Мы пошли прочь от прилавка. Недостаточно быстро, как мне казалось, но все-таки удалялись. Сердце забилось спокойнее. Мы свернули в коридор, ведущий к дверям кинозала, но донесшиеся сзади слова заставили нас остановиться.
– Она – демон.
Из моих легких как будто выбило весь воздух.
– Она – демон, – повторил парень с убежденностью, свойственной только фанатикам. – И я могу это доказать.
Стейси повернулась к нему, качая головой.
– Ты спятил?
Я понятия не имела, как он мог это доказать, но рисковать не хотелось. Бэмби забеспокоилась, чувствуя мое волнение.
– Это неправда.
Он посмотрел на меня с нескрываемой ненавистью в глазах. Меня так и подмывало крикнуть: «Как насчет правил?» Люди не должны догадываться о том, что демоны реальны. Так постановили Альфы – людям нужно верить в Бога, но лучше им не знать о том, что Ад действительно существует. По мне, так это отдавало безумием, но парень-то должен подчиняться правилам, а он, похоже, на них плевал.
– Все, что ты говоришь – ложь.
Зейн отпустил мою руку и встал передо мной.
– Не заставляй меня делать то, о чем я потом буду жалеть.
– Тебе уже о многом пора пожалеть, – сказал парень, но на всякий случай отодвинулся от Зейна.
Мое сердце снова бешено забилось. Он хотел разоблачить меня перед моими друзьями. Я не особо переживала о более серьезных последствиях его действий. Меня больше пугало то, что могло произойти сейчас. Стейси и Сэм – мои друзья, которые видели во мне обычную девчонку и принимали меня такой. Я не могла позволить этому дурню разрушить нашу дружбу.
Я схватила Стейси за руку и послала Зейну испуганный взгляд.
– Все, пошли. Мы можем…
– Она не хочет, чтобы вы знали правду, – сказал парень и свободной рукой полез в задний карман. Зейн напрягся, но парень извлек лишь скатанный в трубочку листок бумаги. Он тряхнул листком, расправляя его, и перед нами оказалась фотография пожилой женщины в оранжевой рубашке. Ее светлые волосы свисали сальными прядями. Струпья покрывали ее вялые губы, и глубокие морщины бороздили лицо.
Сэм нахмурился.
– Это что, фото беглой преступницы?
– Ее звали Ванесса Оуэнс, – сказал парень, и тонкий листок запорхал в его дрожащей руке. – Ей было двадцать, когда она работала в государственном приюте в конце девяностых и ходила в школу в Джорджтауне. Впереди у нее было светлое будущее – любящий бойфренд, сплоченная семья, друзья.
Стейси наклонила голову набок, сдвинув брови.
– Дай-ка угадаю? Она пристрастилась к наркотикам? Судя по тому, как она выглядит, очень похоже. Наркотики – отстой. Не уверена, что все это имеет к нам какое-то отношение.
Я уставилась на фотографию. Ни имя, ни лицо женщины ни о чем мне не говорили, но в груди нарастало необъяснимое беспокойство.
– Все, довольно, – сказал Зейн, подхватывая меня под руку. – Пошли отсюда.
– Он тоже не хочет, чтобы вы это знали, потому что Стражи защищают ее, защищают то, кем она на самом деле является и что сделала с этой невинной женщиной.
– Я никогда ее не видела, – сказала я, чувствуя себя в ловушке. На нас уже начинали коситься те немногие зрители, что стояли в коридоре, но я не думала, что они могли слышать наш разговор. – Я не знаю, кто она.
– Ты, может, и не помнишь ее, но я уверен, что она тебя помнит. Ведь ты разрушила ее жизнь, – сказал он, в отвращении кривя губы. – Она присматривала за тобой, пока ты находилась в приюте, а ты, верная своей природе, забрала часть ее души, отправив бедную девушку по скользкой дорожке, которая привела к наркотикам, грабежам и, в конечном итоге, к смерти.
Кровь мгновенно отлила от моего лица, и мне показалось, что я падаю в обморок. Лицо женщины на фото преобразилось, помолодело, и на меня уже смотрела яркая блондинка с безупречной кожей и теплой улыбкой.
Боже мой…
Так это и есть та женщина, у которой я много лет назад забрала душу? Женщина, на которую я напала, что и привело меня в клан Стражей? Я знала, что после этого она попала в больницу, но чтобы с ней случилось?..
– Ни фига себе, – пробормотал Сэм, потирая лоб.
– В течение десяти лет она почти не вылезала из тюрем, пока недавно, после очередной отсидки, не решила ограбить ночной магазин. Она застрелила одного из продавцов, а ее саму убили копы, которые приехали на вызов, – продолжил мужчина, опуская фото. – Вот что ты наделала. Сколько еще жизней ты с тех пор загубила?
Зейн что-то сказал и снова потянул меня за руку, но я словно оцепенела. Все эти годы я толком и не задумывалась о том, что произошло с женщиной. Мне казалось, что, если я не забрала ее душу полностью, она выздоровела. Что с ней все в порядке. А выходит, я угробила ее ни за что.
И в этот миг мне открылась страшная правда, отчего живот скрутило с такой силой, что я подумала, меня сейчас вырвет прямо на этого парня. То, что я сделала с этой женщиной, забрав всего лишь часть ее души, ничем не отличалось от того, что произошло с Дином, что происходит с Гаретом и бог знает с кем еще.
– Ты – демон, – прошипел парень. – И придет время, когда ты уже не сможешь скрывать свою истинную сущность.
Я понятия не имела, откуда Церковь так много знает обо мне, но сейчас это не имело значения. Все казалось пустым и бессмысленным, кроме того, в чем он обвинял меня, и что я поняла о самой себе.
– Вау. Чувак, да ты сумасшедший. – Стейси скрестила руки на груди, покачивая головой. – Причем это уже не смешно, а впору вызывать полицию и, возможно, задуматься о принудительном лечении в психушке.
– Вы мне не верите? – спросил он.
Она фыркнула.
– Да кто тебе поверит?
– Вы увидите. – Рука, в которой он держал бутылку воды, взметнулась так быстро, что ее уже ничто не могло остановить. Даже Зейн не успел среагировать. С превосходной силой и ловкостью он запустил в нас бутылкой. Меня и Стейси забрызгало водой, и бутылка угодила Зейну в ногу.
Стейси вскрикнула, стряхивая воду с пальцев.
– Какого черта!
Вода стекала по моей голове, попадая на лицо и в глаза, оставляя пятна на рубашке, которая становилась прозрачной, только вот… это была не обычная вода. Я отступила назад, натыкаясь на Стейси, и тут Зейн бросился вперед, ударом в грудь отбрасывая парня в сторону. Он повернулся ко мне, и ужас, отразившийся на его лице, подтвердил мои самые худшие опасения.
– О, нет, – прошептал он.
Я чувствовала, как жжет кожу на лбу и щеках. В глазах потемнело, и во рту загорелось так, будто я проглотила острый соус. Под мокрыми пятнами на груди и животе начала пульсировать боль. Бэмби завертелась вокруг моего тела, пытаясь спрятаться на спине.