— Шафран! — сказал Фалько. — Унеси ребенка в спальню. — Женщина повиновалась немедленно. В комнате, куда она вошла, горела другая свеча. Фалько встал между Берри и входной дверью. — Вон туда, встаньте в угол, чтобы не видно было, — велел он. — Идите, быстро!

Этот голос был создан, чтобы отдавать приказы. Она вошла в спальню — маленькую, но очень аккуратную, со светло-синими стенами, чистой кроватью, детской колыбелью, письменным столом и парой дешевых, но крепких стульев. Берри встала спиной в угол, а Шафран укачивала младенца и смотрела на гостью огромными шоколадными глазами.

Фалько задул свечу. Берри знала, что он стоит в темноте и ждет требовательного стука в дверь.

Проползли тридцать секунд, потом минута. Ребенок заплакал — тихий мяукающий звук, но Шафран заворковала над ним, и плач стих. Глаза Шафран ни на миг не переставали изучать Берри Григсби.

Еще полминуты ожидания.

— Ты от них убегал? — шепотом спросила Шафран.

— Да, — ответила Берри, предположив, что «они» — это как раз те, кто за ней гонится.

— Ходил лес? Где они?

— Да.

— Тихо, — велел Фалько почти неслышным голосом.

— Лес — там смерть. Дорога — там смерть, — сказала Шафран. — Ты туда заходил, ты не выходил.

— Почему? — спросила Берри, вспомнив, как эти четверо навалились на Зеда одновременно. — Что там?

— Знать такое не надо, — ответила Шафран, ничего больше не добавив.

В комнату вошел Фалько. В этом слабом свете он казался очень старым и усталым.

— Я полагаю, они прошли мимо, — сказал он. — Но могут начать стучаться в двери. Вас кто-нибудь видел? — Берри замотала головой. — Хорошо. Где ваш га? Они его схватили?

— Да.

— Я так и думал. Одна бы вы не оказались в лесу. Вам, мисс, следовало оставаться в деревне. Вы так рветесь к… — он замолчал, подбирая слово.

— К чему я рвусь? — спросила она.

— К собственному исчезновению, — пояснил он, приподняв лохматые седые брови. — Как исчезали до вас другие любопытные кошки.

Берри нервно сглотнула слюну. Но следующий вопрос она не могла не задать.

— Что они сделают с Зедом?

— Что захотят. Это уже не ваша забота, если хотите уберечь собственную шкуру. — Фалько взял с кровати одну из двух подушек и бросил на пол. — Спите здесь. Они могут вернуться с собаками. В этом случае… посмотрим.

Он растянулся на кровати, сложив руки за головой. Шафран положила ребенка в колыбель и свернулась рядом с капитаном «Ночной летуньи».

Берри легла на пол и положила голову на подушку.

Заснуть она не заснет, конечно, но лучшего укрытия не придумать. Лежа на спине, она глядела в потолок и видела на нем мелкие трещины, означавшие, что движение острова здесь было ощутимо, как и всюду.

— Спасибо, — сказала она голосом, сорванным после ночных переживаний.

Кто-то задул свечу, и из темноты ничего не ответили.

Глава двадцать вторая

Мэтью был готов и ждал, одетый в темно-серый костюм с тонкими полосками чуть более светлого оттенка. Костюм стал чуть теснее, чем до погружения в соленую воду, но все равно сидел хорошо. Когда в этот ясный солнечный час постучали в дверь, Мэтью открыл ее быстро, потому что знал, чей кулак стучит.

— Доброе утро, — сказал Сирки, слегка наклонив голову в чалме. Сегодня индийский великан был в белых одеждах, чистых как свежий снег. Поблескивали бриллианты в передних зубах. — Надеюсь, вы благополучны?

— Весьма благополучен, — ответил Мэтью, стараясь говорить легко и небрежно, но это потребовало тяжелых усилий. — А как вы?

Вполне благополучен, подумал он, для человека, которому нравится отрезать людям головы.

— Мне дано поручение, — ответил великан, — вам заплатить. — Он протянул коричневый кожаный кошелек, перевязанный шнуром. — Триста фунтов золотыми монетами, как мне сказано. Весьма внушительная сумма, которую вы вправе оставить себе, каково бы ни было ваше решение относительно проблемы профессора.

— Гм, — ответил Мэтью. Он взял кошелек — богато-тяжелый. Отметил красную сургучную печать на шнурке — изображение осьминога, символа профессорских амбиций. Позвенел кошельком у себя под правым ухом. — Перед тем, как я приму решение, у меня есть к вам вопросы. Вы ответите на них?

— Приложу все усилия.

Мэтью решил, что не стоит рассказывать Сирки сновидение сегодняшней беспокойной ночи. В этом сне, в тумане, почти в фантасмагории, голова Джонатана Джентри, широко разевая рот, скатилась к нему на колени и прохрипела перекошенными губами три слова: «Финансы. Оружие. Испания». Ночью Мэтью встал с постели и вышел на балкон в холодный предрассветный час, и стоял там, пока не прояснилось восприятие реальности. Сейчас он повторил эти слова Сирки.

— Финансы. Оружие. Испания. Области, в которых заняты эти трое. Таким образом, я полагаю, что королевский военно-морской флот перехватил груз оружия, направленный испанцам в обмен на приличный финансовый куш для профессора?

— Ваше предположение может оказаться верным, — ответил великан. Лицо его ничего не выражало, а голос ничего не выдавал. — Я же полагаю, что удобнее было бы войти в вашу комнату, а не продолжать дискуссию в коридоре.

Когда Сирки вошел в комнату, Мэтью осторожно попятился, рассудив, что зловещий зазубренный нож скрыт где-то неподалеку. Индиец, похожий на железное дерево, закрыл дверь и сел.

— Вот теперь я смогу рассмотреть ваши дальнейшие предположения.

— Благодарю вас. — Фехтование хорошими манерами завершилось легким поклоном. — Тогда рискну предположить, что профессор Фелл поставляет испанцам некоторое новое оружие? И как только испанцы начнут его полностью использовать, он предложит то же самое оружие Британии? И есть еще другие страны, которым это оружие будет предъявлено?

— Вполне вероятно.

— Но кто-то сообщил властям, и первый груз был захвачен в открытом море. Что за оружие это было, Сирки?

— Я не уполномочен говорить, — был ответ.

— Хорошо, оставим это. — Мэтью спокойно кивнул: к такому он подготовился. — Профессор считает, что один из троих — предатель. Может ли быть, что предатели — двое из трех, и они действуют совместно?

— Удачная мысль. Профессор также рассматривал эту версию и желал, чтобы вы сами до нее додумались.

— Тогда уликой, которую ищет профессор Фелл, может оказаться сигнал или сообщение, которыми обменяются эти двое — если их действительно двое?

— Это вполне возможно.

Мэтью положил кошелек с золотом на письменный стол. Очень неприятно было поворачиваться к Сирки спиной, хотя он и полагал, что сегодня ему не грозит потерять голову в буквальном смысле. Сквозь решетчатые двери, ведущие на балкон, слышались пронзительные крики чаек, и волны молотами колотили в обрыв, на котором стоял замок. День обещал выдаться теплым — здесь, за тысячи миль от Нью-Йорка. Мэтью искренне подумал, что хорошо бы сейчас идти по заснеженным улицам, держа Берри за руку, уводя девушку подальше от беды.