— Ваши брюки прохудились, Рен, — вежливо сказал Мвен Мас, — вы знаете об этом?
Рен Боз, не оборачиваясь и не сбавляя шага, равнодушно пожал плечами.
— Разумеется, — проговорил он. — Но это последний комплект одежды, полагавшийся мне в текущей пятилетке. А Эвда Наль слишком занята у себя в институте и никак не может выкроить время, чтобы поставить заплату.
Мвен Мас украдкой вздохнул. Тут он ничем не мог помочь коллеге и другу. Нормы распределения все урезались. Официально это никак не объяснялось, поскольку официально это никак и не отмечалось, но, судя по разговорам, все ресурсы направлялись сейчас на реализацию программы освоения прекрасной планеты зеленого солнца Ахернар, проведенную через Мировой Совет великим Эргом Ноором несколько лет назад.
У входа в блиндаж Рен Боз резко остановился, и задумавшийся Мвен Мас едва не налетел на него сзади.
— Что это? — голосом, чуть охрипшим от внезапного гнева, проговорил Рен Боз. — Кто приказал?
Пока ученые беседовали внизу, над входом, на высоте пяти метров, вдоль массивного силикоборового козырька протянулось кумачовое полотнище, упруго вздувающееся в такт порывам тибетского ветра. Поднявшись к нему на небольшой гравиплатформе, под присмотром лениво, полулежа курившего «козью ножку» проводника с овчаркой, один из энтузиастов, тяжелой кистью, смиряя биения ткани, тщательно выводил изящные буквы всемирного алфавита: «Вперед, к новой победе разума под руководством вели…»
На голос проводник и овчарка повернули головы. Овчарка сдержанно заворчала, а проводник, прищурившись, сказал:
— Инициатива снизу.
— Это нужно немедленно снять, — вполголоса проговорил Рен Боз.
— Не безумствуйте, — так же тихо ответил Мвен Мас.
Проводник положил руку на пульт дистанционного управления гравиплатформой, готовый по первому приказу опустить выжидательно обернувшегося энтузиаста. С кисти капала в ведро белая краска.
— Но это немыслимо, — еще тише проговорил Рен Боз. — Я не суеверен, но даже у меня нет уверенности в успехе. Писать сейчас о победе — это…
— И тем не менее смиритесь, Рен, — уже жестче проговорил Мвен Мас и взял физика за локоть. — Если вы распорядитесь это снять, мы еще первых кнопок не нажмем, как старшина уведомит спецотдел Академии Чести и Права о сопротивлении с нашей стороны проведению наглядной агитации — и все окончится, не успев начаться.
Рен Боз громко втянул воздух носом.
— Молодцы! — сказал он. — Но поторопитесь. К моменту начала опыта вам необходимо удалиться на безопасное расстояние.
Проводник еще секунду смотрел на ученых, и в маленьких глазах его таяло невнятно-хищное разочарование, будто долгожданная рыба сорвалась у него с крючка в последний момент. Потом он запрокинул голову и крикнул вверх:
— Слышал, падаль? Поторапливайся!
По узкой винтовой лестнице, один за другим, ученые спустились в подземелье, и здесь их пути разошлись. Каждый занял свой пост.
Исполинский столб энергии пронзил атмосферу.
Индикаторы забора мощности указывали на непрерывное возрастание концентрации энергии. Как только Рен Боз подключал один за другим излучатели поля, указатели наполнения скачками падали к нулевой черте. Почти инстинктивно Мвен Мас подключил обе Ф-станции.
Ему показалось, что приборы погасли, странный бледный свет наполнил помещение. Еще секунда, и тень смерти прошла по сознанию заведующего станциями, притупив ощущения. Мвен Мас боролся с тошнотворным головокружением, всхлипывая от усилий и ужасающей боли в позвоночнике.
Вдруг точно разодралась колеблющаяся завеса, и Мвен Мас увидел свою мечту. Краснокожая женщина сидела на верхней площадке лестницы за столом из белого камня. Внезапно она увидела — ее широко расставленные глаза наполнились удивлением и восторгом. Женщина встала, с великолепным изяществом выпрямив свой стан, и протянула к африканцу раскрытую ладонь. Грудь ее дышала глубоко и часто, и в этот бредовый миг Мвен Мас вспомнил Чару Нанди. Мелодичный, нежный и сильный голос проник в сердце Мвена Маса:
— Партиясы йо мэй йо? [1]
«Е-мое», — успело пронестись в голове могучего негра, и в то же роковое мгновение сила, куда более могущественная, нежели сила любого из людей, скрутила его втрое и сплющила о нечто твердое. На месте видения вздулось зеленое пламя, по комнате пронесся сотрясающий свист.
* * *
Когда расчистили заваленный обломками спуск в подземную камеру, нашли Мвена Маса на коленях у каменной лестницы. Среди энтузиастов было немало врачей. Могучий организм африканца с помощью не менее могучих лекарств справился с контузией.
— Рен Боз?
Начальник охраны хмуро ответил:
— Рен Боз жестоко изуродован. Вряд ли долго проживет.
— Его надо спасти во что бы то ни стало! Это величайший ученый!
— Мы в курсе. Там пятеро врачей. Рядом лежат сто восемьдесят два энтузиаста, добровольно пожелавших дать кровь.
— Тогда ведите меня в переговорную. О, если бы за лечение взялся Аф Нут!
И тут снова все помутилось в голове Мвена Маса.
— Эвде Наль сообщите сами, — прошептал он, упал и после тщетных попыток приподняться, замер. Начальник охраны сочувственно посмотрел на тело, так беспомощно распростертое сейчас на жесткой траве под усыпанным звездами фиолетовым небом, и двинулся к переговорному пункту.
Центром внимания на обсерватории в Тибете сделался небольшой желтолицый человек с веселой улыбкой и необыкновенной повелительностью жестов и слов. Узнав, что наследственная карта Рена Боза еще не получена, Аф Нут разразился негодующими восклицаниями, но так же быстро успокоился, когда ему сообщили, что ее составляет и привезет сама Эвда Наль.
Точное знание наследственной структуры каждого человека нужно для понимания его психического сложения. Не менее важны данные по неврофизиологическим особенностям, сопротивляемости организма, избирательной чувствительности к травмам и аллергии к лекарствам. Выбор лечения не может быть точным без понимания наследственной структуры и условий, в которых жили предки. Когда Эвда Наль, спеша, выпрыгнула на землю из кабины спиролета, знаменитый хирург сбежал по ступеням походной операционной ей навстречу.
— Наконец-то! — воскликнул он. — Я жду уже полтора часа. Я не мог даже связаться с вами — эфир забит переговорами высоких инстанций по поводу инцидента, а свободные частоты заглушены, чтобы не допустить преждевременной утечки информации о происшедшем.
— Мировой Совет напоминает разворошенный муравейник, — подтвердила психолог, подавая бумаги Афу Нуту, и они вместе вошли в безлюдное, ярко освещенное помещение под надувным сводом. — Везде проверки, проверки… Я думала, что уже никогда не долечу.