– Очень интересно, – сказал я. В груди рос холодок, но показывать страх решительно не хотелось. Хотя… что толку? Вампиры чуют страх инстинктивно. Даже магией трудно укрыться от их восприятия.
– Ты будешь стараться ради дочки, конечно же, – сказал Эдгар. – Ради дочки и ради жены. С Темным этот фокус не сработает, а вот со Светлыми – самое то.
– До моих тебе не добраться.
– Самому – возможно, что и не добраться. Гесер с Завулоном постарались на славу. Я вот насчитал шестерых охранников. А ты про скольких знаешь? Про двух молодых дурачков на лестнице?
Я промолчал.
– Полагаю, их не меньше восьми, а то и двенадцати, – озабоченно сказал Эдгар. – Гадать бесполезно, тут оба старых пердуна решили перестраховаться. Но если рядом с твоим домом случится взрыв… нет, не обычный взрыв, а ядерный… Тут гибнут даже Высшие Иные, Хиросима это наглядно доказала.
– Ты не пойдешь на такое, Эдгар, – сказал я. – Ты Темный, но ведь ты же не психопат. Атомный взрыв в центре Москвы? Ради того, чтобы убить мою жену и дочь? А сколько погибнет людей? А если у кого-то сдадут нервы, это сочтут ядерной атакой, и начнется мировая война?
– Вот! Самое главное, – Эдгар засмеялся, – что даже если Гесер почует неладное и вывезет твоих родных подальше от Москвы, куда-нибудь в уфимский схрон, к примеру, то ситуацию это кардинально не изменит. От твоих действий все равно будет зависеть судьба сотен тысяч, а то и миллионов людей. Неплохой манок для Светлого, а?
– Эдгар, – спросил я. – Что с тобой случилось?
– Ничего. – Эдгар засмеялся нервным, неестественным смехом. – Со мной все в порядке!
– Кого-то потерял, Эдгар?
Вопрос я задал наудачу. Но Эдгар молчал – и я понял, что попал.
Что я наконец-то начал что-то понимать в происходящем.
– Жену, – сказал он наконец. – Аннабель.
– Ты сказал, что был с ней на Крите, – вспомнил я.
– Был. Ровно год назад. Шли от пляжа к отелю, вдоль дороги… Мимо ехал грузовик. Водитель не справился с управлением, сбил ее на скорости восемьдесят километров в час. Я ничего не успел сделать.
– Ты ее любил, – сказал я с удивлением.
– Да. – Эдгар кивнул. – Любил. Я же не Завулон, я умею. Умел.
– Мне очень жаль, – сказал я.
– Спасибо, Антон, – совершенно нормальным тоном произнес Эдгар. – Я знаю, ты говоришь искренне. Но это ничего не меняет… в наших отношениях.
– Зачем ты пошел против всех? Зачем ты привлек людей?
– Людей? Какая разница, как их использовать, Антон? Мы живем за счет их энергии. Почему бы не применять их и как пушечное мясо… А зачем я пошел против всех… тут ты неверно ставишь вопрос. Я вовсе не против. Я – за. Если угодно, то я за всех Иных. Темных и Светлых. Когда мы добьемся своей цели, вы поймете. Даже ты поймешь.
– Мы так не договаривались, – сказал Геннадий.
– Я помню, как мы договаривались, – обрезал Эдгар. – Мы делаем то, что задумали. А потом ты вызываешь Антона на бой. Все правильно, так? Ты ведь сам хотел честного поединка?
– Хотел, – с некоторым сомнением сказал Геннадий.
– Ну, если ты так уверен, что я пойму, – я уже сворачивал на кольцевую, борясь с искушением резко рвануть руль и сбросить машину с эстакады, – то мог бы и рассказать мне, что вы задумали. Вдруг я стану помогать вам добровольно?
– Думал я на эту тему. – Эдгар кивнул. – Даже с самого начала думал, ты из всех Светлых, что я знаю, наиболее вменяемый. Но так случилось, что мы стали работать с Геннадием. А он был резко против. Он тебя не любит, знаешь ли. Ты убил его сына. Из-за тебя развоплотилась его жена. Ну как тебя брать в «Последний Дозор»?
– Очень романтичное название.
– Это Гена, он у нас большой романтик. – Эдгар засмеялся. – Нет, не собирались мы тебя трогать. Месть – штука хорошая, но только если у тебя не осталось ничего, кроме мести… Надо же было Гесеру именно тебя послать в Эдинбург!
– Виктора вы убили, потому что он узнал Геннадия?
– Да, – кивнул Эдгар. – Это был спонтанный ход. Гена занервничал, решил, что появление однокашника Кости не случайно, что за нами следят. Ошиблись, конечно. Зато обнаружили, как открывать барьер на третьем слое. У нас на этот счет точных данных не было.
– Насчет голема на пятом – были?
– О да! – Эдгар засмеялся. – Меня после гибели Аннабель перевели работать в отдел специального хранения. Ну… чтобы успокоиться, пережить свою боль на тихой архивной должности… Ты бы знал, Светлый, чего только нет в спецхране Инквизиции! Я даже не подозревал, что такие вещи возможно создать. Честно тебе скажу, магия за последние сто лет несколько деградировала. Мы избаловались, используя человеческие вещи. А ведь у нас существовали аналоги и телефонам, и машинам, и самолетам… да что там аналоги! Мы могли бы создать цивилизацию, основанную исключительно на магии!
– Вот только мы вырабатываем Силы меньше, чем потребляем, – сказал я. – Мы не можем жить без людей.
– Кстати, я думал на эту тему. – Эдгар оживился. – Можно было бы… эй, ты не сбавляй ход! Иди по левой полосе, там пока чисто… Так вот я думал на эту тему. Самым идеальным обществом мне представляется структура, близкая к средневековой. Люди живут простым, здоровым, незатейливым бытом, работают на природе, занимаются ремеслами и искусствами. Централизованных правительств не надо, вполне хватит феодальной системы, баронов и номинальных королей. А мы, Иные, живем отчасти сами по себе, отчасти среди людей. Не таясь! И все знают о нас. Конечно, даже люди в такой схеме могут бросить вызов магу или вампиру. Пускай! Должен работать механизм естественного отбора, выбраковывая слабых и излишне жестоких Иных. Вот этот мир был бы куда приятнее нынешнего, причем как для Иных, так и для людей. Ты никогда не читал фэнтези?
– Чего?
– Книжки не читал? Всех этих «Властелинов Колец», «Конанов», «Волшебников Земноморья», «Гарри Поттеров»?
– Читал кое-что, – сказал я. – Ну… что-то наивно, а что-то любопытно. Как развлекательная литература вполне сносно даже для нас.
– А среди людей куда популярнее, чем научная фантастика, – уверенно сказал Эдгар. – Вот ведь парадокс – читать про освоение Марса или полеты к звездам, про то, чего люди действительно могут добиться, а мы – никак, людям неинтересно. Зато они мечтают стать магами, кидаться в сражение с большим острым мечом… если бы хоть кто-то из них знал, как выглядят раны от настоящего меча… Что это значит? Что средневековый мир, в котором существует магия, для людей наиболее привлекателен!
– Ну да, – сказал я. – Конечно. Потому что никто не задумывается о прелестях отправления нужды в выгребную яму в двадцатиградусный мороз или амбре, которое эти ямы распространяют в сорокаградусную жару. Потому что герои книжек не страдают насморком, несварением, аппендицитом и малярией, а если уж страдают – то сразу под рукой оказывается Светлый целитель. Потому что все видят себя на королевском троне, в плаще могучего мага или на худой конец в дружине веселого и отважного барона. А никак не на высохшем поле с деревянной мотыгой в руках, глядящим вслед дружине, только что потоптавшей твой жалкий урожай, наполовину принадлежащий веселому отважному барону.