Голова пухла от всяких забот, и среди них не было мысли о том, как бы порадовать Сару Плюми своей изумительной походкой. Мне предстояло еще одно испытание, и, учитывая, как прошли предыдущие два, не удивлюсь, если на этот раз в воздух взлетит мой собственный дом. Раз за разом я теряла все больше, причем даже не понимая, во имя чего, собственно, это происходит. Невелика радость быть паладином у Дэвида, если вскоре он перестанет быть Дэвидом.
– Харпер, ты меня слышала? – спросила Сара, и в этот раз мне представилось, как я влеплю ей затрещину своим жезлом.
– Да, мэм! – радостно прочирикала я, с удовольствием отметив про себя, как она сдвинула брови. Я обратилась к ней как к женщине в годах, погладив ее против шерстки, но в то же время почтительно, а значит, и придраться тут не к чему.
По правде говоря, не каждый умеет воевать при помощи хороших манер.
При этой мысли мне стало грустно. Я вспомнила про грядущее испытание и поняла, что одними манерами тут не отделаться. После пожара я была готова к тому, что все последующие будут столь же опасны и разрушительны, однако в комнате смеха мне устроили испытание нервов, причем, что обидно, за свои же деньги. Наверное, до конца жизни мне не забыть лицо Дэвида и то, как рыдала моя мама.
И Би, проткнутую мечом.
Чего не миновать, если я не справлюсь с тем, что приберегли для меня напоследок. Может, и не в ближайшем будущем, но, насколько я успела уяснить, паладин – смертельно опасная должность. Поэтому мне кровь из носу надо пройти периазм. Если не ради себя, то ради Би.
Кстати, куда же она запропастилась? Мы вместе приехали на репетицию, и вот уже пятнадцать минут она не попадается мне на глаза. Что странно… По моему примеру она решила выступить с тростью, и Сара всегда приберегала нас напоследок. У нее было жестко заведено: сначала – певицы, потом музыканты и под конец – «спортсменки», типа танцовщиц и – да, девушек с тростью. Сейчас выступала Джилл Виатт с аккордеоном, последняя из музыкантов (хотя назвать эти звуки музыкой можно было только перекрестившись). Нам скоро на сцену, а Би как сквозь землю провалилась.
Я стала пробираться за кулисы и чуть не сшибла с ног Аманду.
– Прости, – извинилась я, и та отмахнулась.
– Не подсыпать ли ей какой-нибудь дряни в стакан со «слим-фастом»? – пробормотала Аманда, кивнув на Сару, и я прыснула со смеху:
– Неплохо бы.
Аманда была в своих джинсах и футболке. Как и я, она семенила на шпильках, в которых будет дефилировать на конкурсе. Она попыталась сделать несколько шагов на каблуках и чуть не упала.
Я подхватила ее под руку.
– Спасибо, – улыбнулась Аманда.
– Да без проблем.
На каблуках мы с Амандой были примерно одного роста. Заглянув мне в глаза, она сказала:
– Знаешь, мы с Эби всю голову сломали, как ты тут оказалась? Странновато все это, знаешь ли.
– Би захотела поучаствовать, – ответила я. Мимо нас к сцене процокала девочка из школы Ли-Хай. – А уж если Би приспичит – считай, родина приказала.
Аманда улыбнулась и, кивнув за кулисы, пробормотала:
– Мне это знакомо. От Эби тоже не отвертишься.
Я перевела взгляд туда, куда показала Аманда, и улыбка застыла на моем лице: Эби преспокойно болтала…
Со Спенсером. Чуваком из общаги, который однажды, по версии Дэвида, сильно испоганит ей жизнь. В прошлый раз мы вмешались. Райан даже стер ее помять, так что она не помнит их прошлой встречи. Так какого черта он здесь забыл?
– А это кто? – спросила я Аманду, и она выразительно закатила глаза.
– О-о, бог ты мой. Любовь всей ее жизни. Только и слышно: Спенсер то, Спенсер это. Да и он хорош, проходу ей не дает.
У меня засосало под ложечкой. Я наблюдала за этими голубками, и мне становилось дурно. Эби прильнула к нему, коснулась ладонью его груди. Радостно лыбясь, Спенсер нежно заткнул ей за ушко волосы, и хотя сегодня он казался не таким гадким, как в нашу первую встречу (еще бы, после дюжины пива), – этот тип был мне не по душе.
Как и Аманде, судя по ее взгляду.
«А вдруг изменить будущее невозможно, босс? Может, мы только его откладываем?» – пронеслись в голове слова Дэвида, и я стиснула зубы. Не может быть, нет, это неправда. Если ничего нельзя изменить, то что толку в предвидениях?
Из-под сцены раздался пронзительный окрик:
– Харпер!
Аманда состроила сочувственную гримасу.
– Нет, честно. Что-нибудь для поднятия настроения, прямо в ее карамельный «слим-фаст», – сказала она. – Сейчас начнется.
Я вздохнула и поплелась к сцене. Сара и впрямь потягивала «слим-фаст» из стакана через ярко-зеленую соломинку.
– Сделай мне одолжение, милочка, – обратилась она ко мне, – сходи поищи креп-папье. Лучше розовую. Она в кладовке возле лестницы.
Мне хотелось заявить: катись-ка сама искать свою чертову бумагу, но я, выдавив дружелюбную улыбку, ответила:
– Я мигом!
Чулан возле лестницы находился в дальнем конце коридора, расположенного ниже сцены. Я потащилась туда, сжимая в руке верный жезл.
Ну и конечно, там была куча бумаги. Целые рулоны. Чего доброго, она еще арку повесит из воздушных шаров – не оберешься позора. Я уж молилась богу, чтобы то, чему суждено случиться, произошло еще до начала праздника и мне не пришлось бы крутить жезл в дурацком костюме под цепочкой бумажных гирлянд.
Обнаружив кладовку на законном месте, я заметила, что дверь слегка приоткрыта. И, погруженная в мысли об арках, гирляндах и неописуемом ужасе, который обязательно появится на лице бабуль, тронула дверь и вошла.
И тут же поняла, что я здесь не одна. Закатив глаза, я подумала: ну кому в наше время придет в голову обжиматься в кладовке досугового центра?
Светлые волосы девушки показались мне подозрительно знакомыми, как и высокий рыжеватый брюнет, который ее целовал. И тут мне все стало ясно. Я догадалась, кто эти двое!
Би и Райан!
На миг я зависла, мозг отказывался переваривать увиденное. Би. Райан. Би и Райан сидят сомкнувшись губами. Она обхватила его за талию, он придерживает ее под голову. Я никак не могла поверить своим глазам, что она целует его рот в рот и все в том же духе. Мне хотелось думать, что это не Би, а Мэри-Бет в белобрысом парике или что мои нервы не выдержали и это галлюцинация.
И все же надо взглянуть правде в глаза и признать: да, моя лучшая подруга и бывший обжимаются в кладовке для бутафории.
Наверное, вполне естественно было бы закатить истерику и начать орать, точно гостья на каком-нибудь бабском ток-шоу, рвущаяся к микрофону, или тихо прикрыть за собой дверь и уйти, словно ничего не случилось, но я поступила иначе.