Наконец я подхожу к своему «мерседесу». Ладони становятся мокрыми, сердце бьется все сильнее.
Ты уверена?
Девлин с девушкой останавливаются под уличным фонарем рядом с серебристым автомобилем. Он достает ключи и улыбается, но спутница его по-прежнему хмурится.
В любую секунду…
Кажется, я уже слышу скрип шин.
Сейчас.
Я делаю шаг на мостовую прямо навстречу мчащемуся автомобилю.
Стоящие в тридцати метрах Девлин с девушкой поворачивают голову.
Дальнейшее скрыто от меня черной завесой. Издалека слышится крик, скрип тормозов, и вот я уже навзничь лежу на асфальте.
Пока я делаю попытку сесть, ко мне подбегает Марк.
Он что-то говорит. Спрашивает, в порядке ли я. В ушах все еще стоит звон.
– Все нормально, – лепечу я дрожащим голосом. Теряю квалификацию, подпустила машину слишком близко.
– Он вас задел?
– Нет. Помогите мне встать.
– Точно? Вы так бледны.
Протягиваю руку. Ладонь покрыта дорожной грязью.
– Прошу вас.
Он берет меня за руку и помогает подняться. Теперь ему не уйти.
– Он чуть вас не переехал.
Таков и был мой план. Но внезапно Марк оказывается слишком близко, мир вокруг стремительно вертится. Я хватаюсь за Девлина. Адреналин сильно ударил в голову, сердце бешено колотится, вечерняя иллюминация кажется ярче, а черные тени корчатся, словно живые.
Кажется, он понимает все по моему лицу.
– Вам надо сесть. Хотите воды? Я могу…
– Поверьте, со мной все нормально.
Мне помогает подошедшая девушка. На меня она даже не смотрит. Сейчас ее красота совсем не такая, как в галерее, она стала холодной от охватившей ее ярости.
– Ты мог погибнуть, – говорит она, но не мне, а Марку.
Только сейчас я замечаю, что произошло с моей машиной. Боковое зеркало висит на проводах, напоминая сломанную руку. Я отталкиваю Девлина и подхожу к машине, невольно слыша, как за спиной его спутница произносит слово «глупец». Я осторожно прикасаюсь к кузову, как к раненому человеку. Да, сегодня слишком близко.
– Это ваша машина? – спрашивает Марк.
– Ничего страшного.
– Не думаю, что вам стоит садиться за руль.
– Все в порядке, – отвечаю я и начинаю трястись в ознобе. Что это? Последствия шока?
– Позвольте, я вас довезу.
– Благодарю, я возьму кеб.
– Поймите, я не могу бросить вас в таком состоянии, – неожиданно говорит Девлин, и между нами возникает легкое интимное притяжение, словно он ждет от меня приглашение остаться на ночь.
Стук каблучков по тротуару заставляет нас обоих повернуться. Девушка спешит к «ауди». Машина мигает фарами, значит, он дал ей ключи. Вскоре за лобовым стеклом появляется напряженное лицо девушки. На нас она даже не смотрит.
Марк Девлин провожает глазами автомобиль, вздыхает и качает головой, улыбаясь своим мыслям. В его улыбке есть и самоирония, и легкая издевка. Он поворачивается ко мне, и улыбка меняется, становясь похожей на заговорщицкую, словно мы вместе подстроили какую-то проказу. Нет, мы сейчас скорее похожи на детей, любителей похулиганить, которым все сходит с рук.
– Мне надо выпить, – уверенно произношу я.
– Я даже не знаю вашего имени.
– Шарлотта. – Через стол протягиваю руку. – Шарлотта Элтон.
Ладонь его мягкая и теплая, а кончики пальцев холодные из-за льда в бокале.
– Марк Девлин. Знаете, я точно где-то вас видел. Наша встреча не случайна.
Возможно, в опере. Постарается ли он это выяснить? Шарлотта Элтон на первый взгляд ненастойчива, элегантна, она никогда не выглядит вызывающе, старается не привлекать к себе внимания, ее сложно запомнить. По какой причине он ее не забыл?
Я пожимаю плечами:
– Не скажу, что я частый гость на подобных мероприятиях. – Пауза. – Я испортила вам вечер.
Марк улыбается. Опять эта кривая усмешка, когда задействована лишь одна сторона лица.
– Да, он был таким приятным.
– Надеюсь, ваша девушка просто поехала домой.
– Не припомню, чтобы она говорила мне адрес.
– А телефон?
– Над этим вопросом я как раз работал.
– Но ведь у вас в машине есть маячок? – неуверенно спрашиваю я.
Уголок рта застывает.
– Если она не врежется в первый столб.
– Вы видели, что произошло? – спрашиваю я. – На улице.
– Вас чуть не переехала машина.
– Она сказала, что вас могли убить.
– Правда? Мне показалось, она сказала это вам. – На секунду улыбка становится откровенно фальшивой, затем лицо принимает серьезное выражение. – Могу я пригласить вас на ужин? Вы не против?
Я озадаченно смотрю на свои ладони.
– Думаю, лучше не сегодня.
– Хорошо, в другой день. – Губы растягиваются в улыбке, на этот раз у него лицо заговорщика. Похоже, у Марка Девлина большой ассортимент улыбок, и у каждой свое значение. Я начинаю их коллекционировать. Он смотрит на меня и наклоняется вперед. – Можно узнать номер вашего телефона?
Я пишу номер Шарлотты на салфетке – цифры выходят неровные и немного размытые – и протягиваю ему с такой улыбкой, словно этот жест должен его осчастливить.
Впрочем, я не думаю, что он позвонит. Следующий ход мой.
На улице я зябко кутаюсь в пальто и машу проезжающему кебу.
– Королевский оперный театр! – внезапно восклицает он. – Нас представили друг другу, вы, скорее всего, забыли. – И после паузы добавляет, почти мечтательно: – На «Гибели богов» вы были в зеленом платье. Спокойной ночи, мисс Элтон.
Я знаю, что он бывает в опере. У него определенно замечательная память на лица. Марк сказал это лишь для того, чтобы я поняла, что он меня заметил, выделил из толпы, что я особенная.
Но это было в тот вечер, когда вернулся Йоханссон. Простое совпадение? Мне так не кажется. Возможно, это предзнаменование, от которого меня бросает в озноб.
Закрыв дверцу кеба, я набираю номер Робби.
– Все в порядке? – спрашиваю я.
– Проклятье, там, на дороге, была лужа бензина!
– Со мной все нормально.
– А этот парень идиот. – Робби больше ничего не говорит.
Приходится ждать возвращения домой. Только тогда, просмотрев камеры наружного наблюдения галереи, я понимаю, что произошло.