– У тебя, девка, неплохо выходит, – ухмылялся он. – Правда, женщин-медвежатников мне на своем веку видеть не приходилось, но из тебя мог бы выйти толк!
Рита чувствовала себя Джеймсом Бондом, но бывший зэк охладил ее восторги. Оказывается, далеко не каждый замок можно открыть подобным способом, только самой простейшей конструкции. Правда, Бадягин дал понять, что для него нет «закрытых» дверей, есть только двери «простые» и двери «сложные». Тогда Рита еще не знала, зачем ей могла бы пригодиться воровская наука, но теперь вспомнила материнское изречение о том, что любое учение полезно. Оставалось надеяться, что Ромкин замок окажется «простым». Впрочем, она вполне могла на это уповать, так как, судя по состоянию подъезда, здесь не делали ремонта со дня сдачи дома. Значит, если Рома сам не поменял замки, то они должны быть как раз такими, какие учил открывать Остап Бадягин.
Рита огляделась, ощущая странный душевный подъем, словно в ее кровь выплеснулось литра два чистого адреналина. Она опустилась на колени перед дверью так, что замок оказался на уровне ее глаз, и стала пристально вглядываться в отверстие для ключа. У нее не нашлось шпильки, так как волосы она стянула в «конский хвост», зато в сумочке находилась косметичка с заколками-«невидимками» и замечательной стальной пилочкой для ногтей. Рита поздравила себя с тем, что не поддалась общей моде и не купила себе керамическую или стеклянную пилку для маникюра, которые, как утверждают косметологи, меньше травмируют ногти, но зато гораздо хуже взламывают замки!
Она уже вставила пилку в замок и пыталась «нащупать» правильное направление, как вдруг за ее спиной раздалось восклицание:
– Девушка, что это вы делаете?!
Рита резко обернулась и с облегчением увидела, что ее застукал не кто иной, как юная секретарша Байрамова. Видимо, ее командировали за Чернецовым. Сообразив, кто перед ней, секретарша потеряла дар речи. Рита быстро объяснила, что и зачем делает, после чего, отправив девушку стоять на шухере, вернулась к своему занятию. Сказывалось отсутствие практики: она провозилась с замком минут семь. Наконец он все-таки поддался. Помня о том, что дверь Ромки постоянно ударяется о соседскую при открывании, Рита осторожно приоткрыла ее, придерживая двумя руками, и позвала байрамовскую секретаршу, имени которой не запомнила.
Громкое «мяу!», раздавшееся в длинном темном коридоре, до смерти их напугало. Нащупав выключатель, при свете лампы Рита увидела толстого котяру, черного как деготь, но с огромными голубыми глазищами монгольского разреза. Соскочив с тумбочки, кот начал остервенело тереться о ноги девушек, тарахтя как старый паровоз.
– Ну и где твой хозяин? – спросила Рита, беря зверя на руки. Ее спутница тем временем отправилась по коридору в сторону одной из комнат. Рита пошла к другой, оказавшейся гостиной. Не успела она зайти, как оглушительный визг заставил ее со всех ног броситься на помощь секретарше. Хватило одного взгляда на Ромку, чтобы понять, что поздно вызывать «Скорую».
Он сидел в кресле с откинутой назад головой, а на горле явственно проступал след от удавки. Руки и ноги парня были накрепко привязаны к подлокотникам кресла скотчем. В спальне царил разгром. Из платяного шкафа вывалили на пол всю одежду, ящики комода оказались выдвинуты и тоже опустошены. Даже кровать сдвинута с места, как будто и под ней шарили! Но больше всего Риту испугал даже не вид мертвого Ромы, а зеркало у него за спиной: наискось, от одного угла до другого, тянулась кровавая надпись: «ТЕБЯ ПРЕДУПРЕЖДАЛИ».
Тяжело сглотнув, Рита перевела взгляд на бледную секретаршу Игоря.
– Как тебя зовут? – спросила она, решив, что пришла пора познакомиться, раз уж они обе вляпались в историю.
– Г-галя, – всхлипнула та, изо всех сил стараясь не смотреть в сторону тела, но любопытство заставляло ее косить глаза в направлении кресла.
– Значит, так, Галя, – твердо сказала Рита, опуская кота на пол. Он ни за что не хотел слезать с рук, изо всех сил цепляясь когтями за рукав пальто. – Я позвоню в полицию, а ты ничего здесь не трогай – может, убийца оставил отпечатки пальцев!
Прежде чем набрать дежурный номер, Рита решила позвонить Фисуненко. Он приказал никого не вызывать и пообещал приехать через двадцать минут. Появился через пятнадцать в сопровождении двух оперов.
– Я не спрашиваю тебя, как вы сюда проникли, – сказал он, – но тебе лучше что-нибудь придумать для протокола.
Через час Рита освободилась и, прихватив Галю, покинула помещение, оставив Фисуненко с операми и прибывшим позднее экспертом внутри. Проходя мимо квартиры соседки Чернецова, она заметила, что дверь приоткрыта, и голова женщины тут же просунулась в щель.
– Че, зарезали Ромку? – плотоядно спросила она у проходящих мимо девушек. – А я всегда говорила, доиграется он, ох, добегается по бабам!
Ее монолог был прерван одним из оперативников, который пригласил тетку в квартиру в качестве понятой, и она радостно засеменила за ним.
Галя пребывала в легком ступоре, поэтому Рита решила отвезти ее домой. Женька строго-настрого предупредил, чтобы они не смели рассказывать никому в театре о том, что произошло: он хотел быть первым, кто сообщит труппе о смерти Романа. В ожидании звонка от Фисуненко Рита не знала, чем себя занять. Внезапно к ней пришла неожиданная мысль, и она резко развернула машину.
Со дня похорон Григория Сергеевича Рита ни разу не была на кладбище. Входя в ворота, она вдруг поняла, что не найдет дорогу к месту захоронения. Безуспешно побродив среди могил некоторое время, девушка уже собралась уходить, как вдруг какое-то шевеление привлекло ее внимание. Она сделала пару шагов вперед и отпрянула: в нескольких метрах от нее из-под земли вынырнула рука. Она закричала бы, но голос пропал, поэтому Рита стояла на месте и молча наблюдала, как к первой руке присоединилась вторая, а потом снизу, из могилы, послышался оглушительный мат. Земля с краев посыпалась вниз, и мат стал еще более цветистым и разнообразным. Именно этот нескончаемый поток брани успокоил Риту, и она, осмелев, спросила:
– Эй, кто там?
– Ты там одна? – послышалось в ответ.
Пока девушка раздумывала над тем, что безопаснее – сказать правду или припугнуть неизвестного, что с ней наряд полиции, голос попросил:
– Дай руку, а то я из-за этого ханурика тут задохнусь!
Рита подошла к краю могилы, нагнулась и увидела, что внизу копошатся двое. Вернее, копошился один, а второе тело лежало как бревно без движения. Она протянула руку и с трудом извлекла на поверхность маленького, щуплого мужичонку в безразмерной ушанке, сдвинутой на глаза, и грязно-сером ватнике. Мужичонка кряхтя присел на насыпь над могилой и поправил шапку. Рита увидела, что у него маленькое и морщинистое, как у обезьянки, лицо с огромными, пронзительно-зелеными глазами, которые никак не вязались с остальным обликом человечка. Ирландский тролль, ни дать ни взять – из тех, что прячут под землей горшки с золотыми монетами!
– Ты чего тут? – спросил «тролль», насупившись, разглядывая Риту. – А вообще – один хрен: кабы не ты, я бы тут до утра проваландался, а ведь холодно! – он поежился.