Вот Марк и девушка поворачиваются. Автомобиль, пролетевший мимо меня так, как и было задумано, направляется к ним. Марк Девлин выходит на проезжую часть и поднимает руки.

Машина сворачивает в последнюю секунду. Ее заносит влево, потом вправо, но она не останавливается. На следующем перекрестке автомобиль резко тормозит, сворачивает и скрывается из вида.

Девлин остается стоять на мостовой, шокированный своим поступком, совершенным по инерции. Лицо его словно окаменело, оно не выражает ни одной эмоции. Ты мог погибнуть. Что это? Бравада? Уверенность в себе? Мне не понять. Внезапно он начинает моргать, словно выходит из транса, и поворачивается в ту сторону, где лежу я.

Раздается звонок рабочего телефона. Отвечаю после второго сигнала.

– Карла? – Это Крейги. Разумеется, только ему придет в голову звонить в такое время. Неужели ему уже донесли о том, что сегодня произошло? Но его голос не кажется мне строгим, скорее обескураженным. – Помнишь квартиру Лейдлоу в Илинге? Они ее нашли.

Современное кирпичное здание в форме буквы «П», построенное в семидесятых, на углу тихой зеленой улочки. На домофоне два десятка кнопок. В 7:21 утра в среду, когда я подъезжаю к дому, молодая женщина в темных брюках и дорогом пальто придерживает входную дверь, а мужчина в джинсах и грубых ботинках ставит большой черный ящик на площадку минивэна, подогнанного прямо к подъезду. У мужчины сильные руки, он может быть, например, плотником. Девушка сошла бы за убитую горем, но для этого у нее слишком внимательный и настороженный взгляд. Они оба на работе. В этом ящике все, что необходимо криминалистам. Значит, они пытаются выяснить, кто сюда приходил. Мне кажется, кроме Лейдлоу, здесь никто не бывал – это его тайное убежище, о котором никому не следовало знать. Лейдлоу всегда выглядел так, будто одевался в темноте, но не стоит забывать, что он прошел школу холодной войны, когда случайность могла многим стоить жизни. Готова поспорить, в его квартире все чисто.

Я роюсь в сумке, лежащей на сиденье рядом, достаю телефон и начинаю говорить. Девушка обращает на меня внимание. Она достаточно долго смотрит на номера, чтобы их запомнить. Мужчина закрывает дверцы минивэна, и они оба входят в дом. Все же я не поднимаю голову, стараясь выглядеть озабоченной, скорее всего, за мной по-прежнему следят.

Крейги был против моего здесь появления.

– У нас есть возможность за всем следить, – убеждал меня он. – Тебе совершенно не надо там быть. Чего ты добиваешься?

Но у Крейги нет моего опыта работы с такими людьми. С преступниками, осведомителями, да, но не с агентами спецслужб. Это та часть дела, которую я никому не могу доверить, я обязана лично контролировать операцию. Их интерес случаен или вполне осознан? Они пришли сделать обыск или по другой причине? Я обязана все выяснить.

Я более чем отлично подготовилась. Было время, когда я постоянно этим занималась. Сейчас, сидя за рулем никому не принадлежащей машины, делая вид, что разговариваю по телефону, я ощущаю забытое возбуждение. Скучаешь по прошлому, верно?

В любом случае Лукас Пауэлл не будет присутствовать здесь лично. Я читала его дело. Он не рядовой сотрудник, он не работает на местах, он послал своих людей. Несколько часов они будут двигать шкафы, поднимать ковры, просматривать пакеты с продуктами, возможно, даже вскроют полы.

Они ищут Нокса. Ищут меня.

И не найдут.

Если только не догадаются, что я сама приехала.

Я отворачиваюсь в другую сторону. Мой телефонный разговор становится оживленным.

Ведь случается, что некоторые преступники пытаются принять участие в расследовании собственных дел, верно? Они стоят в первых рядах толпы за полицейской лентой, пытаются поговорить с офицером. Они доброжелательны и услужливы, могут поделиться полезной информацией или просто наблюдают со стороны. Но их тянет туда, они должны там быть.

Отнес ли Лукас Пауэлл меня к этой категории? Допускал, что я буду сидеть в машине рядом с домом, делая вид, что увлеченно говорю по телефону? Мог ли он это предвидеть?

Отбрасываю телефон на сиденье и тянусь к замку зажигания. Пора уезжать. Я уже собираюсь повернуть ключ, когда дверь подъезда открывается и появляются они.

Нет, это невозможно. С женщиной рядом идет мужчина, который, видимо, все это время находился в здании.

Высокий – точно более метра восьмидесяти, – худощавый, темная кожа, высокие скулы, хорошая осанка, дорогой костюм, добротная обувь. Пауэлл.

У него в руках картонная коробка.

Дыхание перехватывает, отвожу взгляд в сторону и снова беру телефон.

Говори и не смей поднять глаза.

Почему он сам здесь?

Лукас Пауэлл, Геракл разведки, прибыл сюда прямо из округа Колумбия, чтобы «разгребать дерьмо»?

Предпочитает не только сидеть в кабинете и ждать, когда верные солдаты принесут ему все сами, но и смотреть, как они роются в пыли.

Что-то несет.

Но они ничего не могли найти. Квартира должна быть чистой. Пауэлл ставит коробку на крышу машины и опускает руку в карман в поисках ключа. В этот момент он поворачивается и смотрит прямо на меня.

Заводи машину и уезжай. Не вздумай поднять глаза.

Я отъезжаю от тротуара, глядя прямо перед собой, но все равно чувствую, что Пауэлл провожает взглядом машину. Я не смотрю в зеркала, пока не скрываюсь в транспортном потоке, мне кажется, что даже на таком расстоянии взгляд может меня выдать.

Крейги прав. Я стала призом, который Пауэлл намерен выиграть во что бы то ни стало.

А вдруг он настроен на сотрудничество?

Каждый шаг в отношениях с Лейдлоу я держала под контролем. Он не знал, кто я и откуда получаю информацию. Он даже не мог сам со мной связаться. И его все устраивало. В конечном счете главное, чтобы сведения были верными.

Пауэлл совсем другой человек. Он не будет верить на слово. Он захочет проверить все источники. Он пожелает выяснить, кто я и насколько верна моя информация. Пауэлл не прекратит поиски, пока не найдет меня.

Глава 5

День 15: среда

ЙОХАНССОН

Утро среды. Конец четвертой ночи в клинике. Он лежит на кровати. За окном разливается дневной свет, но лишь малая его часть попадает сквозь щели в комнату, шорохи говорят о том, что здесь царит ночь. Тихо посапывает Винни, что-то бормоча во сне, непонятно, спит ли Дрил, но Йоханссону все равно.

Он садится и тянется за одеждой, затем тихо выходит, проходит по коридору в кухню, где поспешно одевается.

На лестнице он на несколько секунд останавливается и прислушивается к звукам в комнате Кейт. Тихо.

У самой двери надевает ботинки, поводя плечами – раны на спине нещадно чешутся, – и выходит на улицу.