– Отлично. Может быть, в таком случае будет лучше, если ты просто отправишься домой?
– Домой? – Билл поднял голову. Его глаза горели от возмущения и обиды. Странным образом, точно такое же уязвленное выражение лица появлялось у него всякий раз после разговора с их непутевым тридцатишестилетним сыном. – Я не могу оставить тебя одну, ночью, в гостинице, с человеком, которого мы едва знаем, с какими-то странными непонятными планами…
– Дорогой, вряд ли можно сказать, что мы его едва знаем…
– Он мне не нравится. Мне не нравится, как он себя ведет.
– Кажется, это чувство взаимно.
Это была ее вторая ошибка. Билл резко выдохнул, отвернулся и уставился в окно. Несколько секунд спустя он завел мотор. По его манере поведения и жестам было очевидно, что он мечтает поскорее оказаться в машине один.
– Не злись, – примирительно сказала Барбара. Одной рукой она уже взялась за ручку двери, но другая все еще лежала на ручнике. Ей не терпелось зарегистрироваться в отеле и приступить наконец к полученному заданию. Постоянные обиды Билла были бессмысленны и здорово мешали делу. – Ты же знаешь, тут ничего личного. – Мимо «Гиллеспи» прошел толстый мужчина в спортивном костюме и ярко-белых кроссовках, завернул за угол Рю Альберти и скрылся из вида. – Со мной все будет в полном порядке. Я позвоню тебе меньше чем через час. Если тебе не по себе, подожди меня в кафе. Вполне может быть, что через пару часов Том уже отошлет меня домой.
– В каком еще кафе? Ради бога, мне шестьдесят два года. Я не могу просто пойти и посидеть в кафе. – Билл по-прежнему смотрел в окно. У него был вид отвергнутого любовника. – В любом случае дурацкая идея. Я не могу покинуть свой пост. Он хочет, чтобы я наблюдал за этим б… входом.
Начал накрапывать дождь. Барбара покачала головой и открыла дверцу. Ей не нравилось, когда Билл ругался. На заднем сиденье «мерседеса» лежала продолговатая спортивная сумка – обычно Найты отвозили в ней банки и бутылки в пункт сбора вторсырья в Ментоне. Она набила ее мятыми газетами, а еще сунула внутрь старую шляпу и пару резиновых сапог. Она взяла сумку и наклонилась к окну. – Ты только подумай о том, что эти последние несколько дней нам было очень интересно. И что нам очень хорошо платят. – Ее слова не оказали на Билла никакого видимого эффекта. – Я позвоню тебе сразу же, как войду в свой номер. – Барбара нежно поцеловала супруга в щеку. – Обещаю.
Том допил остатки «Джонни Уокера», снял трубку стоящего на ночном столике телефона и набрал 0, чтобы соединиться с ресепшн. Портье ответил после второго гудка:
– Oui, bonsoir, Monsieur Uniacke [4] .
Теперь нужно было только придумать предлог. Том заявил, что в его комнате не работает Wi-Fi и не могли бы они проверить, в чем дело. Портье извинился за доставленное неудобство, продиктовал новый пароль и выразил надежду, что у месье Юниака больше не будет проблем.
Однако проблемы у месье Юниака продолжались. Через десять минут Том взял лэптоп и спустился на первый этаж. В лобби никого не было. Двое постояльцев, которые пили коньяк в баре, ушли спать; их столик был начисто вытерт. Свет был приглушен; барменши в поле зрения не наблюдалось.
Том подошел к стойке регистрации. Портье сидел в кабинете и был полностью погружен в какой-то учебник. Прошло несколько секунд, прежде чем он поднял голову и заметил Тома. Он тут же вскочил с места и извинился.
– Pas de problème [5] , – заметил Том. С французами рекомендовалось говорить на их родном языке; так было гораздо проще заработать их уважение и доверие. Он открыл лэптоп, показал на экран и пожаловался, что у него по-прежнему трудности с соединением. – Есть ли в отеле кто-нибудь, кто может помочь? – поинтересовался он.
– Боюсь, что нет, сэр. Я здесь один до пяти часов. Но может быть, в холле сигнал получше. Может быть, вы посидите в баре и попробуете поймать связь там?
Том с сомнением взглянул в полутемное помещение. Портье как будто прочитал его мысли.
– Можно включить свет, никаких проблем. Может, вам принести чего-нибудь из бара?
– Очень любезно с вашей стороны.
Несколько секунд спустя портье скрылся в баре. Том подхватил лэптоп, быстро передвинул вазу с сухими лепестками на шесть дюймов влево и последовал за ним.
– Что вы читаете? – громко спросил он. Из-за столика, который он выбрал, можно было наблюдать за холлом. Портье возился с панелью с выключателями, расположенной возле надписи «Пожарный выход». Том так и не заметил никаких признаков видеокамер.
– Это учебник, – так же громко ответил портье. – Я учусь в коллеже. Изучаю квантовую физику.
В этой области знания Тома практически равнялись нулю: пара когда-то прочитанных и полузабытых отзывов на книгу, случайно услышанное интервью в программе Start the Week. Тем не менее, пока портье наливал минеральную воду, ему удавалось поддерживать разговор о черных дырах и Стивене Хокинге. Молодой человек представился ему как Пьер. За пару минут между ними установилась та странно-дружеская связь, которая может объединить двух незнакомцев ночью, когда весь мир вокруг спит. Интуиция подсказывала Тому, что он показался Пьеру общительным и безобидным. Возможно, ему даже нравилось, что выдалась возможность с кем-нибудь поговорить. Это помогало скоротать время.
– Кажется, появился сигнал, – объявил Том.
Пьер заправил в брюки выбившийся уголок рубашки и с облегчением улыбнулся. Том зашел в свой бывший почтовый ящик на сервере МИ-6 и стал читать старые сообщения.
– Я постараюсь закончить как можно скорее.
– Не торопитесь, месье Юниак, не торопитесь. Нам некуда спешить. Если вам еще что-нибудь понадобится, дайте мне знать.
Через пару минут раздался звонок в дверь. Пьер пересек холл, сбежал вниз по ступенькам и на некоторое время скрылся из вида. До Тома донесся взволнованный женский голос – что-то о «проклятой погоде» и о том, как ей «неловко врываться вот так среди ночи». Барбара.
– Сюда, мадам.
Пьер действовал ловко и с профессиональным шармом. Он забросил на плечо сумку, провел Барбару в холл и зашел за стойку, чтобы ее зарегистрировать.
Она вступила в игру как настоящий профи.
– О, рейс был просто ужасный. У меня сложилось ощущение, что капитан не вполне понимает, что он делает. Только что мы были в воздухе – и вот уже прыгаем по асфальту. Как будто это не самолет, а трактор. Прошу прощения, что говорю с вами не по-французски. В молодости я жила в департаменте Луара и могла неплохо изъясняться, но с возрастом такие вещи как-то испаряются из головы, вы не находите?
– Номер только для вас, мадам?
– Да, только для меня. Мой муж умер три года назад. Бедный котик. – Том чуть не поперхнулся своей минералкой. – Рак в конце концов его одолел. Вы так добры, что сумели выделить мне номер, хотя я позвонила вам уже почти перед самым прибытием. Знаю, я несносная. Не правда ли? В аэропорту было еще несколько человек, которые понятия не имели, где остановиться. Надо было ехать с ними в одном такси. Но я как-то запуталась и не знала, что делать. Должна сказать, этот отель очень, очень милый. Мой паспорт? Разумеется. И я полагаю, банковская карта тоже потребуется? Теперь их всюду спрашивают. Господи, так много всяких пин-кодов. И как, спрашивается, люди должны их помнить?