Хотя вряд ли. Голоса говоривших по телефону звучали недружелюбно. Так как же он узнал?
«Ладно, – решил Лукас, – у нас достаточно фрагментов картины, их будет нетрудно сложить вместе». Когда он это сделает, то поймет, кто этот загадочный коп.
* * *
Стадик отчаянно пытался отыскать Грина. Этот нарик сказал, что может кого-то знать. Такое нельзя исключать, ведь он дилер Деймона Харпа. Стадик и Харп встречались редко, вели себя при этом крайне осторожно и выезжали из города. Но деньги нужно было перевозить, информацию перепроверять и так далее. Так что с торчками ни в чем нельзя быть до конца уверенным: их вечно носит неизвестно где. Сегодня они дома, а завтра в Чикаго или в Майами. И не исключено, что кто-то где-то мог увидеть Энди вместе с Харпом и сделать соответствующие выводы.
Стадик на всякий случай заглянул в несколько мест, где задал дилерам вопросы о продажных копах. Дэвенпорт, разумеется, будет недоволен, если узнает, что Энди работал на той же территории, что и его сотрудники, но тут уж ничего не поделаешь.
Ближе к вечеру Стадик узнал от одного продавца, что Грин минут десять назад покупал у него пончики. По его словам, Продай Больше не мог далеко уйти. Стадик прочесал несколько ближайших переулков и через пять минут увидел, как Грин со стеклянными глазами медленно бредет по улице, засунув руки в карманы.
Стадик притормозил возле него и, опустив окно, сказал:
– Залезай.
Грин тупо посмотрел на полицейского, затем, как будто что-то сообразив, ответил:
– У меня ничего нет.
– Нам с тобой в любом случае нужно поговорить, – заявил Стадик. – Залезай.
Грин прошаркал к машине и, сев на пассажирское сиденье, зябко потер руки, поднеся их почти к самой печке.
– Жрать хочется, – сообщил он.
– Ты все деньги потратил на дозу?
– Я же торчок, – признался Грин. – Так что тебе нужно?
– Где твои перчатки?
– Нет у меня перчаток. Куда мы едем?
– Покатаемся минутку-другую, чтобы ты немного согрелся, – ответил Стадик. – Ты что-то узнал?
Продай Больше пожал плечами.
– Мой кореш рассказал, что у Деймона Харпа есть коп, который его крышует. Потому что как только кто-то пытается наехать на Деймона, на следующий день его заметают. Он говорит, что об этом все знают.
– Да ты что?
– Не иначе как чувак из отдела по борьбе с наркотой, – предположил Грин.
Стадик хотя и вел машину, на секунду закрыл глаза. Казалось, мир ускользает из-под его контроля, превращается в ночной кошмар, где все идет наперекосяк, и ничто уже не вернуть в нормальное состояние. Если даже такой болван, как Продай Больше, сумел догадаться, то что тогда говорить о других. Имени он не знает, но общую схему просек. «Если кто-то зоркий присмотрится к серии этих арестов, вычислить меня будет просто, как сложить два и два», – осознал Стадик.
– Эй, чувак!
Голос Грина заставил его открыть глаза, и Стадик понял, что вот-вот врежется в припаркованный у тротуара «Понтиак». Он моментально вырулил на середину дороги, проехав всего в футе от крыла «Понтиака».
– С тобой все в порядке? – спросил Грин.
– Устал я, – пояснил Стадик и выпрямился на сиденье.
Только не пороть горячку. Всему свое время. Когда Харп вернется, его придется удалить из города. Убить? Вряд ли. «Кто поручится, что Харп для перестраховки где-нибудь не спрятал бумажку с моим именем, как я для перестраховки сфоткал его самого», – подумал Стадик. Черт бы его побрал.
Энди сунул руку в карман и нащупал сотовый телефон, а рядом – холодную рукоятку пистолета.
– Мне нужно, чтобы ты сделал один звонок, – сказал он Грину.
* * *
Шерилл и Слоун вернулись и еще не успели снять куртки.
– Холодно?
– Угу. И становится еще холоднее, – ответила Шерилл. – Говорили, что завтра будет теплее, а теперь говорят, что сюда движется снежная буря. Дойдет до нас через пару-тройку дней.
– Нам от этого не легче.
– На улицах никого, – пожаловался Слоун. – От Грина Продай Больше ничего не слышно?
– Ничего, – ответил Лукас.
В следующую секунду зазвонил телефон, и Дэвенпорт снял трубку.
– Это тот самый чел, кому ты дал десятку, – прозвучал голос Грина.
Лукас улыбнулся Слоуну и показал на аппарат.
– Легок на помине. Это Продай Больше.
– У меня есть для тебя одно имя.
Дэвенпорт, не вставая со стула, подался вперед.
– Что за имя?
– Ты что-то говорил про сто долларов.
– Если ты назовешь имя.
Пауза продолжалась секунд пять. Затем Грин произнес всего одно слово:
– Пэлин.
– Что ты сказал?
– Пэ-лин, – по слогам проговорил Грин.
– Откуда ты узнал это имя?
– От одного парнишки, что работает в фастфуде, во «Франклине».
– Приходи к нам и спроси Дэвенпорта. Если назвал верное имя, получишь сотню. И еще мне нужно знать, как зовут твоего парнишку, от которого ты получил информацию. Тогда будет еще сотня.
– Никуда не уходи, – попросил Грин. – Я еду к тебе.
Лукас положил трубку на аппарат и посмотрел на Слоуна.
– Арне Пэлин?
Слоун сделал большие глаза и открыл рот, изобразив удивление.
– Арне Пэлин? Не может быть!
– Продай Больше сказал, что это Арне Пэлин, – прокомментировал Лукас.
– Арне у нас такой праведный, что в присутствии женщин слова матерного не скажет, – заметила Шерилл.
Лукас почесал затылок.
– Раньше он сильно пил. Вспомни, Слоун, какие номера он отмачивал лет пятнадцать назад.
– Да, изображал из себя ковбоя. Но, черт возьми!.. – Слоун покачал головой. – Если бы меня спросили, кто на такое не способен, я бы первым назвал Пэлина. Да и вообще, он не настолько умен, чтобы вести двойную игру.
– Возможно, это чушь. Ошибка. Все может быть, – согласился Лукас. – Но интересно знать, откуда Грин взял это имя? – Он снял телефонную трубку и позвонил Андерсону. – В твоем списке есть Арне Пэлин?
– Есть, – ответил тот. – Он хочет перейти в отдел кадров. Его возьмут туда через несколько дней. У тебя что-то на него имеется?
– Может быть. Проверь и сообщи мне, где он был в последние несколько дней, когда выходил на дежурство и так далее. Посмотри, была ли его смена в тот день, когда О’Дональд видела того парня в прачечной.
– Он на подозрении? – уточнил Андерсон.