– А ведь Адальбер может быть и прав, – задумчиво высказал свое мнение профессор. – Вы не знаете, но супрефект патологически ревнив.
– И всегда беспочвенно, – подтвердила его сестра. – В общем, только этого нам не хватало.
– Что бы ни было, первым делом нужно звонить Ланглуа, – заявил Адальбер. – Он не начальник над жандармерией, зато с министром внутренних дел в наилучших отношениях. Я буду очень удивлен, если ваш супрефект в самом скором времени не получит от него распоряжений. А Вердо получит указания из министерства обороны. Почему бы нет? Мы можем воспользоваться вашим телефоном, профессор?
– Разумеется. Я даже сам наберу нужный вам номер.
На этот раз удача была на стороне друзей, Ланглуа сразу взял трубку. Ему не понадобились долгие объяснения, он уверил Адальбера, что необходимые распоряжения поступят, куда нужно, через десять минут.
– Попроси разрешения перезвонить ему после того, как он покончит с этим делом, – торопливо подсказывал Альдо Адальберу. – У меня есть еще одна просьба. Или поговори о ней, не откладывая.
– О чем поговорить?
– О разрешении для капитана на обыск в замке Гранльё под любым предлогом. Мне кажется, что среди работяг прячется тот, кто отпечатал эти объявления.
– Отличная мысль! – одобрил профессор.
– Но под каким предлогом? – шепотом осведомилась его сестра.
– Предлог найдется! – успокоил ее Лотарь. – Не было такого, чтобы у ищейки недостало повода, чтобы сунуть нос в подозрительное место!
На этот раз подала голос маркиза де Соммьер, ее шокировал отзыв Лотаря, и она сочла своим долгом встать на защиту почтенного шефа уголовной полиции.
– Пьер Ланглуа – наш дорогой друг, – сухо сообщила она. – И к тому же глава полиции Франции. Мне неприятно, Лотарь, что вы говорите о нем в таком тоне.
– Простите! В свою очередь хочу вас спросить, стоит ли бить в большой колокол, чтобы одернуть какого-то супрефекта!
– Министр – непосредственный начальник Ланглуа, вот и все. Вы представить себе не можете, сколько подводных камней и взаимной неприязни таится в служебных водах. От вмешательства министра карьера нашего отважного капитана не пострадает.
Альдо взял в руки объявление, и лицо его расплылось в довольной улыбке.
– Интересно, чем тебе нравятся эти гадости? – поинтересовался Адальбер.
– Это же весточка от План-Крепен! Она жива и, как видно, ей удалось убежать. Лично мне это очень нравится.
– Надо бросить все силы на то, чтобы разыскать ее в самое ближайшее время! Известный нам негодяй может убить ее без суда и следствия!
– Каков же вывод? – поинтересовался капитан.
– На твоем месте, – сказал Лотарь. – я навестил бы коллег из ближайших городков. Узнал бы, получили ли они эти афишки. Может быть, кто-то в их краях видел План-Крепен. Кстати, если этих объявлений у тебя много, дай мне штучек пять или шесть.
Капитан, прищурившись, посмотрел на друга детства.
– И что ты будешь делать? Бить общий сбор?
– Что-то вроде этого. Ты явился к нам вовремя. Я колебался, не зная, жива наша героиня или нет. Теперь мы точно знаем, что она жива, но не знаем, сколько ей осталось жить. Нужно спешить.
– Спешите. У меня в жандармерии свои дела, у вас здесь – свои. Пока на мне форма, я в ваших делах не участвую. Но душой и сердцем я с вами, – добавил капитан, понижая голос до шепота.
Альдо и Адальбер, чтобы не мешать дружескому разговору, удалились к окну и стали обсуждать план дальнейших действий. Маркиза занялась изучением объявления, которое внесло столько волнений в их мирное утро. Ей стало намного легче, когда она узнала, что Мари-Анжелин сегодня тоже увидела солнышко. Вот только много ли еще ей отпущено дней?
Лотарь пошел провожать капитана, Клотильда подошла к маркизе.
– Оставим мужчин вариться в собственном соку, – с улыбкой произнесла она. – Им предстоит решать слишком сложные для женских мозгов задачи.
– Так считает ваш брат? – осведомилась маркиза.
– В общем-то да, но ваши мозги он не считает женскими. Мои тоже. А сейчас он попросил меня последить, чтобы в ближайшие полчаса никто сюда не входил.
Маркиза поднялась со своего кресла и с усмешкой заметила:
– Ценю оригинальный способ, Клотильда, устранять из гостиной любопытных. Но вы правы, оставим мужчин заниматься делами, тем более что главная их задача – как можно скорее найти мою верную Санчо, как называет ее Альдо.
Профессор вернулся, успокоил сердцебиение рюмочкой коньяка и увлек обоих друзей к себе в кабинет. Усадил их в кресла, уселся сам.
– А теперь за работу, друзья мои! – воскликнул он. – Сейчас я сделаю несколько телефонных звонков, а вас попрошу сидеть тихо, не произнося ни единого слова.
– Нам это будет нетрудно, – успокоил Лотаря Адальбер. – Нам есть о чем подумать.
Минут двадцать Лотарь говорил по телефону, и друзья слышали только какие-то цифры и повторяющиеся два слова «Сен-Реми». Разговаривая, Лотарь вытащил из ящика письменного стола записную книжку в черной кожаной обложке, открыл страничку с каким-то списком. Положив трубку, профессор что-то помечал в ней. Или не помечал. Зоркие глаза Альдо заметили в списке шесть или семь фамилий, но прочитать он их не смог. Профессор отодвинул от себя телефон и отметил птичками пять фамилий. Потом обратился к друзьям.
– Сегодня вечером, – объявил он, – я поведу вас в самое тайное из всех тайных мест древнего Франш-Конте. И самое благородное. Но предупреждаю, и, надеюсь, вы поймете меня, что прежде чем повести вас туда, я возьму с вас слово чести, что вы никогда и нигде не расскажете о том, что там видели и слышали.
Пролог был настолько торжественным, что Адальбер не мог не улыбнуться.
– Преамбула говорит сама за себя. Думаю, не ошибусь, если скажу, что речь идет о тайном обществе.
– Именно так. Но мы не террористы и не мошенники. Наши цели благородны, наши действия не противоречат законам нашего края. Исключение составляют редкие и необычные обстоятельства.
– Что вы хотите этим сказать? Вернее, что под этим подразумеваете?
– Хочу сказать и подразумеваю, что, когда законная власть уклоняется или не спешит заняться восстановлением справедливости, мы берем ее функции на себя. И защищаем невиновного. Сейчас, как мне кажется, мы имеем дело именно с таким случаем. Противостоя решению нашего друга, начальника жандармерии, супрефект подвергает опасности бедную План-Крепен.
– Надеюсь, вы не собираетесь убивать супрефекта? – встревожился Адальбер.
– Мы исполним его долг вместо него, вот и все. Если только Париж вовремя не вмешается.
– Буду удивлен, если не вмешается, но все может быть. Но вы знаете, для нас самое главное – спасти Мари-Анжелин. Спасти от врагов и от самой себя, потому что любовь завлекла ее в ловушку. Если вы хотите взять с меня клятву, я готов ее принести. А ты? – обратился Адальбер к Альдо.