– Что именно?
– Я вспомнила эту женщину. Я видела ее много лет назад, когда была еще ребенком. Это гувернантка, которая сбежала, – уверенно сказала Элизабет.
– Гувернантка? – переспросил Алан.
– Полли. Но зачем она вернулась… – задумалась девушка.
Алан быстро вскинул на нее глаза. Он ощутил, как у него перехватило дыхание: он точно знал, что Полли была мертва. Доктор знал это из дневника матери Элизабет, и ошибки быть не могло. Элизабет увидела, что он изменился в лице:
– Доктор, вам плохо? Вы вдруг побледнели, – сказала она.
– Просто легкая простуда, – Аллан хотел поскорее сменить тему. – А вы дружны со своим дядей?
– Раньше были, но в последние несколько лет мы не виделись. Отец находился в ссоре с ним и запрещал нам поддерживать общение, – девушка помрачнела.
– Простите, Элизабет, наверное, не стоило мне упоминать об этом, – сказал Алан.
– Нет, доктор, все в порядке. Какой смысл бежать от того, что есть. Рано или поздно реальность все равно нас настигает, но теперь появилась надежда на то, что между отцом и дядей будет установлен мир, ̶ взглянула на него Элизабет.
– Если ваш дядя не увезет вас в Лондон, то это сделаю я, – тихо промолвил доктор.
Элизабет смущенно посмотрела на Алана:
– Но что это значит, мистер Вудкорт? – спросила она.
– Элизабет, я хочу сказать вам, что я… – начал Алан.
– Лиззи! Лиззи! – Эдгар подбежал к сестре и увлек ее в свои игры. Она поддалась его уговорам и оставила Алана в одиночестве.
Доктор был взволнован. Он хотел признаться ей в своих чувствах, но Эдгар прервал их разговор. Алан был растерян. Он не был уверен, что Элизабет ответит ему взаимностью, но так сильно на это надеялся.
Алан снова вернулся к мысли о возвращении пропавшей гувернантки. Теперь он решил, что Элизабет просто перепутала. Все же она была тогда ребенком. Но если Полли, правда, мертва, то неужели очередной мертвец покинул свою могилу? Алан с ужасом подумал о том, что если все описанное в дневнике – правда, то это значит, что гувернантка была убита старшим сыном Джарндисов и похоронена втайне от всех где-то недалеко от дома. Все это было чудовищно. Алан был напуган и подавлен.
Весь день он провел в мрачных раздумьях. К вечеру началась сильная гроза. Не переставая, раздавались раскаты грома и сверкали молнии. Семья собралась в гостиной за своими обычными занятиями. Позже к ним присоединилась старая мать сэра Лестера. Она молча сидела в кресле и смотрела на огонь в камине. Сэр Лестер с опаской поглядывал на нее, будто ждал, что она снова заговорит о его мертвом сыне и напугает леди Леонору, но его жена рано ушла к себе, сославшись на усталость и небольшую головную боль.
Ненастье усиливалось с каждой минутой. Дождь хлестал по окнам. Ветер громко завывал. Вдруг сверкнула яркая вспышка, и дом был потрясен сильным ударом. Миссис Джарндис подняла голову и проговорила:
– Молния бьет в северную башню. Всегда в одно и то же место.
Сэр Лестер сильно побледнел. Алан заметил это и спросил:
– В чем дело, сэр Лестер?
– Я опасаюсь, как бы не рухнула северная стена дома. Это было бы настоящей трагедией, – ответил тот.
Через четверть часа он ушел в библиотеку и закрылся там. Алан заподозрил его в возвращении к пагубной привычке. Видимо, в этот день что-то расстроило сэра Лестера. Может, он тоже видел восставшую из мертвых гувернантку? Его совесть не была чиста. Старые грехи мучили его. Он, наверняка, помнил о бедной девушки, которую закопали ночью втайне от прислуги, говоря всем, что она давно сбежала. Возможно, у девушки не было родных, поэтому ее никто не хватился.
Эдгар заснул на руках у Элизабет. Алан помог ей отвести мальчика в спальню. Она проводила доктора до порога комнаты. Алан остановился в дверях:
– Доброй ночи, Элизабет.
– Доброй ночи, доктор… – Элизабет тепло улыбнулась ему и закрыла дверь.
Алан постоял немного со свечой в руках в темном коридоре, а затем направился к себе. Свет пламени запрыгал по стенам. Алан увидел семейные портреты Джарндисов. Он остановился у одной картины. На ней был изображен молодой сэр Лестер с первой женой и мальчиком лет четырех. Алан с ужасом подумал о том, что ждало эту семью в скором будущем. Мальчик казался обычным ребенком. Как он мог оказаться таким чудовищем? Что за зло жило в его душе? Алан прошел дальше. Он увидел еще один интересный портрет, написанный намного позднее предыдущего. Здесь он заметил и леди Леонору, и Элизабет с Мари и Эдгаром, но были на портрете еще и две девочки. Они были близнецами. Алан всмотрелся в их лица и отшатнулся: да, он точно видел их в пруду. Они были мертвы, но он все равно узнал этих детей. Какая страшная трагедия!
Вдруг Алану показалось, что из верхнего угла по картине начало расползаться темное, мутное пятно. Он ощутил ледяное оцепенение. Доктор быстро зашел в свою комнату и закрыл дверь, а затем зажег несколько свечей. Алану вдруг захотелось быть не одному в этой комнате. Да, он хотел поговорить с кем-то, услышать добрые, ободряющие слова, но он был один и не знал, как бороться с тьмой, затаившейся в темных углах дома и расползающейся с наступлением ночи.
Буря начала стихать. Дождь закончился, хотя раскаты грома все еще продолжали сотрясать дом. Доктор решил принять снотворное, чтобы заснуть без страха и тяжелых мыслей. Он достал порошок из сумки, в которой хранил медикаменты, и налил в бокал воду из кувшина. Алан выпил снотворное и решил написать короткое письмо тете, пока действует лекарство. Он сел за стол и придвинул к себе чернильницу. Раздумывая над письмом, он пару раз взглянул в окно. Вдруг что-то привлекло его внимание, он заметил какое-то движение в саду. Алан встал и приблизился к окну. Свет мешал ему разглядеть что-либо. Тогда он приложил к лицу руки. То, что он увидел, вызвало у него суеверный ужас и отвращение. Он смотрел и не верил своим глазам: из земли у одной из беседок, под высоким старым дубом, поднималась скрюченная фигура. Сначала были видны только голова и плечи, а затем показались и ноги. Существо шло по поляне к дому, медленно приближаясь. Алан уже мог разглядеть светлое платье, пропитанное грязью. Он понял, что это женщина. Она подошла к самому дому и подняла голову, уставившись прямо на доктора своими мертвыми глазами. Алану показалось, что он узнал ее. Это была Полли. Он отпрянул от окна и почувствовал слабость и головокружение. Доктор сел на кровать: снотворное начинало действовать. Ему казалось, что увиденное было лишь галлюцинацией. Алан лег на спину, и тяжелый сон окутал его разум.
Конец осени ознаменовался наступлением холодов. Пруд в саду затянулся тонкой коркой льда, земля покрылась изморозью, а ветви деревьев заледенели.
Алан часто выходил из дома. Он бродил в саду около того места, где ему привиделась мертвая гувернантка. Доктор практически не сомневался в том, что здесь находится ее могила. Девушка погибла при трагических обстоятельствах и не была погребена должным образом. Это тяготило Алана. С самого детства его воспитывали, как глубоко религиозного человека, с возрастом он стал относиться к вере более сдержанно, но все же, после всего, увиденного им в этом доме, он не мог не думать о том, что ждет человека после смерти. Рассуждения привели Алана к заключению о том, что душа может обрести покой, только если тело человека похоронено по законам церкви, а сам покойный будет прощен теми, кому принял зло при жизни, и сможет простить самого себя. Так доктор смог объяснил себе появления призраков гувернантки и мертвой леди. Этот дом был полон теней, которые не могли вырваться из усадьбы и этого мира…