– Повторите еще раз, пожалуйста, – попросила Соренсон, немного послушала и сказала: – Слушаюсь, сэр.
Она снова выключила телефон и проговорила:
– Очень странно.
– В каком смысле? – поинтересовался Гудмен.
– Мои парни, которые работают на старой насосной станции, уже передали отпечатки пальцев жертвы. И мы получили ответ. В процессе идентификации включился компьютер в Государственном департаменте.
– В Государственном департаменте? Но они же не имеют к вам отношения. Это международные отношения. А вы принадлежите Департаменту юстиции.
– Я никому не принадлежу.
– При чем тут Государственный департамент?
– Мы пока не знаем. Убитый там не работает. И они про него не знают.
– Что-то вроде дипломата?
– Или чьего-то посланника.
– В Небраске?
– Они не прикованы цепями к рабочим столам.
– Он не похож на иностранца.
– Он ни на кого не похож. Он весь в крови.
– И что будем делать?
– Приложим максимальные усилия, чтобы поймать преступников, – ответила Соренсон. – Таков приказ. Где те двое мужчин сейчас?
– Сейчас? Они могут находиться в миллионе мест.
– Значит, пришло время сделать ставки. Прежде чем у меня отнимут дело. Или пришлют кого-нибудь в качестве начальника. То или другое непременно произойдет утром. Это означает «максимальные усилия». Итак, предположим, двое преступников все еще на дороге…
– Но на какой? Их миллион.
– Предположим, они остались на автостраде между штатами.
– А они могли?
– Скорее всего, они не местные. И сейчас направляются домой, а это может быть далеко.
– В каком направлении?
– В любом.
– Вы говорили, что, возможно, они разделились и едут на двух разных машинах.
– Такая возможность существует, но она минимальна. Статистика говорит о том, что преступники, работающие в паре, стараются держаться вместе после совершения тяжкого преступления. Такова человеческая природа. Они могут не доверять друг другу и способности своего напарника справиться с тем, что происходит после преступления.
– Статистика?
– Иногда она оказывается исключительно полезной штукой.
– Хорошо, если они по-прежнему вместе и едут по автостраде между штатами, и если они направились на запад, то уже проехали три четверти пути до Денвера. А если на восток, тогда они близко от Айовы.
– Скорость?
– Скорее всего, около восьмидесяти. Дорожные патрули не особенно обращают внимание на меньшую скорость. По крайней мере, здесь. И если нормальная погода. А сегодня с этим все в порядке.
Максимальные усилия. Ставки. Соренсон думала примерно тридцать секунд, затем взялась за телефон и попросила выставить два поста в конце автострады между штатами, оба менее чем через час, первый на западном направлении, в четверти пути до Денвера плюс восемьдесят миль, а второй – на восточном, около Айовы, плюс восемьдесят миль. Им следовало обращать внимание на машины с двумя мужчинами, неизвестного возраста, обычной внешности, без особых примет, возможно, в окровавленной одежде и, возможно, в машине находится окровавленное оружие с признаками недавнего использования.
Ричер вышел из кафе с картонным подносом, на котором стояли четыре чашки кофе. Он не удивился бы, что купил три из них зря и что машина уехала. Но она освободила место у насоса и ждала его около воздушного шланга и машины для чистки салона, с включенными фарами и работающим двигателем. Алан Кинг сидел на переднем пассажирском месте, Карен Дельфуэнсо – за ним. Дон Маккуин вышел наружу и стоял около водительской двери, при этом вид у него был замерзший и усталый. Оказалось, что он примерно шести футов роста, невероятно худой, сплошные ноги и руки.
Ричер перешел через дорогу и отдал один стаканчик кофе со сливками и сахаром Маккуину. Затем, обогнув капот, вручил другой Алану Кингу. Потом открыл дверцу около Карен Дельфуэнсо и протянул ей третий стакан.
– Черный, без сахара.
Она колебалась мгновение, но кофе взяла.
– Спасибо, – сказала она. – Я именно такой и люблю. Как вы узнали?
Девять слов. На четыре больше, чем он слышал от нее с тех пор, как сел в машину. «Всем известно, что худые женщины в районе сорока пьют кофе без сливок и сахара», – подумал он.
– Случайно догадался, – сказал Джек.
– Спасибо, – повторила Карен.
Затем он подошел к мусорному контейнеру, стоявшему неподалеку, и выбросил картонный поднос. Дон Маккуин немного церемонно открыл перед ним водительскую дверь, Ричер уселся и поставил свой стакан в держатель. Маккуин устроился у него за спиной.
Джек нашел рычаг и отодвинул кресло назад, чтобы вытянуть ноги, и оно ударило Маккуина по коленям. Ричер посмотрел на Кинга.
– Вы бы поменялись с мистером Маккуином местами, – сказал он. – А то получается, что два самых высоких человека сидят друг за другом.
– Я всегда езжу на переднем сиденье, – ответил Кинг.
– Всегда?
– Без исключения.
Ричер пожал плечами, поправил зеркало, пристегнул ремень и попытался сесть поудобнее. Затем он выкатил на двухполосную дорогу, проехал сто футов и по съезду на заправку вернулся на автостраду.
Он получил еще одно доказательство того, что они находятся в пути вовсе не три часа.
Никто из его спутников не пошел в туалет.
Шериф Гудмен закрыл мобильник и сказал:
– Мисси Смит отключила телефон.
– Уже поздно. Люди спят. Вы знаете ее адрес? – кивнув, спросила Соренсон.
Гудмен молчал, и в его молчании чувствовалась настороженность.
– Не вызывает сомнений, что вам ее адрес известен, – продолжала Джулия. – Она же здесь с самого рождения. Ее все знают. Придется сначала постучаться в дверь к ней, прежде чем мы отправимся к официантке.
– Мы не можем постучать в дверь Мисси Смит, – заявил Гудмен. – По крайней мере, не посреди ночи.
Соренсон промолчала, сделала маленький шаг влево от водительской двери красной «Мазды» и принялась разглядывать под углом свободное пространство между коктейль-баром и баром из бетонных блоков.
– На другой стороне улицы заправка, я ее вижу, – сказала она.
– И что? – спросил Гудмен.
– Меня оттуда тоже видно.
– Вы о свидетелях? Нам очень повезет, если какой-нибудь дальнобойщик заправлял свой грузовик как раз в тот момент, когда преступники здесь появились, а потом уехали. Еще нужно, чтобы он смотрел в эту сторону вместо того, чтобы потирать затекшую спину. Да и в любом случае, как мы его найдем?