— Армия сюда доберется через несколько месяцев, не раньше.
— Джеймсон с его офицерами отправлен в Англию, где их будут судить. Родса тоже вызвали в суд. — Ральф покачал головой. — Есть новости и похуже — племена машона восстали вместе с матабеле.
— О Господи! — Гарри замер и вцепился в руку Ральфа. — Вся страна взбунтовалась — причем одновременно? Мятеж явно тщательно спланирован.
— В долине Мазоэ и вокруг Форт-Солсбери шли серьезные бои.
— Ральф, сколько людей перебили восставшие дикари?
— Никто не знает. Везде разбросаны сотни ферм и шахт. Скорее всего погибло не менее полутысячи человек.
Дальше они шли молча. Часовой окликнул их, но потом узнал Ральфа.
— Мистер Баллантайн! Я слышал, вы сумели прорваться. Когда придут солдаты?
— «Когда придут солдаты?» — пробормотал Ральф, миновав часового. — Все только об этом и говорят — от осадного комитета до последнего горожанина.
Они дошли до дальнего конца лагеря, и Ральф тихо поговорил с охранником у ворот.
— Ладно, мистер Баллантайн, только глядите в оба. Эти кровожадные дикари кругом кишмя кишат.
Ральф и Гарри вышли в город — там не было ни души, все горожане собрались в укрепленном лагере. Мазанки с тростниковыми крышами стояли пустые и темные. Мужчины пошли по широкой центральной улице и остановились на окраине, где кончались постройки.
— Прислушайся! — сказал Ральф.
Возле речки Умгуза тявкнул шакал, другой отозвался из зарослей акации к югу от города.
— Шакалы, — пожал плечами Гарри.
Ральф помотал головой:
— Это матабеле!
— Ты думаешь, они нападут на Булавайо?
Ральф молчал, напряженно вглядываясь в ночную темноту и что-то перебирая пальцами, словно четки.
— Там ждут тысяч двадцать амадода, — наконец заговорил он. — Мы заперты здесь, и как только подойдут все импи и матабеле наберутся храбрости, они нападут. Задолго до того, как сюда подоспеют наши войска.
— Какие у нас шансы устоять?
Ральф обернул то, что он держат в руках, вокруг пальца, и Гарри увидел, что это полоска меха.
— В лагере четыре пулемета… Шестьсот женщин и детей и половина из девятисот мужчин небоеспособны. Лучший способ защитить Булавайо — не прятаться в лагере, ожидая нападения матабеле… — Ральф развернулся, и друзья пошли обратно по безмолвной улице. — Мне предложили войти в состав осадного комитета, но я сказал, что терпеть не могу осады.
— Ральф, что ты собираешься делать?
— Соберу небольшой отряд из тех, кто знает обычаи и земли матабеле, кто умеет метко стрелять и говорит на исиндебеле достаточно хорошо, чтобы сойти за местного. Мы пойдем в холмы Матопо — или где там прячутся эти гады — и перебьем их.
Исази привел четырнадцать человек: все — зулусы с юга, погонщики и кучера из компании Зедербергов, раньше работавшие на транспортную компанию Ральфа, а теперь застрявшие в Булавайо после эпидемии скота.
— Я знаю, что вы прекрасно управляетесь с упряжкой из восемнадцати волов, — сказал Ральф, пуская по кругу красную жестянку с лучшим нюхательным табаком. — Я знаю, что любой из вас может съесть столько кукурузной каши, сколько весит сам, и залить ее таким количеством пива, что и носорог на ногах не устоит, а вот драться-то вы умеете?
Исази ответил за всех — терпеливо, словно объясняя туповатому ребенку:
— Мы — зулусы.
Других объяснений не требовалось.
Ян Черут привел шестерых: все из Кейптауна, готтентоты с примесью бушменской крови, как и сам Ян Черут.
— Это мой племянник Грутбум, Большое Дерево. — На взгляд Ральфа, парень был скорее похож на верблюжью колючку из пустыни Калахари: такой же темный, сухощавый и колючий. — Он служил капралом в Пятьдесят втором пехотном в форте Кейптауна.
— И что же заставило его уехать из Кейптауна?
— Случилось разногласие из-за одной леди, кое-кому вспороли брюхо — а обвинили в этом злодействе моего славного племянника, — огорченно ответил Ян Черут.
— Значит, убил не он?
— А кто же еще? Он лучше всех владеет ножом — не считая меня, конечно, — скромно заметил Ян Черут.
— Почему ты хочешь убивать матабеле? — спросил Ральф молодого человека на исиндебеле.
Тот свободно ответил на том же языке:
— Потому что я это умею и люблю.
Кивнув, Ральф повернулся к следующему.
— Возможно, он связан со мной еще более тесными родственными связями, — представил юношу Ян Черут. — Его зовут Таас, мать у него настоящая красавица. Она когда-то владела знаменитым подпольным кабачком у подножия Сигнальной горы, выше кейптаунских доков. Одно время мы с ней были очень близкими друзьями, но ведь дама имела много друзей.
Кандидат в новобранцы отличался плоским носом, высокими скулами, монгольскими глазами и такой же гладкой желтоватой кожей, как у Яна Черута. Если парень действительно приходился коротышке-готтентоту незаконнорожденным сыном да еще и вырос в заслужившем дурную славу портовом районе Кейптауна, то драться он явно умеет.
Ральф кивнул.
— Пять шиллингов в день, — сказал он. — И бесплатный гроб, если попадешься в руки матабеле.
Уходя на юг, Джеймсон забрал с собой сотни лошадей. Матабеле захватили всех коней на фермах. Сто шестьдесят всадников под командованием Мориса Гиффорда поехали по окрестным фермам и шахтам, чтобы привезти в Булавайо тех, кто сумел отбиться и теперь оказался отрезан. Большинство оставшихся лошадей забрал капитан Джордж Грей для своего конного отряда. Ральф привел с собой четырех прекрасных скакунов, потом ему удалось купить еще шесть по бешеной цене в сто фунтов: на рынке в Кимберли такому коню красная цена — пятнадцать фунтов, но выбора не было.
Далеко за полночь под фургоном, в котором спали Робин, Луиза, близнецы и мальчики, Ральф лежал без сна с закрытыми глазами. Рядом мерно дышал Гарри Меллоу. Погруженный в раздумья Ральф все же не утратил бдительности и почувствовал в темноте чье-то присутствие. Сначала появился запах: пахло дымком костра, дублеными шкурами и жиром, которым воины-матабеле смазывают тело.
Ральф сунул правую руку под седло, служившее подушкой, и пальцы стиснули шероховатую рукоять револьвера.
— Хеншо! — прошептал незнакомый голос.
Левой рукой Ральф схватил толстую жилистую шею, а правой воткнул дуло револьвера в тело незнакомца.
— А ну, живо! Говори, кто такой, пока я тебя не пристрелил! — шепотом велел он.
— Я слышал, что ты сильный и быстрый. — Мужчина тоже ответил шепотом, но на исиндебеле. — Теперь я в это верю.
— Ты кто?
— Я привел тебе славных бойцов и знаю, где раздобыть лошадей.