– Правда, так себе, – заметила мама. – Могло бы и получше быть.
– Справимся! – Папа был страшно горд, что привез для нас жилой дом в виде хозблока, да еще сэкономил на его сборке. – Так: молоток, ножовка, рулетка! Вперед, друзья!
– Так, – уточнила мама. – Миска, кружка, ложка! Руки мыть! Обедать!
– Тоже неплохо, – согласился папа, с облегчением засовывая инструкцию в карман куртки.
По-моему, он не очень-то в ней разобрался, больше храбрился перед нами. Чтобы отцовский авторитет не потерять.
И вот настал час сборки. Мы уселись на траве в кружок, папа разложил листы инструкции.
– Так, так, – бодро приговаривал он, бегая по ней глазами и водя пальцем. – Все ясно и просто. Это блоки для фундамента, мы их вон там разложим, на травке, под березкой. На них – вот эти балки, на балки – пол. Потом собираем стены, вписываем окно и дверь, накрываем крышу и… И ночуем сегодня «под крышей дома своего». Ура?
– Ура, – недоверчиво пискнул Алешка. А я подумал, что ночевать «под крышей дома своего» мы будем не сегодня, а недели через две. Неделю будем разбираться в чертежах, а неделю – собирать по ним этот самый хозблок. Конструктор загадочный.
Правда, сначала все было действительно «ясно и просто». На травке, под березкой, рядом с палаткой мы разложили бетонные блоки – получилось очень красиво: шесть камней среди природы. Уложили балки и настелили из готовых щитов пол.
Ну и дальше все вроде бы шло ладом. Папа не отрывался от схемы и командовал, не поднимая головы. Алешка тоже смотрел в чертежи, только вверх ногами, и поправлял папу. А я работал по их противоречивым указаниям.
Когда мы собрали и возвели стены, из палатки вышла мама.
– Скоро ужин, – сказала она и вдруг нахмурилась: – А это что такое? – Ее взгляд удивленно остановился на почти готовом «жилом доме».
Мы даже растерялись. Ожидали безмерной похвалы, а нарвались на крутое порицание. И главное – за что?
Оказывается, было за что…
Мама все щурилась и хмурилась, недоуменно рассматривая наше строение, а потом спросила:
– А почему в дверях такой порог высокий?
Действительно – почему? Порог и в самом деле получился великоват – Алешке по макушку.
Мама с папой уткнулись в чертежи, едва не стукнувшись лбами, и стали спорить. Сначала яростно, а потом все тише и тише, и вдруг вообще замолчали, уставились друг на друга.
Папа нарушил молчание первым:
– Твоя работа, Алексей, ты виноват. Ты на чертеж все время вверх ногами смотрел.
Алешка не растерялся:
– А у тебя два высших образования. А у меня только начальное, да и то – так себе.
Они еще помолчали, подумали и вдруг оба, словно сговорившись, повернулись ко мне, как солдаты по команде «Равняйсь!».
И я тут же почувствовал: виноватого нашли. И не ошибся.
– А ты куда смотрел, сборщик? – спросил папа.
– Никуда. – Я пожал плечами. – Что вы говорили, то и делал. Что-нибудь не так получилось?
– Не так… – вздохнул папа.
А Лешка прямо сказал:
– Ты этот хозблок вверх ногами собрал.
Мама ахнула:
– С ума сошли? Строители!
– Да ладно, – отмахнулся Алешка. – Так даже интересней получилось. А к порогу лестницу пристроим – и все.
Папа обрадовался и добавил:
– Будет трап. Как на корабле. Здорово, да? – И повернулся за поддержкой к маме.
Но поддержки от нее не получил.
– Очень здорово, – сказала мама. – Я вам тогда и тарелки с кашей на стол вверх ногами буду ставить. Переворачивайте на место! – прикрикнула она сердито и скрылась в палатке.
Папа поскреб затылок, Алешка хмыкнул, а я взял гвоздодер и начал разбирать постройку.
На следующий день мы все-таки собрали наш хозблок. На этот раз не вверх ногами и не на боку. Маме понравилось. И она сразу устроила новоселье.
Мы перетащили из палатки раскладушки, плитку и все остальное имущество. А мама даже отвоевала себе полочку и поставила на нее своего любимого игрушечного гномика, которого мы когда-то подарили ей на день рождения. А папа поздравил нас, похвалил за хорошую работу и сказал:
– А это вам премия!
Тут я так ахнул, а Лешка так взвизгнул, что чуть нам опять не пришлось собирать наш новый дом по частям. Потому что папа достал из сумки желтый кожаный футляр, а из него – настоящий большой бинокль.
Оказывается, ему подарили этот бинокль на работе. За успешную операцию по обезвреживанию международной банды каких-то жуликов. Именно в этой операции папе и повредила ногу бандитская пуля.
– Вообще-то, – сказал он, – я хотел отдать бинокль маме. Чтобы она всегда знала, где вы шляетесь и чем занимаетесь.
– Вот еще, – усмехнулась мама. – Я и так все про них знаю. Они, например, крутятся возле этого недостроенного дома. Привидения ловят.
– Вот как? – Папа как-то странно взглянул на нас. – И что там интересного?
Пришлось рассказать.
Особенно папу заинтересовали вовсе не вопли в доме, а прихрамывающий человек с фонариком.
– Что же он там делал? – с задумчивой улыбкой спросил папа. То ли нас, то ли себя самого.
– Клад искал, – сказал Алешка, не выпуская из рук бинокль.
– Очень может быть, – неожиданно согласился папа. – У этого дома сложная биография. Я кое-что об этом слышал. Пятнадцать лет назад его начал строить один директор магазина. Кажется, по фамилии Громов. Но достроить не успел, его посадили в тюрьму за разные махинации. Дом конфисковали и решили кому-нибудь продать. А Громов, когда его уводили, сказал: «Тот, кто купит этот дом, очень об этом пожалеет!»
– И что? – Мы слушали очень внимательно.
– Так и случилось. Дом купил и стал достраивать один кооператор – ну, это как сейчас «новые русские». Очень скоро он тоже проворовался и отправился следом за Громовым.
– А дальше?
– А дальше дом купил владелец какой-то фирмы.
– И тоже проворовался? – спросил я.
– Да. Он провернул какое-то дело, связанное с контрабандой, и тоже…
– Отправился следом за ними?
– Так что у этого дома уже четвертый хозяин. Господин Грибков.
Тут и мама заинтересовалась разговором:
– И ты считаешь, что и его ждет та же участь?
– Откуда мне знать? – пожал плечами папа.
А я подумал, что он хитрит. И знает гораздо больше.
– А чем он занимается? – спросила мама.
– По-моему, видеокассетами торгует.