– Сначала нужно снять с него блокировку сознания, а потом попытаться разбудить, – решил я.
Мои усилия увенчались успехом, мозг раненого активизировался, и он начал приходить в себя. Открыв глаза, парень заорал как сумасшедший и забился в истерике.
– Блин, нужно было рожу себе чем-нибудь замотать, а то от такого зрелища любой в обморок упадет, – дошла до меня причина истерики. – Спокойно парень ни кто тебя не обидит кругом свои.
Процедура лечения плавно перешла в сеанс психотерапии. Парень рыдал и бился как припадочный, увидев обрубки на месте левой руки и ноги. Я пытался его успокоить, но мне это плохо удавалась.
– Твари что они со мной сделали? Как я теперь буду жить дальше, кому я теперь нужен? – вопил несчастный. – Убью гадов, на куски порежу!
– Успокойся, лучше поешь супа, а то сил у тебя и так мало, а ты их на истерику тратишь, – совал я котелок и ложку парню.
– Как я одной рукой есть буду? Лучше мне издохнуть! – вопил он.
– Заткнись и ешь суп! – не выдержал я. – Твои товарищи уже на том свете, они сейчас порезанные куски, на алтаре лежат, а ты живой остался.
– Подумаешь, руки и ноги нет, – продолжил я нести какую-то ахинею. – Люди без глаз и парализованные живут, а тебе только протез сделать и будешь скакать как новый. На мою рожу посмотри, ты по сравнению со мной красавчик. Я совсем недавно живьем гнил, и меня черви жрали, два месяца под себя ходил.
Как не странно, но мои слова успокоили парня, и он начал есть суп из котелка. На наши вопли прибежали 'Первый' с Тузиком, но я их сразу прогнал, чтобы не отсвечивали. Парень поел, и я снова погрузил его в гипнотический сон, а сам отравился спать к костру.
* * *
Утро началось новыми заботами и проблемами. К обычным делам прибавилась забота о калеке. После завтрака мы с 'Первым' занялись сортировкой добычи. В основном это была бесполезная ерунда, дешевые украшения, ткани и безделушки. Из оружия нам достались копья и ножи убитых нами воинов и колчан со стрелами, лука мы не нашли. Все вооружение, наверное, унес с собой отряд, встреченный нами по дороге, а шаманы забрали лошадей и пленников для ритуала жертвоприношения. Среди трофеев я нашел три комплекта одежды и обуви, скорее всего принадлежавшие предназначенным в жертву пленникам. Вместе с ними лежали три пояса с сумками и кошельками. Меня поначалу напрягало отсутствие карманов на одежде жителей Геона, но их с успехом заменяли широкие кожаные ремни похожие на портупею. К ремню на кольца подвешивались ножны с оружием, кошели, небольшие сумки-барсетки. В потайных отделениях можно было спрятать деньги и другие мелкие ценности. Денег в трофеях оказалось немного, но в одной из сумок лежали какие-то свитки и небольшой портрет симпатичной девушки.
– Парень это твои вещи? – указал я на принесенную мной охапку одежды.
– Не все, это вещи Лемма и Гарика, а вот мои, – сказал парень и, подобрав портрет начал всхлипывать.
– Опять за старое? Хватит ныть, давай я осмотрю раны, а потом шак тебя помоет и переоденет.
Осмотр показал, что культи обрубков затянулись розовой кожей и не кровоточили, повязки уже не требовались, и я отдал раненого на руки шаку. Через полчаса парень, вымытый и одетый, сидел у костра, уплетая из котелка остатки супа. Дождавшись, когда он поест, я приступил к расспросам.
– Теперь парень рассказывай, кто ты и откуда, как попал сюда.
– Меня зовут Валлин Бартолин, я кузнец из Шателье, ехал с караваном в Керану по делам.
– Врешь ты парень никакой ты не кузнец, а наемник и рожу тебе пожгли файерболом, а не в кузнице. Руки у тебя под меч заточены, а не под молот и на теле есть старые шрамы от меча. Говори правду, а то оставлю в лесу к чертовой матери, а сам дальше поеду.
– Я правду говорю у меня, и документы есть, вон в той сумке лежат. Я достал сумку и высыпал ее содержимое на землю перед Валлином.
– Вот это моя именная грамота, это свидетельство о демобилизации по ранению, это завещание и купчая на кузницу.
– Ладно, проверим, а теперь рассказывай мне все по порядку, где родился, где крестился кто родители. Главное не ври, у меня есть способы проверить, – предупредил я и грозно посмотрел на парня.
Моя зверская рожа произвела на Валлина должное впечатление, и он начал свой рассказ:
– Родился я двадцать семь лет назад в поселке 'Наемники' недалеко от Фьера. Мой отец служил во 'Втором Легионе' оружейником. Когда мне исполнилось десять лет отец ушел в отставку, и мы переехали во Фьер. В городе он открыл оружейную мастерскую. Все было нормально, но шесть лет назад наш дом сгорел вместе с мастерской. То ли поджог кто-то или само загорелось, только отец с матерью и сестренка сгорели в доме. Я в это время был в гостях у невесты. Вернулся домой, а там одни головешки ни денег, ни вещей, ни документов ничего не осталось. Похоронил я родню, продал землю под домом и завербовался в пограничную стражу на границу с Чинсу. Год назад во время штурма замка мятежного барона попал под бадью с горящим маслом, тогда я практически ослеп и меня комиссовали. Полгода провалялся в армейском госпитале в Мэлоре, пока зрение не восстановилось. За неделю до выписки в госпиталь пришло письмо, в котором имперский нотариус извещал меня, что умер мой родной дядя Андреас и оставил в наследство кузницу в Шателье. Я перебрался в Шателье, но вступить в права наследования так и не смог. У дяди оказалась жена, которой я должен был заплатить пятьсот серебряных империалов отступного за кузницу. Я эту тварь только два раза и видел, молодая стерва красивая, правда, бесплодная. Она дядю в могилу свела, наверное, затрахала до смерти. Откуда у меня такие деньги? Через два месяца истекает срок выплаты отступного, и кузница перейдет к Лили, так зовут эту сучку. В городе я случайно встретил Торвина земляка из Фьера, он служил с отцом во 'Втором Легионе'. Я рассказал ему о своих бедах, и он пообещал дать мне в займы денег на выплату отступного и налогов за кузню. Торвин сказал, что даст взаймы пятьсот империалов, если я съезжу в Кайтон и разыщу хумана Колина, гвельфийку Викану и какого-то Ингара. Мы пошли к магу и скрепили сделку.
– Ой, врешь ты парень, за поездку в Кайтон пятьсот империалов? Не свисти! Я бы туда обратно до скончания века за такие бабки катался. Парень покраснел и замялся.
– Я за поездку должен тридцать империалов получить, за известия об Колине и Викане еще двадцать. Остальные деньги я получил бы в долг, если привез доказательства смерти Ингара или узнал, где он находится.
– Почему Ингар так интересует Торвина? Пятьсот империалов деньги огромные.
– Ну не такие уж и большие, кузница двадцать пять золотых стоит. Деньги Торвин в долг дает и под проценты. Ингар его родственника Риса убил, а это дело кровное! Я хотел за пять золотых подрядиться, этого Ингара убрать, только Торвин рассмеялся и сказал что Ингар сотне, таких как я, на лету уши отрежет. Он его в розыск как убийцу по всей империи объявить обещался и десять золотых в награду назначить.