На прощание майор высказался в том духе, что в некотором смысле новичку даже повезло, что он попал сюда:
– Среди моих знакомых есть бизнесмены из Техаса и Флориды, которым стало мало шикарных тачек, грудастых девок и личных реактивных самолётов «Гольфстрим». Поэтому они специально приезжают сюда в Африку поохотится на «большую пятёрку» [47] – пострелять издали из джипов по слонам, львам, носорогам. И всё только для того, чтобы почувствовать себя крутым парнем, мачо, настоящим мужиком перед своими бабами. Но всё это полная фигня по сравнению с тем, через что предстоит пройти вам в роли передового антипартизанского авианаводчика! Это можно сравнить только с тем, чтобы подойти метров на двадцать ко льву и взглянуть ему прямо в глаза перед тем как выстрелить, ведь повелитель саванны всегда без предупреждения атакует того, кто осмеливается на такую наглость.
Машина вербовки наёмных солдат – опасная и непредсказуемая штука. И лучше не испытывать судьбу, если ты стопроцентно не готов к такой работе. В противном случае можно оказаться в кабине пластикового самолётика, под крылом которого вместо бомб и ракет будет подвешен контейнер для сброса листовок, а взамен пулемётной гашетки на ручке штурвала в твоём распоряжении окажется пульт управления тремя 600-ватными громкоговорителями для ведения пропагандисткой войны.
Не добавил оптимизма Борису и механик. Покосившись на деловито обживающегося в кабине нового пилота, техник вдруг предупредил:
– На вашем месте я был бы очень осторожен.
Приземистый, лобастый, с рыжими усами – осанкой и лицом он напоминал небольшого, но задиристого фокстерьера.
«Поздно пить Боржоми» – про себя усмехнулся Борис, а вслух пошутил, что в случае чего его наследники обещали отгрохать шикарный памятник на его могиле.
В это время механик проверял уровень электролита в аккумуляторе и масла в картере. Поднеся к глазам металлический прут, он внимательно смотрел на него, как провизор на мензурку. И так, глядя, на прут, тихо, без нажима сообщил:
– Вами уже интересовались. Двое из секретной службы. Они всё утро крутились вокруг самолёта, на котором вы должны были лететь. Но в последний момент майору позвонил командующий ВВС и приказал всё переиграть. На вашем самолёте полетел другой лётчик…
– И что с ним произошло? – после некоторой паузы поинтересовался начинающий и сам обо всём догадываться Нефёдов.
Вместо ответа механик перевёл взгляд на столб чёрного дыма, поднимающегося над лесом.
Уже в ходе второго вылета Нефёдова чуть не сбили. Сначала он вылетел на разведку в относительно спокойный район приграничной реки. Но затем в эфире прозвучал условный сигнал «Сломанная стрела». Он означал, что попавшему в засаду пехотному батальону срочно требовалась поддержка с воздуха.
Оказалось, направленные правительством для уничтожения опиумных плантаций и подпольных лабораторий по производству наркотиков пехотинцы, окружены боевиками одного из крупных местных наркобаронов. Борис уже знал, что взятие пленных, за исключением тех редких случаев, когда за человека можно было получить хороший выкуп, в этой стране не практиковалось. Вместе с тем более половины рядового состава пехотных частей правительственной армии составляли несовершеннолетние подростки. По-отцовски Борису было жаль напуганных мальчишек, лежащих в наспех вырытых окопах под огнём беспощадного врага. Авиация была их последней надеждой на спасение…
Прибыв в район боя, передовой авианаводчик начал кружить над лесом, стараясь с высоты ста пятидесяти метров разобраться, где враги, а где свои. В это время он представлял собой отличную мишень. Не прошло и десяти минут, как в непосредственной близости от самолёта разорвался малокалиберный зенитный снаряд и по обшивке что-то застучало…
Вернувшись на аэродром, Борис насчитал на фюзеляже и крыльях своей машины аж 14 пулевых и осколочных пробоин.
– Ну и работёнка! – размышлял вслух старый лётчик, рассматривая сквозную дыру в борту чуть позади кабины, в которую легко входил кулак. – Прям цирковой номер: «Ловлю пули зубами!».
– Зато заработаете, – подпустил сарказма небритый механик, язвительно взглянув на очередного смертника, приехавшего сюда за большими деньгами.
– Хотелось бы, – без особого энтузиазма согласился Борис. – Только как бы в итоге не оказаться на месте того бедняги фокусника, застреленного по ошибке собственным ассистентом, которому клоун ради хохмы заменил бутафорские заряды в револьвере боевыми…
Но оказалось, что новичок ещё хорошо отделался. На соседнюю стоянку зарулил самолёт, на котором буквально живого места не было. Этот хиленький аэропланчик просто язык не поворачивался назвать боевой машиной, даже несмотря на то, что аппарат был покрашен зелёной автомобильной краской под армейский камуфляж.
Рядом с этой букашкой даже нефёдовская «Cessna» выглядела суперсовременной «Чёрной молнией» SR-71.
В Америке подобные ультралёгкие самолёты часто строят в собственных гаражах из специальных наборов для взрослых моделистов-конструкторов. Их можно запросто припарковать на стоянке для малолитражек у какого-нибудь супермаркета и заправить на обычной бензоколонке. Видимо, грузоподъёмность этой «летающей блохи» ограничивалась её тощим пилотом и минимальным пилотажно-навигационным оборудованием в кабине.
Самолёт назывался «Бич», что можно было перевести с английского, как «пляж» или «пляжный». Он принадлежал к так называемому туристическому классу и был создан для выездов на пикник в стране, где многокилометровые автомобильные пробки по уикендам легко могли превратить в кошмар увеселительную прогулку. Но если вы имеете лицензию пилота-любителя и 5–7 000 долларов в банке, то вполне можете выбрать по фирменному каталогу воздушную малолитражку в любой комплектации вплоть до прилагающегося набора всего необходимого для барбекю…
Однако, прилетевший на этом ажурном творении матёрого вида бородач совсем не напоминал вернувшегося с пикника «туриста», хотя и был одет в шорты и пляжные сандалии на босу ногу. Они уже были знакомы – виделись в автобусе по пути на аэродром. Бородача все здесь звали «Паном поручиком». Похоже, он был поляк, хотя по-английски говорил почти без акцента.
Невозможно было понять, как мужик умудрился уцелеть внутри фюзеляжа, напоминающего снаружи решето. Даже в прикрученных к дверям кабины стальных листах накладной брони зияли крупные отверстия с рваными краями.
Другой бы на радостях, едва выбравшись из самолёта, принялся целовать землю, или хотя бы озадаченно поскрёб пятернёй затылок, удивляясь своему удивительному везению. А этот с абсолютно невозмутимым видом окинул привычным взглядом изувеченный самолёт, деловито дал указания механикам, и вразвалочку зашагал в направлении лётной столовой. По пути бородач с обаятельной улыбкой откликнулся на приветствие уже знакомого ему коллеги-пилота: