Изучив фото Сергея Казько, Антон решил, что платить этому человеку нельзя. Вид его не вызывает доверия, да и глупо относиться всерьез к словам того, кто предает свою работу ради бабок. Единственное, что ему оставалось, — это убить шантажиста.
Огласки Антон не опасался. Подумал, что сам в такой ситуации ни с кем откровенничать бы не стал. И Казько не проболтался, потому что заинтересован не в разглашении информации, а в перманентном «доении» жертвы.
Адрес эксперта он узнал на диске «Вся Москва».
Были опасения, что мужик не живет по месту прописки. Но Антон уговаривал себя не паниковать, «официально» у него есть время до завтра. И если окажется, что по этому адресу Казько не живет — еще можно успеть все выяснить через людей Гуся.
Антон ждал возле нужного подъезда часов пять, стоял за выступом у лестницы. Казько узнал сразу же — благо тот имел привычку размещать много собственных фотографий на своей странице.
Антон дождался, пока Казько поднимется по лестнице. И когда тот уже готов был набрать код домофона, Антон выскочил из своего укрытия, набросил ему на шею удавку из проволоки.
«Только бы не было прохожих…» — стучало в висках.
Через минуту все было кончено, Антон это понял по тому, как обмякло расслабившееся тело.
В общем, проблему с шантажом он решил довольно быстро.
Но оставалась другая проблема — настоящий флакон…
К счастью, Орехов любил размышлять вслух. Антон услышал, что парфюмер планирует спрятать флакон в загородном доме какой-то своей клиентки, Лики Вронской. Из фраз Орехова выходило, что девушка живет одна. Потом в телефонном разговоре парфюмер уточнил адрес.
Джип Орехова Антон заметил еще на шоссе, проследил, узнал, где находится дом Лики Вронской.
Пока он сидел в своей машине неподалеку от дома и размышлял, что предпринять, Лика Вронская куда-то уехала.
Ответ нашелся сам собой. Да надо просто обшарить ее дом! И тогда вопрос будет закрыт!
Антон выехал из поселка, добрался до ближайшего леса, загримировался, переоделся (все необходимое — несколько костюмов, разная обувь, косметика и головные уборы — у него имелось в специальной сумке). И пешком (чтобы не светить автомобиль) направился к нужному дому, радуясь собственной предусмотрительности — отмычкам, которые он бросил в «бардачок» после визита в мастерскую Орехова.
Антон очень торопился. Но, к собственному удивлению, ни разу не споткнулся на каблуках. «Мастерство не пропьешь даже в стрессовом состоянии. Мужчине играть женщину сложно — у них другая пластика, походка. Но мне всегда были интересны сложные творческие задачи», — пронеслось в голове.
Входная дверь в коттедж открылась легко. У Лики, оказывается, жила собака — тоже голден-ретривер, очень похожий на Одри, добродушный и приветливый.
Антон перевернул весь дом, но найти флакон так и не получилось…
Катю во все подробности происходящего Антон не посвящал. Она только знала, что «Дина» попросила «Сергея» найти флакон. Антон ее заверил, что договорится с Ореховым, и Катя верила, что так оно и будет.
Когда Антон, обшарив дом Лики, возвращался домой, жена позвонила в состоянии истерики:
— Она сказала, там кого-то убили, а ее подозревают. Она хочет приехать и поговорить! Ты мне чего-то недоговариваешь?!
— Я буду через двадцать минут, — заверил Антон и нажал на газ.
Когда он вернулся, его встретила «Дина» — вульгарная, ворчливая, недовольная…
— Когда нам в дверь позвонят — я сам открою, — твердо сказал Антон, изучая «Динино» лицо. Вроде бы она все поняла и была настроена выполнить его просьбу.
Как назло, Лика подъехала, когда Антон был в туалете. И «Дина» успела открыть дверь и даже слегка нахамить гостье. К счастью, разоблачения удалось избежать — как и врач, Лика не поняла, что «Дина» и есть актриса Екатерина Савицкая собственной персоной.
Как только за Вронской закрылась дверь, Антон прекратил притворяться пьяным и решил поехать к Орехову (судя по телефонным разговорам, тот находился в своей мастерской).
Он впервые сознательно взял с собой нож. И знал, что будет резать парфюмера на кусочки, потому что ему очень надо получить этот проклятый флакон…
Но парфюмер, слабак жирный, отрубился раньше, чем успел рассказать про духи…
Его состояние было критичным — это все, что понял Антон, прослушивая через сотовый парфюмера разговоры врачей.
Потом мобильный телефон Орехова, видимо, разрядился…
«Дина» ушла, и Антону впервые было жалко с ней расставаться.
Как рассказать Кате последние новости — он просто не знал. Боялся, что ее слабая психика окончательно сломается от правды.
Однако реакция жены оказалось иной. Никаких истерик, слез.
Катя обняла его, поцеловала в макушку и прошептала:
— Мне все равно, что ты сделал. Я знаю, что все это — ради моего здоровья. И я ради тебя сделала бы все что угодно. Любимый человек не должен страдать.
У Антона на душе стало легко. Он понял, что надо двигаться дальше, сохранять самообладание — и тогда у них с Катей все получится.
— Я думаю, мне надо встретиться с Ликой Вронской, — решила Катя, отрываясь от ноутбука. — Я посмотрела по ней информацию, она журналистка и писательница. Настырная — будет искать, пока не найдет.
— Я, кажется, ей наврал про то, что ты на репетиции.
Катя закусила губу.
— И напрасно, она позвонит в театр, и ей там скажут, что я уже неделю не появлялась.
Появившаяся в спальне Одри с лифчиком в зубах дала Кате идею.
— Во-первых, убери эти свои бабские шмотки. У Одри крыша едет — почему женский лифчик твоим запахом пахнем.
Антон удивился:
— Откуда она знает, что это женское белье? Ты не переоцениваешь ее умственные способности? Да она, наверное, его просто как игрушку носит.
— Нет, она хочет сказать, что это лажа — когда мамин лифчик папой пахнет! А как она лаяла, когда я в парике домой пришла! Одри решила, что я постриглась, и громко возмущалась. Убери ты от греха подальше те шмотки, которые ты надевал последние дни для маскировки… А во‑вторых, я позвоню ветеринару и попрошу его сделать запись о том, что я приходила с Одри. Он мой большой друг. Скажу ему, что у меня романчик на стороне, а ты ревнуешь.
Антон удивленно поднял брови:
— И он поверит?
— Так на то они и друзья, чтобы верить…