По прибытии домой ярл, как и задумал, тотчас собрал у себя купечество. Торговые людишки входили в зал неторопливо, без суеты и особого внешнего интереса. Хотя многие были здесь впервые.
На многих — заморские одежды, отливающие золотистым блеском китайских шелков. Такая одежда даже ему, ярлу, была малодоступна.
«Богато живут», — отметил Биргер, наблюдая за входящими через потайной глаз из соседней комнаты.
Слуги усаживали купцов за тяжелый, сбитый из толстых лиственных плах и добротно отделанный стол. Перед каждым гостем стоял огромный бокал с легким игристым вином — подарок магистра, из виноградников, снабжающих папскую курию.
Купцы мало обращали внимания на приготовленное питье. Они больше были удивлены приглашением ярла и гадали о причине такого к ним внимания. Большинство из них склонялись к тому, что ярлу потребовались деньги.
— Никак готовится поход? — толковали они вполголоса между собой.
Одни мяли свои бороды, у кого они были, другие чесали затылки. Так и решили, что предстоит поход. Но куда?
— Скорее всего, Европа собирается оказать помощь Руси в освобождении от татар. Этим и себя спасет, — рассуждали одни.
— Да, — соглашались другие, — татары сильно порушили сложившуюся торговую жизнь. На Руси во многих местах и показаться невозможно. Небезопасным стал путь в далекие азиатские страны.
— Недоступны становятся итальянские, греческие города, — поддакивали третьи.
— Мне доводилось быть в Александрии, — степенно проговорил пожилой купчина. — Правда, пришлось откупаться от пиратов, но то, что привез домой, с лихвой окупило все затраты. Мы со старшим сыном в следующем году хотели бы опять сходить туда… Но теперь все разрушено, — он горестно вздохнул.
— Да, — поддержал его тоже немолодой горбатый купец, — татары ощутимо мешают вести торговые дела. Я, если ярл попросит для похода денег, не против их дать.
— Я только что вернулся из Гамбурга и Любека. Там тоже немецкое купечество встревожено слухами о татарских захватах, — говоривший, средних лет сухощавый с бритым лицом купец, пригубил из бокала вино, почмокал губами и отставил его.
Разговор прервался. Вошел Биргер аф Бьельбо, глава могущественного рода Фолькунгов, фактически хозяин Швеции. Этого реального владыку торговый люд приветствовал нестройными настороженными голосами.
Ярл был умен. Он сделал вид, что не замечает их некоторой отчужденности, и поприветствовал гостей с улыбкой.
— Я пригласил вас, достопочтеннейшее купечество, — начал он свою речь мягким, вкрадчивым голосом, — чтобы узнать о вашем житье-бытье. Заодно посоветоваться, как укрепить королевскую казну.
Купцы настороженно слушали. Пока начало разговора им не особенно понятно. Если ярл хочет увеличить подати, то это не будет способствовать развитию торговли, а следовательно, и отчислению в королевскую казну.
А ярл уже говорил о восточных соседях:
— …Эти варвары обретут истинное счастье и спасение лишь тогда, когда они смогут поклоняться истинной вере.
Купцы украдкой переглянулись: «Никак очередной Крестовый поход?»
Биргер вдруг замолк, считая, что и так много сказал. Купцы молчали, взвешивая каждое сказанное слово. Биргер терпеливо ждал.
Первым заговорил горбун:
— Ярл, сейчас все купечество встревожено грозными слухами о появлении татар. Нам известно, что они пожгли многие русские города. Никому не известно, что будет завтра. Многие в Европе считают, что оградить себя от этого воинства можно, лишь объединившись. О какой торговле можно говорить, когда отряды татар всех подряд…
— Это могут быть и другие люди, — перебил ярл. — Которые под личиной татар совершают такие поступки.
Горбун кивнул:
— Я согласен, ярл, но, не будь татар, не было бы и этих разбойников.
Биргеру явно не нравится ход беседы. На его лице написано очевидное неудовольствие.
— Что вы заладили: татары да татары?! Пусть русские сами с ними разбираются. Скажите, кто из вас бывал в Галиции? — Биргер обвел сидящих вопросительным взглядом.
— Я бывал, — признался Стерберг и пристально посмотрел на ярла.
Биргер оживился и попросил купца рассказать об этом княжестве, особенно о Данииле.
— Трудно, досточтимый ярл, подробно говорить мне о княжестве. Так, обрывки воспоминаний… Но живут, насколько помню, не бедно. И жили бы еще лучше, кабы не эти проклятые войны. Русские князья враждуют между собой. Даниил постоянно ссорится с Михаилом. Кроме того…
— Скажи, — перебил ярл, прищурившись, — Даниил — умный князь?
Купец не задумываясь… ответил:
— Умный. Насколько мне известно, стремится объединить Русь, дать этой земле мир и лад.
— Умный, говоришь? Не верю. Был бы умен, не воевал бы со своими же. — Он ненадолго замолчал, а потом неожиданно спросил: — А рать у него сильна?
— Я с тобой, ярл, не согласен, — купец твердо взглянул на Биргера. Он начинал понимать, куда клонит правитель. — Обстоятельства заставляют Даниила обнажать меч. У него много врагов и помимо своих. То венгерский король опустошит его земли, то совершат набег куманы… Мне ведомо, что он стремится править на своей земле справедливо. Поддерживает купечество, обустраивает города. Люд тянется к нему.
— Ты мне не ответил насчет рати, — напомнил ярл.
— Неуж собрался походом на Русь? — после паузы произнес Стерберг. — Не советую, ярл, тебе даже думать об этом. Иль благодаря татарам объявился лакомый кусочек? — он покачал головой. — Вот мы, купечество, как думаем: сговорились бы вы, европейские повелители, собрали бы войско — денег мы нашли бы — да прогнали татар туда, откуда они вылезли. Ведь их появление остановило всю торговую жизнь! А не будет торговли, не будет и в казне денег.
Ярл сдержанно улыбнулся. У него так и вертелось сказать: «Стерберг, ты умный человек, годами мудр, а говоришь, как ребенок». Но сказал другое:
— Мне думается, что татары, как покусанная волчица, уползли зализывать раны. Слава тому русскому воеводе, который проучил неверных. Дальше идти они не осмелятся, а помогать русским… — аф Бьельбо презрительно усмехнулся. — Это же варвары! Их самих надо обращать в истинную веру. Мне думается, чем больше у нас будет земли, тем лучше и вам, купечеству.
— Твоя, ярл, задумка может принести несчастье нашей земле, — Стерберг заговорил повышенным тоном. — Не обманись, ярл, дух русских непостижим. Когда, казалось, вся Русь пала перед татарскими полчищами, нашелся один город, на котором Батый поломал зубы. Ты сам только что говорил об этом.
У Биргера застучало в голове. Он потер виски. Теперь его интересует Михаил. Оказывается, этот Стерберг не промах: ведет торговлю одновременно с двумя заклятыми врагами.
— Михаил по-своему весьма оригинальный человек, — зазвучал басок купца.