…
– Разогрев блюда предполагал к макаронам голую женщину?
– Может быть.
Он встал и принес из кухни вилку и пару салфеток.
– К твоему сведению, у меня свежи воспоминания и о голых мужчинах, – сообщил он.
– Тогда все прекрасно.
Он сел.
– Ладно, средний возраст и пивное брюхо – это преувеличение. Она отвечает, возможно, потому, что побывала у тебя на странице, а об остальном догадалась, Но да, вполне возможно, что ты попала в точку. Ты очень мне пригодилась, Лайла. Мне бы в голову не пришло захватить песика на вечеринку. Тебе все удалось.
– Я бы сказала, что это везение. Но ложная скромность так раздражает. Вот только чем еще я могу приманить ее, Аш? Никогда не думала, что я так быстро добьюсь успеха, но не подумала о следующем шаге. Не могу же я брякнуть ей, что я друг единоутробного брата человека, убитого из-за яйца Фаберже, которое ее предок проиграл Джонасу Мартину. Но мне нужно сказать ей что-то такое, чего будет достаточно, чтобы продолжать диалог.
– Ты писатель. И перед тобой поле деятельности – сочиняй! Твои подростки говорят, как подростки. Диалоги прекрасные! Не подкопаться! Так в чем же дело?
– Да, я писатель, но эту сюжетную часть не продумала.
– Скажи ей, что ты писатель. Что чистая правда. Она может это проверить. Ты знакома с Мирандой Суонсон, что тоже правда, и Миранда приходится внучкой Джонасу Мартину, оставаясь в дружеских отношениях с Джованни Бастоне. Все это чистая правда. Ты изучаешь историю семьи, особенно связь Мартина с Бастоне, возможно, для будущей книги. Неправда. Зато правдоподобно.
– Сляпано наспех, но хорошо.
Она потыкала вилкой в миске.
– Возможно, когда-нибудь я и напишу книгу обо всем этом… Пожалуй, твоя версия не лишена оснований. Я собираю материал. Прекрасно. Правда – и вероятная правда.
Она отложила вилку и быстро настучала ответ.
– А закончим так: «Готовы ли вы поговорить со мной?»
Секунда – сообщение улетело.
– Итак…
Она с энтузиазмом принялась за макароны.
– Подождем и увидим.
– Можем сделать даже лучше. Какой у тебя график?
– Мой график? Я здесь до полудня понедельника, но у меня есть два дня до того, как я начну работу в Бруклине, а потом…
– Двух дней может быть недостаточно. Можешь найти замену на Бруклин?
– Могу, но…
– Найди. Мы летим в Тоскану.
Она воззрилась на Аша с недоумением.
– Ты точно знаешь, как придать изысканности макаронам с сыром, не дожидаясь трех часов ночи и обнаженной натуры!
Аш пропустил мимо ушей ее замечание.
– Мы летим в понедельник, как только ты освободишься. У нас будет достаточно времени, чтобы разыскать виллу Бастоне. А если повезет, мы получим туда приглашение. Если не повезет, что-нибудь придумаем.
– Вот так просто…
Она помахала руками как крылышками.
– …сели и полетели в Тоскану?
– Ты же любишь путешествовать.
– Да, но…
– Мне нужно сделать следующий шаг, увериться, что несессер на месте. Но я не могу лететь без тебя, Лайла. И не оставлю тебя одну, пока все не кончится. Понимаю, тебе не нравятся такие условия. Но ничего не поделать. Так что считай, что делаешь мне одолжение.
Немного помрачнев, она повертела вилкой в оранжевой пасте.
– Ничего себе шаги, Аштон.
– Виновен, но ты хочешь лететь. Хочешь быть со мной. И не захочешь оставаться здесь, пока я дергаю за итальянские ниточки.
В Бруклине были кот и пес, аквариум с морской рыбой и сад. Она так мечтала о двухнедельном пребывании в этом доме!
Но на другой чашке весов – Тоскана, еще один кусочек пазла, и Аштон…
– Мне придется найти замену на Бруклин, к удовлетворению моих клиентов.
– Согласен.
– Подожди, я подумаю, что сделать.
В галерее Джули, когда Лайла пришла туда с песиком в сумке, она нашла пару туристов – зевак, не покупателей. Один из служащих серьезно обсуждал с некоей остролицей дамой скульптуру: женщина безутешно плачет, прижав руки к лицу.
Интересно, что может толкнуть кого-то приобрести в дом подобную трагическую фигуру? Но искусство не спрашивает, к кому воззвать.
Джули она нашла, как и обсуждалось в утренних эсэмэсках, в задней комнате, где та упоенно готовила к отправке картину.
– Еще одна моя победа. Я обещала запаковать ее своими руками. – Ее взгляд упал на сумку Лайлы. – Шикарная. Когда ты ее купила?
– Вчера. Почему ты босая?
– Сломала каблук, когда шла на работу. Вернее, почти оторвала. Он шатается. Сегодня днем иду к сапожнику.
Лайла вытащила из внешнего кармана сумки наждачную бумагу и суперклей.
– Сейчас починю.
Она взяла туфлю, очень красивую, с открытым носком, от Джимми Чу, и принялась за работу.
– А сумка, – продолжала она, старательно натирая наждаком каблук и пятку туфли, – видишь ли, я поехала в Ист-Хэмптон на коктейль-пати, и нужно было в чем-то нести Эрл Грея.
– Ты брала собаку на коктейль-пати в Хэмптон?
– Да. Это держалось бы лучше с обувным клеем, но…
Лайла крепко прижала каблук к пятке.
– Должно держаться. Теперь о последних событиях. Мне нужен совет.
И она рассказала Джули все о вчерашнем дне. Прежде чем ответить, подруга отошла подальше и развернула рулон пузырьковой упаковки.
– Только ты могла вспомнить о Фейсбуке, чтобы искать шедевры и возможных убийц, – проговорила она с расстояния.
– Она не ответила на последнее сообщение. Так что все это может быть пустым номером. Но независимо ни от чего Аш хочет лететь в Тоскану на следующей неделе и просил меня сопровождать его.
– Он хочет взять тебя в Италию?
– Это не романтический побег, Джули, что мне даже в голову не пришло, поскольку я занята на той неделе.
– Ах, простите! Не побег, но поездка в Италию – в Тоскану! От которой так и разит романтизмом. – Джули бросила на нее суровый взгляд. – Скажи, что едешь.
– Именно этот совет мне и был нужен. Мне нужно найти замену. Это сильно пошатнет мой бюджет, но моя замена очень хороша, и клиенты будут довольны. Я хочу поехать… по стольким причинам! Я как-то должна объяснить ему, что так дальше продолжаться не может. Мне пришлось едва ли не вытолкать его из дома сегодня утром, чтобы он успел на похороны Винни, и поклясться, что я возьму такси и приеду днем…